За два часа до снега
Шрифт:
…Сквозь колючие кусты, похожие на кактус, она долго бежала на его крик. До боли родной голос срывался в ночи истошным воплем: «Ва-а-а-ря!» Падала, сбивала колени в кровь. Эти странные растения кусали ее за плечи, царапали ноги, щеки. Вдруг неожиданно она выскочила из зарослей на край обрыва. Внизу бушевала река. На краю она увидела Леньку, он держался за корень дерева, болтая ногами над кипящей водой. Она резко метнулась к нему, упала, ловко зацепившись
– Доченька, проснись! Варюша, милая. – Мама трясла ее за плечо и гладила лоб прохладной рукой.
Она открыла глаза:
– Мама!
– Все хорошо, это сон. Сон! Все хорошо.
Варя села в кровати, ее била дрожь.
– Мама, он чуть не сорвался.
Мама обняла ее:
– Кто, доченька? Расскажи мне.
– Леня. Он висел на обрыве. Я успела его поймать.
– Все хорошо, ты умница, вот и хорошо.
Мама гладила ее по спине и тихонько качала, пока Варино сердце не перестало бешено колотиться, а сама она не обмякла в теплых маминых руках…
К двенадцати часам следующего дня без предупреждения, по-свойски, в квартиру семьи Калинка забежала Валентина Алексеевна Вершинина с тарелкой своих фирменных вкуснейших пирожков. Бабушка Лени и Левы любила стряпать и делала это очень хорошо. А еще она любила всех кормить. Несмотря на свои семьдесят два, бывшая учительница начальных классов обладала завидной подвижностью и прекрасным, острым умом.
Родители ушли на работу. Варька уплетала пирожок за пирожком и радостно слушала бабушкины рассказы о родственниках из Литвы, которые, «когда болеют, никогда не лежат, они бегают, чтобы организм быстрее избавился от инфекции, и обливаются холодной водой, даже при высокой температуре». Перебив себя на полуслове, Валентина Алексеевна вдруг спросила в упор:
– От кого прячешься?
Варька чуть не поперхнулась:
– В смысле?
– Ну, болезнь себе выдумала, лежишь тут, все о тебе заботятся. Выходить из кровати, судя по всему, не собираешься. Кто тебя загнал в берлогу?
– Вообще-то я не симулирую. У меня реально температура. – Варя собралась даже обидеться на бабушку.
– Это я понимаю! Только тело-то наше – инструмент послушный, оно тебе что хочешь изобразит, была бы надобность: хочешь – простуду, хочешь – инсульт, а хочешь – инфаркт со всеми вытекающими. У меня вот знаешь как было? Мне класс дали сумасшедший. Я молоденькая была, только пришла работать. А до
меня как раз одна уволилась, и мне ее третий класс и всучили. Ох и намучилась я с ними. Каждый день со слезами на работу шла. Пока однажды не поскользнулась прямо возле школы и не сломала ногу. Все! Отдыхала три месяца. Соображаешь?Варя слушала выпучив глаза. Аппетит пропал. Она отложила пирожок и тихо сказала:
– Соображаю.
– Рассказывай, – коротко скомандовала бабушка.
И Варька рассказала. Все как на духу. Как Шмитка появилась, как спасла Леньку на физике, как прошла тренировка. И про то, что сидит Шмитка на ее месте и возвращаться Варе некуда.
– А Леня у нас теперь на сноуборде катается…
– Да-а, дела… – Бабушка тщательно разгладила руками юбку и внимательно рассмотрела свои носки, словно хотела удостовериться в их целостности. – Ну, со Шмиткой-то вашей все понятно. Артистка еще та. Ты мне скажи, какие выводы относительно себя ты сделала?
Варька уныло пожала плечом.
Бабушка, словно того и ожидая, бодро продолжила:
– А я тебе сама скажу. Из всего вышесказанного есть один плюс: ты задумалась о своей внешности. Все ваши походы и рюкзаки – это, конечно, хорошо. Но ты же девочка! Пора начать всерьез за собой ухаживать. Давай так, скажи: что тебя не устраивает? Что ты хотела бы изменить в себе?
Варька ошеломленно задумалась, через мгновение заключив:
– Руки. Я стесняюсь своих рук.
– Отлично, с этого и начнем. Одевайся! Ты уже достаточно здорова, чтобы выйти на улицу.
– Зачем?
– Мы идем в салон красоты.
– Куда?!
– В салон красоты. Там работает Лена Белохвостикова, выпуск тысяча девятьсот девяносто четвертого года, четвертый «А». Она найдет для нас окошко и все устроит.
– Но у меня нет денег!
– О деньгах не беспокойся: у меня на карте есть сбережения. И гори она огнем, эта пенсия, я все равно потрачу ее на всякую ерунду, так уж лучше с пользой. Одевайся, а я звоню Леночке!
Не прошло и получаса, как Варька сидела в мягком красном кресле, со священным трепетом наблюдая за таинством маникюра на своих руках. Она была рада, что благоухающая духами Лена и бодренькая Валентина Алексеевна оживленно беседуют, а значит, Варе можно расслабиться и наслаждаться волшебным процессом преображения. С одной стороны, ей не верилось в происходящее здесь и сейчас, с другой – она ясно почувствовала, как что-то новое скоро войдет в ее жизнь и изменит ее навсегда.
Конец ознакомительного фрагмента.