За границами легенд

Хэл шумно выдохнул и…

И вдруг признался, что Ран и Тэл не готовили никакого мятежа, а были оклеветаны им самим! Что он так сильно ревновал Тэл к её мужу, что вздумал того погубить. Что привело к гибели сына Тэл. Точнее, тогда казалось, что к его гибели.

— Я полагаю, что правитель из меня плохой, — добавил Хэл, глядя куда-то вдаль, — Правитель из меня нечестный и несправедливый. Лучше бы этот несчастный мальчик, так сильно пострадавший из-за меня, стал вашим королём. Я готов отречься от трона хоть сегодня — и передать его ему.

— Ты… — Кана затрясло.

— Говори, сын, — Хэл повернулся к своему единственному живому сыну и устало на него посмотрел, — Ты вправе высказать своё мнение обо всём.

— Ты… ты сволочь, Хэл!!! — прошипел Кан.

— Можешь даже меня избить, — равнодушно сказал король, посмотрел на державших его воинов — те смущённо отвели взгляды, — Отпустите его, — снова на сына посмотрел, устало, — Если хочешь, Кан, то можешь даже меня убить, — он достал из рукава кинжал и протянул рукоятью к нему, — В этой ситуации ты больше всех пострадал из-за меня. Так что ты вправе отомстить мне. Или наказать меня как преступника, совершив своё первое деяние как новый король Эльфийского леса.

Отец… даже жизнью своей готов пожертвовать, только бы пощадили его ребёнка?!

Кан с мгновенье растерянно смотрел на него, потом что есть силы ударил по протянутой руке. Оружие упало, впилось в щель между камнями у ног короля. Заодно, прорезав ему сапог и, судя по струе крови, ногу повредив. Но отец продолжал стоять на том же месте, молча смотря на сына. Хэл был страшно бледен, но полон решимости получить за своё.

— Хочешь с моей помощью сбежать за Грань от всей каши, что ты заварил? — мрачно спросил его сын.

— Например… — ответил правитель остроухих равнодушно, — Но что ты медлишь? Я заслуживаю казни.

Кан ступил к нему, замахнулся… Хэл продолжал стоять и смотреть на него. И никто не пытался вступиться за своего короля. Наоборот, подданные, кажется, с предвкушением ждали развязки.

Только рука не опустилась грубо на него. Просто… Рука сына легла вдруг отцу на плечо. Они долго смотрели в глаза друг другу. Хэл вдруг взгляд опустил и заплакал. Беззвучно. И… и Кан вдруг короля обнял. Глухо сказал:

— Ты, конечно, настоящее дерьмо, Хэл, но я уважаю тебя за то, что ты всё-таки признался. Я понимаю, что тебе было сложно об этом рассказать. И ты теперь от этого не отмоешься.

И сразу же выпустил его. Отец смотрел на него потрясённо.

— По-моему, из Кана выйдет достойный король! — намеренно громко заметил Син мне.

— Нет… — молодой мужчина задумчиво отступил, — Я ведь разрушил этот проклятый дворец… И я помню — я видел по их выбору — что многих эльфов моя месть зацепила и ранила. Поэтому я должен понести за это наказание.

По рядам остроухих пошёл шум. Принц поднял руку и все, внимательно следившие за ним, примолкли:

— Если честно, я уже привык жить среди людей, — сказал Кан, — Там у меня уже есть невеста — человеческая девушка — добрая и милая. Другую я не хочу. Там у меня уже есть много друзей. Вместе с ними мы искали лекарство от «Проклятья алхимиков». И много всего вместе перенесли. А тут… — он посмотрел на меня, — Тут, как я слышал, есть моя сестра. Мы немного знакомы были, когда она жила среди людей.

— Ты меня научил драться, обманщик Гришка! — улыбнулась.

— Да, я… — он вздохнул, — Я, правда, не знал, что ты — моя сестра. Но чувствовал, что меня тянет к тебе. Я сам не понимал, почему. Вроде это были не те чувства, которые мужчины испытывают к женщинам. Более спокойные. Добрые. Светлые…

— И я, — мой голос дрогнул, — Я тоже чувствовала что-то такое рядом с тобой.

— Мы — звенья одной цепи… Мы — нити одного узора… Наследник был прав… То есть, мой брат Лэр… — Кан вздохнул, — Жаль, я его тоже совсем не знал! Но его тёплые слова, оставленные для меня, тронули моё сердце.

— Лэр был чудесным! — по моим щекам покатились слёзы.

Мы с моим старшим братом грустно улыбнулись друг другу. Потом он повернулся к тем, кто желал его казни.

— Раз я виноват перед моим народом и стольких огорчил, вы должны меня наказать, а я — принять наказание. Я предлагаю вас отпустить меня путём Забытого.

Поднялся страшный шум. Король отчаянно смотрел на сына, которого только обрёл и, похоже, уже насовсем потерял.

Кан подождал немного, потом перекричал всех зашептавшихся эльфов:

— В конце концов, это королевская семья всё время нарекала провинившихся Забытыми! Разве несправедливым будет, чтобы и из нашей семьи кто-то ушёл так?!

— Пусть это буду я! — вмешался Хэл, упал на колени, — Мужчины и женщины моего народа! Я умоляю вас: пожалуйста, отдайте мне Чёрную чашу или нареките Забытым. Но, умоляю вас, не трогайте моего сына! Я уже потерял Лэра из-за моей глупости. Я сильно ранил Тэл и Кана, я предал Рана, который мне верно служил…

— Я тебя ненавижу за то, что ты мучил Тэл, но за клевету на меня прощаю, — вдруг подал голос отец Нэла.

Все потрясённо посмотрели на него. Ран серьёзно добавил:

— В конце концов, как сказал Кан… Ты всё-таки признался. Пусть и очень поздно, но ты сказал правду и признался в своём преступлении. Значит, в твоей душе ещё живёт что-то от короля, служить которому я мечтал с детства.

— Ты… Ран, ты знал, что Кан — мой сын? — глухо спросил Хэл.

Они… они говорили на «ты»! По-простому… словно давние друзья. Или… они когда-то друзьями и были?

Ран грустно признался:

— Я заподозрил это, когда перед твоим праздником пришёл за Тэл, а она отчаянно плакала и не хотела идти. И убедился, когда мальчик начал подрастать: он был похож на тебя. Но раз Тэл решила молчать обо всём, то я принял её решение. Только Кан… Гибель Кана я не мог принять. Я бы сам тебя убил после пожара, но Тэл ждала второго ребёнка и ради его защиты, ради хоть какой-то его защиты, я должен был вести себя тихо.

Эльфы говорили и пытались перекричать друг друга часа два. Потом Хэл предложил им показать свой выбор, заняв ранее названные места. И, хотя многие теперь вернулись на скамьи, мой брат принимать корону отказался.

Кан сказал серьёзно:

— Половина моей души не принадлежит уже Эльфийскому лесу — я отдал её людям.

И самовольно ушёл. Ночью, из покоев, которые ему предоставили помыться и отдохнуть. Ушёл, не дожидаясь событий следующего дня, когда Син предложил всем собраться снова, после некоторого отдыха, и обсудить наказание короля и время, когда Кану передадут власть над Эльфийским лесом. Сина уважали, потому его предложение выполнили.