За границами легенд

— По-моему, вам больше всего подходит Нэл, — сказал, вдруг улыбнувшись, Син, — Со мною вы напряжены, а с ним общаетесь легко.

— А какая разница? Это ж вроде не относится к палкам и дыркам? И вообще… вдруг у нас с ним того… и стерпится-слюбится?

— А я вам разве уже не говорил? — усмехнулся мужчина, подходя ещё ближе, но руки скрещивая на груди, своей, — Пока я жив — я ещё не проиграл. Вы ещё ребёнок, Рён, не знаете или не думаете, что многое в этом мире со временем меняется. И любовь, порою, тоже. Она проходит у многих, а у кого-то становится серьёзнее, углубляется.

— Ну, так… А вдруг я полюблю его?

— Вам повторяю: тогда я буду рад за вас. И даже буду вам завидовать, — Син перносицу потёр, свою, — Давайте так, на сегодня… Чтоб временно советники подотстали, а там, дальше, видно будет. Я попрошу в покоях ваших ночью побыть Нэла. Утром увидят его выходящим — вы скажете, что он — ваш выбор. На время от вас точно отстанут. А что касается вас двоих… Вот смотрите сами, как он себя поведёт. Если вам его слова и прикосновенья понравятся — и продолжайте, пока нравятся. А если нет, то у вас, я видел, есть приличный такой подсвечник и тяжёлый.

— Нэл вроде добрый. Думаю, он поймёт… и без подсвечника.

— И я думаю, что он и так поймёт. Тем более, что он сумел для вас вырастить из бутона сорванного большой и зацвётший куст голубой лилии.

Внимательно посмотрела на него. Син серьёзно смотрел на меня и молчал. Заговорил потом:

— Дайте Нэлу шанс, Рён. К тому же, по нашим правилам, женщина сама имеет право выбрать, с кем по жизни идти или… жизнь скрасить ненамного. Он ли, не он. Вас будущий муж как вашу мать в деревне вашей не осудит.

— Вот вроде вы делаете это для меня… для моего счастья… если оно возможно… и так…

— А почему нет? — он тихо спросил, — Почему вы думаете, что я не мог бы сделать чего-то для вашего личного счастья?

— Так… трон вы можете потерять. А если б взяли меня сейчас — и я бы сына родила — и стал бы вашим трон.

Эльф вдруг сказал грустно:

— Малышка Рён… Ну, взял бы я вас сейчас… Но взять тело, заставить кого-то — не равно тому, чтоб сердце его забрать, — и мужчина вдруг усмехнулся, — А я люблю по крупному играть. Здесь ставка — ваше сердце или ничего.

— В большой схватке можно проиграть.

— Проигрывать неприятно, но чем чаще проигрывал, тем слаще станут с трудом добытые победы.

— Вот… рассуждаете сейчас… Как будто я — дитя, а вы — старик. Вам… сколько лет?

— Какое долгое дело — вас соблазнять! Тут, видно, ночей много не уснёшь! — мужчина рассмеялся, потом посерьёзнел: — Вы правильно заподозрили, принцесса Рён. Я вас старше. Поэтому серьёзнее на жизнь смотрю. Поэтому стал жёстче и расчётливей. Мне удивительно смотреть на вашу юность и простоту. Они меня чаруют. Порой смешат. Но сам я не умею впадать в детство. Я из тех детей, что вырастая, взрослеют насовсем. Мне было интересно, что именно испытываю к вам. И зацветёт ли голубая лилия, сорванная мной, для вас?.. Но она не зацвела. Может, рано ещё. Может, от меня для вас не зацветёт она и совсем. Жизнь течёт и меняется всё. Или многое. Поживём — увидим, как говорится у людей.

— Так… сколько уже лет тебе? Или из вредности не скажешь?

— Сто два, — Син рассмеялся.

— Ой, совсем старик! Раз в шесть иль семь старше меня!

— Вот кабы не ваша детская простота, я б сгрёб вас в охапку и показал вам, какой из меня старик! — он проворчал, чтоб сразу после рассмеяться, — На вас бы сил хватило до утра.

— А зачем так долго-то? Ведь вроде палка, дырка…

Он очи к потолку возвёл, замученным притворяясь. Впрочем, ненадолго. Потом уж снова усмехался.

— Я пошёл за Нэлом, — сказал, — Учитесь с ним. Со временем поймёте всё.

И Нэла и в правду притащил. Скоро. Я лишь успела пару раз… Вру, пару десятков раз побродить по спальне туда-сюда… Нэл был в одних штанах, босой, встрёпанный. Волосы как обычно простым шнуром собраны у шеи. Как будто он спать завалился, волос не распуская. Но уже не сонный. Обалдевший то ли от коварства советников, то и от расписанной ему Сином перспективы.

Я как бы просто так на него посмотрела. В общем-то, он мускулистый немного. То есть, не то, чтобы это слишком выделялось. И ещё у него было несколько шрамов — два на левом плече — и на груди три разных. Он их как-то не скрывал. Точнее, я его увидела сегодня полуодетым — и приметила шрамы. Или он сегодня их уже не скрывал, то ли слишком сонный был, то ли не захотел скрывать. Так-то он красивый… Эх, выходит, кто-то сильно его ранил. Когда-то. Вот, неподалёку от сердца шрамы. Кажется, кто-то когда-то пытался Нэла убить. Ой, а те шрамы, точнее, раны от них, я, кажется, даже знаю. Вот, когда он меня подобрал в Черноречье, едва живую, и в своём доме выходил. Он тоже был ранен…

Но, кажется, я слишком долго уже на него смотрю, полураздетого! Да на его обнажённую грудь!

Задумчиво взгляд перевела куда-то в сторону, рядом, чтоб сделать видто, будто не торс его меня интересовал. Но сам Нэл тоже взглядом косил куда-то мимо меня. Так, что, может, он не засёк. О, только бы не успел заметить! Вот с чего мне пялиться на полуодетых мужиков?!

— А дальше вы общайтесь сами, — сказал, усмехнувшись, Син и пропал.

Нэл стоял напротив и растерянно смотрел на меня. Я — на него.

— Слушай, они это… — затравленно сказала я, боясь вдруг наступившей тишины, — Они от меня наследника хотят… очередного! Моего… Потому что отец слёг… Неясно отчего. Боятся или вдруг… вдруг насовсем?.

— Пошли их… далеко, — тихо Нэл сказал, — Если ты не хочешь ничего.

Меня он понимает хорошо. Вот только… это как бы… это ж предполагает, что, может, сейчас наступит та самая ночь? Когда вдвоём?.. Того?..

— Ну, я… как бы…

— Чего-то хочешь? — смутилась под взглядом внимательным его.

"Белая роза" 10.4

— Не то, чтоб так… Я замуж когда-нибудь хотела бы… Но смотря с кем.

— Ты от меня ушла, — сказал он вдруг хрипло, — Хотя я предлагал тебе выйти за меня.

— Так… А ты за мною следом не пошёл! Как будто… — начала и перестала.

— Как будто что? — взгляд пугающий и твёрдый.

— Как будто особо и не нужна. И потом… Потом, когда уже встретились в Эльфийском лесу… ты…

— С любовью моей к тебе не приставал? — молодой мужчина бросил злобно, — А что, я должен был? Зачем? Зачем мне бегать за тобою? Ты уже ушла — и этим «нет» своё сказала.

— Ну, я не знаю… Вдруг, если б ты побегал… Там, слов поговорил каких-нибудь красивых… Ведь ты, наверное, умеешь тоже? Умеешь говорить красиво?..

— Вот делать мне нечего! — Нэл вздохнул, — У меня много дел. Я верною службой хочу выпросить помилованье для семьи. Хотел выпросить… Теперь Хэлу полагается б их публично полноправными эльфами нашего народа объявить, но он то шляется где-то, то пьёт…

— Он обещал мне больше не пить.

— Боюсь, что Хэл слишком слабый, — проворчал молодой мужчина, — Так и будет бегать от всех. Сопьётся или сделает с собой чего… — потом добрёл до моей кровати, присел на самый край её. Лоб потёр. Волосы в задумчивости ещё больше вспушил, — Ааа! Что за месяц! Я с вами со всеми рехнусь!