За гранью разумного 2
Шрифт:
– Каков есть. – я сделал шаг назад и оценил Тимку – Красавец! А вчера ночью мышей полевать убёг. Не хватало еще коту у вас харчеваться. Наелся, набегался – назад пришел. Он у нас умный.
– Не опасный? – продолжал допытываться Кровель.
– Жутко опасный. – ответил я – Для врагов. А для друзей добрый и ласковый.
– Расходимся, мужики. – принял решение Кровель, глядя на мирно сидящего Тимку – Опять эта Параска на пустом месте панику подняла. Еще и снедь похерила. Всыпать ей пять плетей!
– Не надо. – попросил я, подойдя к главе вплотную – Не наказывай девку. Увидела зверя страшного, испугалась. Зато тревогу вовремя подняла. Вон вы как быстро оборону организовали. Или не прав я?
– Так-то да… – признал Кровель – И что, мне ее наградить теперь что ли?
–
– Мудро. – одобрил Кровель.
Краем глаза заметил, что наши спутники, Марик с Натаном, проснулись после весёлой ночки и, потягиваясь, выползли со своего сеновала, недоуменно посматривая в нашу сторону. Попросил по нейросети Найка срочно провести с ними разъяснительную беседу насчет Тимки. Во избежание.
– А можно крога погладить? – нарисовалась рядом с нами мелкая девочка.
– Сгинь! – посоветовал Кровель.
– Ну почему же? – возразил я – Как ты его назвала?
– Крог. – ответила засмущавшаяся девчушка.
– Это кот. – сказал я – Обыкновенный кот, только большой. И у него есть свое имя. Тима. И да. Ты можешь его погладить.
– А не укусит? – с опаской произнесла девочка, приближаясь к Тимке.
– Нет. – ответил я.
В ответ на протянутую руку Тимофей клацнул челюстями, заставив ребенка ойкнуть и спрятаться за мой спиной, потом, все-таки, позволил себя погладить. Через секунду счастливая девчушка со всех ног бежала в дом, вереща что-то на своем, на детском.
– Пойдем мы… – произнес я, провожая ребенка взглядом – А то ведь ваш молодняк сейчас залижет мне кота до смерти.
– Эти смогут. – подтвердил Кровель – Обид ни каких не держите?
– Какие обиды? – возмутился я – Вам спасибо. За хлеб и сыр.
– Добро. – подытожил Кровель – Ступайте вдоль реки. К вечеру доберетесь до Выселок. Там Хромой верховодит. Передавайте от меня мое слово. Хотя, слова может быть и недостаточно… – подозвал мужика, отобрал из рук топор и вручил мне: – Так надежнее будет.
– Уверен? – уточнил я, крутя в руках инструмент, рукоять которого украшал богатый орнамент – Вещь дорогая. Вдруг решат, что мы вас побили и это трофей?
– Хромой тот еще вояка. Дай-кась… – протянул руку.
Получив в руки инструмент, местный вождь извлек нож и нанес на топорище несколько знаков. Сдунул пыль. Полюбовался на свою работу и протянул топор мне:
– Ну вот, теперь точно никто вас за чужаков не примет. А теперь вам пора. Ибо, как я вижу, ваш кот у наших детей интерес вызвал. Я могу, конечно, запретить им к вам приближаться. Но это же дети. – сказал Кровель.
Из дверного проема дома, в котором скрылась давешняя девчонка, выглядывало аж пять детских лиц. А таких домов еще три. Реально пора валить.
– Пойдем мы. – пробормотал я – Вы только своих детишек придержите.
И гоп-стоп зелень, а ну-ка ложки не хватай
На «раз-два» сели и дайте деду первым взять
Учись малыш, чтоб масло первым получать
Тебе еще, еще до осени шуршать.
По привычке бормотал я себе под нос, меряя землю шагами.
– Опять песенки поешь? – спросил принц.
– Ага. Вот только исполнять не буду. Эту точно не поймешь. Чтобы понять эту песню, надо два года в нашей армии отслужить. – ответил я.
Идя вдоль речки, мы добрались до следующей деревеньки, где со всем почтением вручили топор Кровеля Хромому. В ответ получили кров и пропитание. И вот тут уже Тимка получил по полной! Сначала местные его опасались, а потом девки и детишки затискали чуть ли не до смерти. Тимофей пищал, жмурил глаза, но терпел. Лицо нашей компании получился. Не хухры-мухры. Но вольностей в свою сторону не допускал. Одного особо наглого ребенка, который позволил себе дернуть его за хвост, тут же мгновенно цапнул зубами. Прихватил слегка, напугав мальца. Благо, Хромой был рядом и все прекрасно видел. В итоге детеныш еще и звиздюлей огреб от собственной мамки, которая сначала кинулась на помощь плачущему чаду.
Передвигаясь таким образом, от деревни к деревне, мы приближались к местному стольному граду. За это время мы успели отснять панораму ночного
неба и перекинуть ифокристал Лене. Толку, правда, с этого не вышло никакого. Ибо Императорская Служба Навигации не нашла совпадений на своих серверах.По душам поговорив с нашими спутниками, те обещали молчать как рыба об лёд, достали и навесили на себя наше длинноклинковое оружие. Алебарду доставать не стал. Не очень удобно было с ней передвигаться. Достал с десяток шаров-накопителей, которые, после попадания в этот мир, повели себя очень необычно: вначале ощутимо нагрелись, потом заметно охладились. При этом полностью утратив свой заряд. А я в рюкзак их клал заряженными под завязку. Что-то не помню, чтобы накопители, бывшие на рюкзаках и во мне, так себя вели при попадании сюда. Впрочем, мне тогда не до наблюдений за накопителями было. После чего шары, добытые из рюкзака, начали медленно, но уверенно накапливать заряд и уже через пару дней их вполне можно было использовать. Что это за шары такие пацанам не объясняли. С них и шпаги с мечом и котом хватит. По паре автоматических аптечек заняли место в наших рюкзаках и на этом решили закругляться.
Шли мы по старинке, от деревни к деревне, где за свои трофеи получали еду и кров. Причем, трофеем мог быть и какой-нибудь местный олень. Совсем необязательно было раздавать налево и направо вещи, взятые с тарков. Ну и за рассказы, конечно. Тут люди могли поколениями жить на одном месте и в то, что за сто – сто пятьдесят километрах от них тоже живут люди уже не то, чтобы не верили, но сомневались. В поселениях я с любопытством выслушивал рассуждения крестьян о том, что земля тут довольно плодородна. Урожай зерновых редко когда бывает меньше «сам-пять». То есть, мешок посеял – пять собрал. Именно зерновые, похожие на пшеницу, а может рожь или овес, я в них не очень разбираюсь, и составляли основу рациона питания у крестьян. Хотя бывали и напасти, иногда урожай «горел» в засушливую погоду. Или подвергался заражению какой-то плесени и становился ядовитым. Тогда все приходилось сжигать, дабы люди не потравились. Могло зверье дикое на поля зайти и больше вытоптать, чем пожрать. Или саранча местная тучей налететь, что тоже бывало. Да даже мыши в амбарах попортить, ежели нашествие случится. Рисков хватало. Но такого голода, которые случались у нас на Земле, тут не было. Местные активно выращивали различные овощи. Леса и реки щедро делились своими природными дарами. Обычая рубить руку пойманному в лесу крестьянину, у которого на лук натянута тетива, местные феодалы, по крайней мере барон, еще не придумали. И если бы не тарки – вообще бы было замечательно. Впрочем, даже с такими соседями как тарки, тут жилось лучше, чем за большой рекой Вогой. Во всяком случае, так говорили первые переселенцы, а народная память пронесла эти знания через поколения.
С любопытством посмотрели на местный обряд погребения в одной из деревень. Новопреставленного без затей сожгли на куче дров, пепел собрали в горшок и закопали в поле. Некогда крестьянам долгие проводы устраивать. Работать надо.
Помимо земледелия, крестьяне разводили птицу и животных, похожих на коз. С остальным животноводством тут как-то не очень сложилось. Разве что собака какая будет в деревеньке. Лошадка местная, если деревня зажиточная, иначе сами в плуг впрягались. Да кот, самый обычный, домашний, в доме заведется. А зачем больше? Когда вышел в лесостепь подальше – а там всяких животин аж до горизонта. И не очень-то и пуганные. Хотя, можно запросто из охотника в дичь превратиться. Помимо охоты занимались рыбалкой. Сами ткали полотно, делали глиняную и деревянную посуду. Короче, не особо отличались от земных крестьян средневековья. Ежели бортничал кто – охотно делился идеей с пасекой. Мне не жалко.
Тропинка ушла в сторону от реки и превратилась в накатанную колею, сдобренную навозом. Идти пришлось по обочине. Деревни превратились в нормальные поселения на пятьдесят и больше домов нормального размера. Народ, завидев Тимку, вначале воспринимал нас негативно. Но потом сарафанное радио сработало, что ли, или жители были не пуганные. На Тимофея смотрели как на диковинку, но в сторону уже не шарахались. Нам и оставался-то один дневной переход до Заречья и впереди лежала только одна деревня. Когда…