За гранью возможного

Неизвестность — простое слово с множеством значений. Но именно в моем случае это слово приобрело зловещий оттенок. Оно погрузило мой разум в бессилие и злость. Тело колотила дрожь, но не от победы над опасными обращенными, а от того самого простого слова. И возникло оно сразу после боя, как только посмотрел на амулет-часы и увидел то, что на нем отобразилось. Восемь сухих строчек. Восемь неизвестных мне точек. За каждой из них скрывались имена моих друзей и той, кто стала для меня ближе всех. Вот только я не знаю, за какой именно строкой ее имя. Да и если бы знал, разве мне стало бы легче? Нет. Боль все равно осталась бы со мной. Разница только в силе этой боли.

Осознавать, что трое из нас перестали быть людьми и превратились в обращенных монстров, очень больно. Одно дело думать об этом как о возможности и надеяться на чудо. И совсем другое дело, когда чуда не произошло. Я думал, что смогу справиться с собой, но как же сильно я ошибался. Было тяжело дышать. Как будто грудь сжали тиски, что с каждой секундой все сильнее и сильнее сжимали мою душу. А еще меня душила ярость. На всех, кто это устроил. На их хозяев и собственное бессилие. Последнее бесило больше всего. Я готов отдать свое тело и душу этому прошлому «я», лишь бы он сделал так, чтобы мои друзья были живы. Вот только ему все равно. Он просто исчез и больше не появлялся. Только сны и остались напоминанием о его существовании.

Со злостью я со всей силы ударил по дереву, что стояло рядом со мной. От силы удара ствол переломился, а мой кулак превратился в кровавое месиво. Физическая боль стрельнула со всей силы по мозгам, но я терпел. Сжал зубы и терпел. Это хоть как-то заглушало боль душевную. Боль и страх. Мне было даже страшно думать о том, что Мелинды больше нет среди людей. Эту мысль я гнал прочь. Но понимание того, что эти три сухих строчки — мои друзья, отзывалось глухой ноющей тяжестью в груди. И вот с ней бороться было намного сложнее.

— Ошаль мэл энтаро манильс?

Незнакомая речь и встревоженный голос вернули меня в реальность. Рядом со мной стоял один из бойцов отряда, которому я только что помог. Кажется, это был их командир. До последнего я надеялся на то, что переводчик, обещанный Хорнелом, все же будет работать без чипа, ну или если я так хорошо знаю местные понятия, то и язык тоже мне известен. Но, к сожалению, чуда не произошло. Я абсолютно не понимал, о чем говорит этот мужик. Да еще и эти мои эмоции мешают разумно мыслить.

— К сожалению, я не понимаю, о чем вы говорите. — Тяжело выдохнув и взяв себя в руки, с огромным трудом произнес я.

Моя фраза вызвала изумление на лице спецназовца. Переглянувшись со своими, он о чем-то начал быстро говорить, а после ко мне стали обращаться разные члены его отряда. Судя по всему, они пытались найти со мной общий язык, используя различные фразы из разных языков. Вот только увы, но ничего знакомого и даже отдаленно знакомого я не услышал. Для меня все звучало как набор непонятных звуков. Так продолжалось минут пять, пока наконец они не успокоились, убедившись в том, что мы так и не сможем найти общий язык. Разочарованно махнув рукой, их командир попытался жестами объяснить, что именно хочет сделать. Тут наконец дело сдвинулось с мертвой точки. После нескольких попыток я понял их предложение углубиться в лес на безопасное расстояние от границы и заставы. Собственно, делать пока мне было нечего, так что я согласился на его предложение составить им компанию. По крайней мере, именно так я понял его жестикуляцию.

Пока мы не спеша двигались по редкому лесу среди холмов, я с каким-то непередаваемым чувством потери части себя изредка посматривал на злосчастный артефакт. Изменений там не было. Все так же пять четких расстояний с теми, кто еще был жив и пока оставался человеком, а также три сухих строчки состояния вместо цифр — «Обращенный». Если я правильно все помню, а на память мне жаловаться не приходится, то один из двух ребят, кто стремился со всей скорости ко мне, больше не человек. Тот же, кто приближался медленно, все еще оставался самим собой и это немного радовало. Один стал обращенным на юге, а третий, последний, на востоке. Именно там ребятам не хватило лишь нескольких часов, чтобы встретиться друг с другом. Теперь даже и не знаю, хорошо это или плохо. Я вот точно не хотел бы присутствовать возле кого-то из ребят во время их трансформации. И уж тем более сражаться с ними после этого.

После двух часов блуждания по лесу наш отряд наконец остановился на привал. Спецназовцы о чем-то оживленно переговаривались и кажется спорили друг с другом. Изредка кто-то из них смотрел с уважением или недоверием в мою сторону. Я же мысленно отметил, что моя регенерация работала даже лучше чем раньше. Разбитая рука полностью восстановилась за это время. И так продолжалось около часа, пока они готовили себе еду, и потом мы все вместе обедали, но в один из моментов я вдруг услышал смутно знакомую фразу.

— Стоп!

Тут же воскликнул возбужденно я, чем привлек к себе удивленное внимание всего отряда. Указав рукой на одного из них, того самого, что произнес знакомую мне фразу, я с трудом, но смог ее повторить на том же языке.

— Кару небес смогут остановить только идущие меж мирами.

Все же мои голосовые связки явно не привыкли к таким странным звукам. Слишком много шипящих, да и вообще непростой набор звуков, который, как ни странно, был мне очень хорошо знаком.

— Ты знаешь этот язык? — Медленно произнося каждое слово нового для меня наречия, спросил я.

Вот только такой реакции я явно не ожидал. Половина бойцов испуганно вскочила на ноги, схватив свое оружие в руки, а вторая половина в шоке уставилась на меня. Командир отряда так вообще выглядел бледным как мел. Кажется, у них этот язык вызывает какие-то не очень приятные ассоциации. Но надо отдать должное их командиру. Он почти сразу взял себя в руки и всего парой коротких и резких фраз привел отряд в порядок. Бойцы успокоились и уселись. Правда, их командиру пришлось еще несколько фраз бросить в рацию, дабы успокоить двух дозорных.

После этих воспитательных процедур среди личного состава он поднялся с места и что-то терпеливо принялся говорить тому парню, что произнес знакомую мне фразу. На что ему парень отвечал сумбурно и вроде как пытался отказаться от чего-то. Впрочем, судя по эмоциям от обоих, не очень успешно. После продолжительного диалога командир уселся на поваленное бревно рядом с тем самым знающим парнем. Кстати говоря, кроме взрослого командира на вид лет сорока, остальные в отряде не выглядели старше тридцати.

— Я есть немного говорить на этом языке. — С явным трудом и неохотой произнес парень.

— Это язык мне тоже не очень хорошо знаком. — Произнес я, тщательно подбирая наиболее простые слова для понимания. Откуда я знаю этот язык, особо не задумывался, и так понятно, что это очередной привет от моего прошлого «я».

— Я понимать. — Важно кивнул головой парень, вызвав у меня невольно улыбку на лице. Уж очень забавно смотрелось это со стороны. На что парень среагировал фразой, которая чуть не убила меня на месте. — Я есть смешной? Почему твоя смеяться?