За лесом - Березовая Роща

Больше всех, наверное, радуется приезду учителя Петрок. Наконец ему есть с кем посоветоваться, поговорить, есть кому показать свои заметки. Недавно удалось узнать о новых уловках Халимона: старик утаивает, сколько десятин земли засеял, сколько скосил сена. Уменьшает себе налоги, обворовывает государство. Кажется, лихо написал, надо лишь, чтоб посмотрел Иван Николаевич.

– Хорошо, Петрок, почитаем непременно твои стихи и заметки, - обещает учитель.

С шумом и смехом расходятся комсомольцы.

ВЕСТЬ ИЗ ДАЛЬНЕГО ДАЛЕКА

Женщина в красной косынке и поношенном пальто вошла в деревню, когда солнце уже клонилось к закату. Встретив прохожего на улице, спросила, где найти кого-нибудь из комсомольцев.

Каждый новый человек в Березовой Роще вызывал к себе всеобщий интерес. А тут женщина, да не по-здешнему одетая...

Мальчишки бегали по деревне, стучали в окна каждой хаты и звали на собрание.

Василинка с Ниной и Ликутой прибежали самыми первыми. Присев к столу, женщина вполголоса говорила с Иваном Николаевичем. Рядом на лавке лежало серое, должно быть, перешитое из шинели, пальто. Будто горячий уголь, пламенела кумачовая косынка.

– Садитесь, девушки!
– приветливо улыбнулась женщина.
– Да поближе, вот сюда. Вам интересно будет послушать...

Василинке показался знакомым этот немного хрипловатый грудной голос... А комната тем временем заполнилась людьми, вот уже нет свободного места на лавках. Женщина пригладила круглым гребешком густые темные волосы и встала.

– Здравствуйте, товарищи!
– сказала она.

И Василинка вспомнила.

– Это же Лена! Та, из профсоюза, - горячо зашептала она на ухо Нине. Там в городе ее все нэпманы боялись. На что моя хозяйка была горластая, и та остерегалась наперекор идти...

– Товарищи!
– говорила между тем Лена.
– Мы в своей республике рабочих и крестьян живем свободно, без помещиков и буржуев. Руководит государством, заботится о всех нас рабоче-крестьянская Советская власть, наша с вами родная власть. А совсем неподалеку от нашей деревни страдают в тюрьмах наши братья и сестры, которые боролись за освобождение трудящихся от угнетения. Наш с вами долг, товарищи, - не дать погибнуть жертвам белого террора, поддержать узников, помогая их семьям, не оставить в беде сирот и вдов замученных революционеров. Миллионы людей в нашей стране и за рубежом объединяются в Международную организацию помощи борцам революции, или сокращенно - МОПР...

Люди вздыхали, слушая девушку, женщины украдкой вытирали глаза уголками платков, наверное, вспоминали, кто мужа, не вернувшегося с войны, кто погибшего брата или отца.

– Надо помогать друг другу, на то мы и люди, - высказала то, что было у всех на душе, тетя Агата и заплакала.

– Белорусская организация МОПРа взяла шефство над политзаключенными белостокской тюрьмы, - продолжала Лена.
– Пилсудчики жестоко издеваются над ними, пытают, калечат.

До глубины души доходили эти слова, обращенные к памяти и совести людей. Все громче всхлипывала тетя Агата: наверное, вновь вспомнила, как при отступлении схватили белополяки ее сыночка Егорку - еще и пятнадцати ему не было. Ни с того ни с сего избили его и забрали в обоз вместе с лошадью и телегой. Поехал Егорка - и пропал.

Те, кому посчастливилось вернуться, сказывали, что застрелил Егорку польский легионер на дороге за Волковыском, потому что заболел парень тифом и не мог идти за возом...

Вот такие звери и тянут жилы из людей в тюремных подземельях...

Василинка с грустью в сердце слушала, как Лена читала письмо, написанное в мрачном застенке. К ней и ко всем, кто собрался в этой комнате, обращалась узница белостокской тюрьмы, западнобелорусская комсомолка.

"Я сижу в каменном мешке, - писала девушка.
– Из маленького окошка за решеткой высоко под потолком своей одиночки я вижу кусочек синего-синего неба, а в долгую бессонную ночь мне иногда светит далекая ясная звезда. Число арестованных все время увеличивается, среди них много больных, истощенных и искалеченных, которые прошли через голодовки, издевательства. Но никакие мучения нас не испугают. В день Первого мая узники прикрепили на окнах красные ленты или листы бумаги, разрисованные красными карандашами, в условленное время все вместе громко запели "Интернационал". Надзиратели стучали в двери прикладами, стреляли по окнам. А пролетарский гимн звучал еще громче, проникал за тюремные стены, разносился по притихшему городу..."

– Как же помогает МОПР узникам?
– спросила Василинка.

– Маленькие ручейки взносов сливаются в довольно большие реки. На эти деньги мопровская организация отправляет посылки заключенным. И это еще не все. Организации МОПРа морально поддерживают борцов, устраивают демонстрации протеста против террора.

Вместе со всеми Василинка голосовала за создание в Березовой Роще ячейки МОПРа.

Взволнованные, растревоженные услышанным на собрании, они с Ниной и Ликутой медленно шагали темной улицей.

– Как бы мне хотелось увидеть ту девушку...
– задумчиво произнесла Василинка.

– Наверное, красивая она, - откликнулась Ликута, - так хорошо написано, словно все наяву видишь.

– Слушайте, девочки, давайте напишем ей письмо. Расскажем, как школу строили...

– И как люди объединили свою землю и все вместе ее засевали. Весело, с песнями. Напишем, это ей будет интересно!
– подхватила Ликута.

– Вот если бы послать ей подарок, - предложила Нина.
– Чтобы знала, что есть на свете Березовая Роща и что живут там добрые девчата...

– А что же мы подарим?
– задумалась Василинка.

– Кофточку вышитую!
– воскликнула Нина.
– Замечательный будет подарок.

Присев на завалинке Анетиной хаты, девушки так увлеклись разговором, что не сразу заметили, когда подошел Аркадий.

– О чем разговор?
– полюбопытствовал он.

– Письмо сочиняем, - сказала Василинка.

– Ого! И кому же вы вздумали написать? Уж не Федору ли в армию?

– Хотим ответить той девушке из белостокской тюрьмы, - откликнулась Нина.
– Все описать, как мы живем. Им же там буржуи не дают читать советских газет. Напишем о самом интересном, что есть в Березовой Роще.

– И о концертах тоже, которые скоро устроим, - подала голос Ликута. Девчата столько новых песен разучивают.

– У тебя одни песни в голове, - засмеялась Василинка, хотя очень любила, когда Ликута поет.

– Пишите, девчата, что люди новые дома построили. Один лишь Василий остался на подселении.

– Построим и мы, - уточнила Василинка.
– Ведь Советская власть беднейшим крестьянам лес отпускает бесплатно или по дешевой цене. И отчиму дадут...

– А еще не забудьте написать о комитете взаимопомощи, который семенами и инвентарем бедноте помогает. Расскажите, что крестьяне работают дружно, не ссорятся, даже молотилку решили купить. В кредит. Понемногу освобождаются от кулацкой кабалы.

– О тете Агате надо рассказать, - напомнила Василинка.
– Вдову, беднячку - и депутатом в сельсовет избрали.

– Что там Агата! Рабфак открылся в городе - вот это новость!
– перебил Аркадий.
– Эх, мне бы туда! Да чтобы отец каждую неделю торбу сала присылал... Но это я так, девчата, шучу, вы не обращайте внимания. Пишите, что новую дорогу прокладывают, и что в лесу порядок наводят, и что кулаков немного прижали...

– Хватит на сегодня, - остановила Василинка.
– Завтра окончим.