За полчаса до конца детства

– Я больше не хочу игра-ать, отпустите меня! – канючит он, словно двухлетний, но в голосе отчётливо слышны нотки смеха. – Я не знал условий игры, это нечестно! Я больше не могу ни сесть, ни встать, ни шага сделать!..

Ариадна, поднимает бровь и скептически смотрит на его накачанные икры, которые явно свидетельствуют о том, что парень привык приседать по меньшей мере раз тридцать за подход. Тот не выдерживает её иронично-сомнительного взгляда и с позором проваливает роль хилого ботаника, разражаясь заливистым хохотом. Мы с энтузиазмом поддерживаем смех.

Я в этот раз назначена на роль «Жучки», и до меня очередь ещё не дошла. На смену «репке» приходит «дедка», который тут же подстраивается под настроение, заданное «репкой», и увлечённо кривляется и стонет, изображая из себя мученика, хотя и этому загорелому жилистому мальчишке сделать подряд восемь приседаний не составляет никакого труда. Но ведь это же так весело: играть в злобных вожатых и несчастных детей, если это всего лишь игра.

– Внучка в модном вечернем платье, внучка с маникюром, внучка приходит к бабке в огород, потому что там растёт… репка вкусная, репка сладкая! Репка вырастет – репку срежут, репку сварят, репка ещё вкуснее будет!.. Ре-е-епка! – воодушевленно продолжает Ариадна, и голос её далеко разносится над центральной поляной лагеря, по которой уже разливается полуденная жара.

…За игрой ожидание пролетает незаметно.

***

С открытием смены у нас никогда не медлят. В первый же вечер мы торжественно отмечаем начало сезона концертом. Так будет и в этом году.

Организационные хлопоты иссякают быстро. К двенадцати часам прибывшие уже проходят медосмотр и разбредаются по домикам. После расселения остаётся как раз немного времени для того, чтобы собраться поотрядно, познакомиться друг с другом и обсудить номер для вечернего мероприятия.

– Круто! – только и восклицаю я, оглядев наш состав в этом году. У меня снова есть повод для счастья. Да ещё какой!

Во-первых, я наконец-то попала в отряд к Ариадне! Во-вторых, обычно Александра Викторовна тасует детей, разбавляя завсегдатаев новенькими, но в этом году она, видимо, решила не разделять «своих», потому что в первый отряд попали все: и Федя, и Света, и Мила с Катей, и Маша, и Сережа с Денисом, и мы с Ирой. Ира тоже «наша», но живет в посёлке, поэтому в городской компании до этого не появлялась и в моём повествовании раньше не упоминалась. В довершение чудес ко всеобщей радости в списки нашего отряда вошла «светлогорская троица»! Совсем новеньких только двое – это братья-погодки Максим и Миша Таскаевы. Правда, ребята быстро освоились и не смущаются обилием новых лиц. Я думаю, не последнюю роль в этом играет то, что они вместе: ощущая рядом надёжное плечо брата, куда приятнее попасть в незнакомую компанию, чем в одиночку.

– Чем украсим концерт в этом году? – Ариадна оживлена, и смотреть на её сияющее лицо – одно удовольствие. Мне хочется, чтобы так и продолжалось всю смену, хотя работа вожатых – тот ещё винегрет из радости совместного творчества, мелких казусов и утомительного труда. Вот бы им ещё и отдыхать… Но сегодня среди питомцев Ариадны почти все – старые знакомцы, и смена будет стоит ей куда меньших усилий. Думаю, поэтому радость вожатой началу лагеря ничем не омрачена. Я вижу, что она полна боевого задора, готова творить, блистать и поражать.

На первом традиционном концерте все отряды представляют на суд зрителей небольшие миниатюры о том, кто как собирался в лагерь.

– Давайте сделаем что-нибудь необычное… – заговорщически предлагает Ариадна. – Как собирали родители, как тряслись в поезде, как тащились пешком через лес – это уже надоело! Но мы-то люди бывалые. Нам есть что вспомнить и с чем сравнить. Пусть наши ожидания и приготовления будут основаны на опыте прошлых сезонов.

Идея принимается с восторгом!

***

Вечером оказывается, что сцена, где предполагался концерт, уже занята атлетами под своё мероприятие. Что ж, может, оно и к лучшему! Наше представление пройдет на широкой творческой площадке волейбольного поля, а вместо жестких скамеек зрителей ждёт мягкая июльская трава.

…Отряды выступают один за другим не по нумерации или старшинству, а по мере готовности и борзости. Мы на правах «старичков» снисходительно пропускаем «молодёжь» вперед. Но вот и наша очередь.

– Итак, миниатюра первого отряда называется «Страхи и кошмары лагеря “Жемчужина”». В ней собраны все самые неудачные, можно даже сказать, жуткие, воспоминания прошлых лет, – объявляет Ариадна и почти убегает с импровизированной сцены. На её место выходим мы.

Завязка сюжета: три девочки засыпают накануне отъезда в лагерь, и каждой из них воображение рисует их прошлые приезды, превращая мелкие трудности в нечто глобальное и пугающее.

Начинаются сны безобидно. Катя сновидит, как дети радостно идут через лес, на небе светит яркое солнце, уже вспоминаются лагерные песни, и замечательное настроение охватывает всех без исключения. Мила мечтает о том, как будет купаться в нашей маленькой горной речушке. Ире представляется картина, где повздорили мальчишки.

Однако радужные кадры быстро сменяются более мрачными. В Катин сон заползают тучи, дети разбегаются по лесу, и двое оставшихся бредут неизвестно куда. Они из последних сил карабкаются на пригорки, проваливаются в овраги и никак не могут добраться до лагеря. У Милы сон тоже изрядно портится. Гроза нашей смены Ольга Борисовна – директор по безопасности в лагере, чрезвычайно строгая и ничего не разрешающая женщина – жестоко выгоняет всех из речки, не позволяя купаться, хотя на термометре сорок градусов жары. У Иры сон принимает более предсказуемый оборот. Роберт, самый строгий вожатый, замечает ссору, плавно переросшую в драку, и тут же заставляет драчунов отжиматься в качестве наказания.

Все три сценки происходят параллельно в разных концах волейбольного поля и одновременно подходят к единому печальному концу – блуждающие дети из первого сна теряются в лесу и умирают, выгнанные из речки падают от жары и умирают, отжимающиеся не выдерживают нагрузки и тоже умирают.

…Наш сюжет заканчивается исполнением песни из фильма «Формула любви» – «Uno momento» (в переводе: «короче, все умерли»). Смеются над представлением, в основном, старожилы, которые точно знают, что показанное – просто фантастика, хотя и с незначительной долей реализма.

У новеньких больше понимания вызывает сценка второго отряда, которая традиционно посвящена сборам в лагерь. Наташа, изображающая «маму», проверяет сумки «дочерей» и выкидывает ненужные, по её мнению, предметы, сопровождая действо комментариями:

– Зачем тебе зимний пуховик? На дворе лето! – обращается она к «старшей дочери».

– Затем, что когда-то давно, в незапамятные времена, когда ты была молодой, однажды летом ходил снег!..

Сумка второй «дочери» оказывается полностью набита игрушками.