За пригоршню астрала

Или очень похожая девушка, или Светлана — действительно не усидела дома и отправилась по магазинам. Но долго оттягивать предрешенный визит духу не хватило. Подбросила рублик, доверив орлу удачу, а неудачу решке. Но монетка, цыкнув, подпрыгнула и булькнула в водосток.

Войдя в подъезд, девушка взглянула на список жильцов. Обитателем квартиры номер «сто девяносто пять» значился некто «Магниев И. Д.». Эта фамилия сама по себе ни о чем не говорила. Девушка вздохнула и стала подниматься ступеньками на четвертый этаж. Она не воспользовалась лифтом. Она принципиально не ездила лифтом с тех пор, как давным-давно, года три, или уже четыре назад, застряла в лифте с однокурсником, и он сделал ей предложение. Черт бы ее побрал! Она тогда дала согласие.

Она отметила, что слишком часто чертыхается. Явный признак неуверенности в себе.

Дом был старый, но чистенький «cнутри и внаружи», чопорный был дом, по неясным причинам обходимый бомжами десятой дорогой. И хотелось… плюнуть, что ли?.. на чистые ступеньки. И хотелось вернуться, не дойдя до квартиры номер «сто девяносто пять» два?.. один этаж.

"А может быть действительно вернуться? И не нажимать бело-грязную кнопку дверного звонка рядом с массивной, почти сейфовой, дверью. И уйти, не сделав последнего шага, после которого (она имела достаточный опыт в подобных делах) назад будет уже не вернуться? Но это значило, что в лучшем случае ее ожидает возвращение в банальный мир банальных людей. А в худшем? «Даже гадать не хочется».

Поэтому Светлана, еще раз вздохнув, заставила себя потянуться к дверному звонку.

Через две двери от нее — железной входной и застекленной, в комнату — молодой человек в халате, развалясь на пышном диване, читал Плутарха и чиркал на полях книги отточенным карандашиком какие-то свои мысли. Для него это было важно — свои мысли. Халат был — само совершенство, не «Восток — дело тонкое». Махровый, ворс толщиной в вермишель, нежный, с запахом бани и названием отеля «Redisson» во всю спину. Молодой человек читал уже пять минут. У ножки дивана валялись апельсиновая кожура, несвежие носки и растрепанный номер журнала «Наука и религия» за девяносто первый год.

Тренькнул дверной звонок. Молодой человек потянулся, зевая, нашарил шлепанцы, ловко зафутболил кожуру и носки подальше под диван и побрел открывать, не выпуская Плутарха из рук. Ринувшийся встречать гостей ухоженный кот был безжалостно отброшен с дороги. Перед самой дверью хозяин квартиры снял очки и отложил на полочку у трюмо.

— Здравствуйте…

— Здравствуйте, вам кого? — сквознячок с лестничной площадки проник в квартиру. Хозяин квартиры неосознанно обмахнул тремя пальцами короткую опрятную челку.

— Извините, у меня к вам такое дело… Оно может показаться несколько странным… Только не смотрите на меня, как на дуру!

— Да я и в мыслях не… Я даже совсем иначе смотрел. Да вы проходите. В дверях правды нет.

— Это каламбур?

— Гусары каламбурами не бросаются, — улыбнулся наконец молодой человек в халате.

— Это вы так шутите? — она почувствовала себя в своей тарелке.

— Имею честь представиться…

— Магниев И. Дэ, — опередила она.

— Игорь, — уточнил он.

Она вошла. Молодой человек отложил книжку на тумбу трюмо так, чтобы гостья видела — Плутарх это, а никто иной — и галантно помог снять плащ.

— Я к вам по несколько странному делу… — она отметила, что успела на улице озябнуть.

— Чай или кофе?

— Кофе.

Игорь широким жестом разрешил даме не снимать сапожки, провел в комнату, усадил в кресло, а сам, шаркая шлепанцами, отправился на кухню, предъявив название отеля на спине.

Комната была обставлена роскошно. Действительно роскошная комната. Правда, рождающая впечатление, что всю эту великолепную мебель грузчики приволокли буквально вчера, в крайнем случае, позавчера. Темные ореховые шкафы стремились к потолку. На бронзовых ручках и в стеклах стеллажей играли зайчики. Будуарный диван рождал нескромные мысли. Там, где в советские времена преуспевающие граждане расставляли хрусталь, теперь дремали бирюзовые китайские вазы под эпоху Минь-Финь. Свободную боковую стену занимал распятый штандарт с облезлым от позолоты двуглавым орлом при скипетре и державе. А еще, где только можно, громоздились явно не дешевые мелочи. Собрание мужских одеколонов, колода карт таро, кальян, стрелки для дартса…

Света в рамках аутотренинга: «Я спокойна, я совершенно спокойна…» сделала по комнате несколько шагов туда-сюда.

…Солидные переплеты пузатых книг, прямо на полу у сидюшника игрушечный город из сложенных в небоскребы компакт-дисков. Света, чтоб занять паузу, стала их перебирать, и, к своему огорчению, обнаружила: сплошь классика. Вагнер, вездесущий Моцарт, опять Вагнер, Григ, еще два Вагнера, Чайковский… Хотя нет, пара знатных коробок нашлась: Братья Блюз и… Она не знала, как точно произносится по-русски.

Правда, пахло в комнате, словно у заклятого холостяка, несвежими носками.

Томно мурлыча, подошел ухоженный кот и потерся об ногу. Перс экзот, белый как песец зимой. Ленивый буржуин, весьма вероятно, кастрат. Вернулся хозяин с подносом, уставленным фарфоровыми кофейными чашками, блюдечком с наломанным пористым шоколадом и (Бог мой!) графинчиком, наполненным на треть коньяком лепой золотистости.

Если бы Светлана присмотрелась к посуде, то заметила бы блеклые разводы кофейной гущи по кромке фарфора. Словно чашки простояли немытыми неделю, а потом их не оттерли дочиста, а так, слегка ополоснули кипятком. Но Света обратила внимание на другое: Магниев И Дэ явно ради нее мазнул по голове расческой, приведя в порядок русую стрижку «демократку», и пшикнулся одеколоном. Вообще, парень был ничего. Ничего особенного, но ничего. Не худой и не толстый, не высокий и не низкий. Нормальный парень. Правда, чуть-чуть какой-то «прилизанный». Наверное, ему бы пошли очки.

— Так что же вас, Прекрасная Дама, привело в мою унылую келью? — высокопарно полюбопытствовал Игорь. Но Свете хотелось попробовать коньяк, и она стала затягивать разговор.

— У вас какие-то странные лазерники. Одна классика. Из привычного я нашла только…

— А я не люблю рок-н-ролл. Разве что Грегори Инча. И еще отечественную такую группу. «Метод» называется. Знаете? — хозяин разлил коньяк по рюмкам.

— Странный какой-то у вас вкус, — гостья кокетливо подняла рюмку.

— Меня вообще нельзя причислять к обычным людям, — распустил хвост Игорь и чуть-чуть стал похож на своего кота.

— А что это за флаг такой странный? Вы моряк? — Света ладошкой притормозила вьющегося у сапожек мурлыку и стала щекотать тому за ушами. Кот сомлел.

— Нет, это знамя 11-го гренадерского Фанагорийского полка. Я в прошлой жизни в нем служил. Штабс-капитаном.

— За то, чтоб в этой жизни вы стали полковником.

— Лучше: магистром. — Игорь характерно тремя пальцами обмахнул рассыпающуюся челку. Самодовольно загнул вверх уголки губ.

Они чокнулись. Гостья запила глоток коньяка глотком кофе. Игорь поставил на сидюшнике французский шансон.

— Я к вам по весьма странному делу, — допила коньяк Света и прикусила шоколадинку. — Дело в том, что мой муж исчез.

— Вам повезло, — улыбнулся Игорь, принявший на диване раскованную позу.

— Да нет, он мне, вообще-то, не мешал, я даже к нему привыкла. Просто он странно как-то исчез. — Она, подыскивая слова, опустила глаза на мурлычущее животное. — По-кошачьи. Третью неделю не появляется, хотя знакомые говорят, что периодически где-то его видят. Знаете, мы давно все поняли друг о друге, и у нас были не такие отношения, чтобы ему просто так сбежать. К тому же, вещи остались нетронутыми.