За семью замками. Снаружи
Шрифт:
Бедняга поднапрягся бы в завоевании её сердца куда сильнее, чем пара сообщений и пара же букетов. Но уже не переиграешь, да и зачем, если сейчас у них уже есть так много?
Но факт оставался фактом. Азарт в Агате продолжал жить. Пробивался редко, но вот сегодня… В вечер после выборов… Он решительно взялся шкалить.
Агата и сама не сказала бы, больше хочет или боится, чтобы Костя добился своего.
Когда слышала от Гаврилы или гуглила сама данные предварительных опросов, испытывала обрыв сердца, потому что рейтинг Гордеевской партии не просто рос — взлетал до ужаса быстро и до
Сейчас же, в тот самый момент истины, Агата внезапно чувствовала себя самой яростной Костиной фанаткой. Держалась из последних сил, чтобы не взять в руки пипидастры и не начать скандировать. Ни тебе сомнений. Ни тебе страха. Просто огромное желание, чтобы он победил.
Случилось ли это, станет понятно даже не утром, а через несколько минут. Потому что, как рассказал ей какой-то эксперт на ютубе, официальные результаты обычно отличаются от экзитполовских незначительно. Если разлет большой — скорее всего имели место массовые фальсификации.
И пусть Агата абсолютно не была готова стать женой большого политика… Как когда-то Костя шутил «министершей»… В данный момент болела за него так, что взбесившееся сердце долбилось о ребра…
Кости рядом конечно же не было.
Он сейчас в штабе и будет там всю ночь. Гаврила присылал Агате фотки. У них там большой просторный зал, фуршет, сцена, огромная толпа людей — его команда, которая будет нервничать, выступать, давать комментарии журналистам, общаться между собой, поздравлять друг друга или дружно грустить. Ну и выпивать, не забывая закусывать, конечно же…
Собственной жене поучаствовать в этом Костя даже не предлагал. Почему — было понятно. Сейчас для них обоих было особенно важно сохранить её право остаться в тени.
Пусть многие ждали фееричного появления загадочной Агаты хотя бы ночью в штабе, но она не появилась.
Сторожила дома своего маленького Начальника, изводясь от нетерпения ждала своего большого Победителя.
Сидела на диванчике в детской, одним ухом по привычке прислушиваясь к спавшему в кроватке Максиму, а вторым впитывая каждое слово прямой трансляции одного из «годных» по версии Гаврилы и Кости каналов.
Там — женщина-ведущая в строгом костюме стоит посреди красивой студии, держит в руках планшетку и тянет время будто перед оглашением результатов не выборов, а какого-то рейтингового постановочного шоу.
Хотя отчасти ведь так и есть. Эти выборы стали тем ещё шоу…
Но сейчас Агате хотелось не философски рассуждать, а взять ту самую планшетку и заехать интриганке по гладко уложенной голове. И Косте, наверное, тоже хотелось.
Хотя он, скорее всего, результаты уже знает…
— Включите нам штабы, пожалуйста…
Ведущая продолжала очаровательно улыбаться, прижимая указательный палец к уху, явно пытаясь что-то лучше расслышать в наушнике.
Сделала несколько шагов в сторону, как бы освобождая место в студии, на которое тут же техниками было выведено четыре картинки.
Агата, успевшая стать нехилым политическим экспертом и узнавателем лиц, тут же разобралась, где чей штаб… Показывали
главных функционеров партий-лидеров. Но её интересовал один. Штаб. Партия. Лидер.Будто услышав ее заказ, в одном из прямоугольников крупным планом берут её Костю…
И пусть он серьезен, пусть не улыбается, пусть выглядит для кого-то пздц солидно, губы Агаты растягиваются, а сердечно заходится, как птица, при первом же взгляде на него…
Она видит по глазам.
Костя доволен.
Он, кажется, победил…
Наверняка сомнения вернутся к ней совсем скоро, но в тот момент Агата чувствовала звенящий натянутой струной триумф.
И уже даже будто спокойно, расслаблено следила, как «живые картинки» со штабами разъезжаются, ведущая отходит еще дальше в угол, а центральным изображением становится график с названием партий и пока что нулевыми показателями.
— Покажите нам результаты первого независимого экзитпола…
Ведущая произнесла торжественно, столбики начали взлетать…
Сначала росли резко и все вместе. Некоторые затормозили практически сразу. Некоторые тянулись до одного, двух, трех, пяти процентов и замирали. И только один…
Взлетает и взлетает…
Куда-то нереально высоко. В неправдоподобный отрыв…
За тридцать процентов… За сорок… За пятьдесят…
Сердце Агаты снова начинает вырываться, на глаза почему-то наворачиваются слезы, будто это ее победа, а губы уже дрожат, но еще пытаются сложиться в гордой улыбке.
За мужчину, который воспринимает происходящее, как данность.
Костя видит то же, что видит она, только не на маленьком экране телефона, а на своем большом-большом, занимающим целую стену.
Смотрит на свой же пугающе высокий уровень поддержки… И просто усмехается.
Вокруг него уже суматоха, кто-то смотрит туда же с восторгом и хлопает, кто-то улыбается во все тридцать два, кто-то даже прыгает, кричит, а Костя просто смотрит, насколько обошел конкурентов, внешне оставаясь практически равнодушным…
— Шестьдесят три процента проголосовавших по данным экзитпола поддержало…
Костю. Её Костю.
Когда Агата возвращалась в главное меню телефона, продолжая слышать речь ведущей, у нее дрожали пальцы и сбивалось дыхание. Она и расплакаться полноценно была готова от не до конца объяснимой радости.
Сейчас ей было абсолютно всё равно, чем это обернется для них в будущем. Важным казалось одно: он заслужил. И он получил.
Агата понимала, что звонить смысла нет. Там слишком шумно, он скинет. Да и зачем, если сказать она хочет одно единственное?
Девушка открыла переписку с Veni Vidi Vici, напечатала быстро: «С победой)».
Отправила.
Тут же вернулась в Ютуб, отмотала продолжавшее тараторить видео на несколько секунд, увеличила… Следила, как Гордеев чувствует вибрацию телефона, который находится у него в руке, переворачивает трубку, читает, улыбается… И Агате тоже хочется, на душе становится сначала тепло, а потом горячо. Сердце замирает, потому что Костя где-то там быстро что-то печатает…
То же, что уже прилетело ей в ответ парой секунд раньше.