За широкой улыбкой

Смеется.

– Не переживай, вы в слишком разных "весовых" категориях. Хотя... приятно удивлен такой заботой.

– В каком-то смысле повод... плёвый, - осмеливаюсь на правду, - а потому уж никак не тянет на повестку. Так что, дело не в заботе.

– Умеешь же ты завлечь. Хорошо. Завтра могу подскочить, когда л...

– Нет, - резво перебиваю, отчего тот тут же запнулся. Молчит, рождая еще большую неловкость. Решаюсь договорить: - Я сама приеду, в офис, если ты не против.

Цыкнул язвительно.

– Отчего же? Конечно. Жду.

– Когда?

– Да хоть с самого утра!

***

Ерёмов-Ерёмов! С*кин ты сын! С самого утра? Десятый час, а его даже в помине нет.

Хотя... конечно, было чем занять свой разум. Эдакое фривольная интерпретация "любовного романа", где в центре событий - великолепный начальник-мужчина и за него бесстыдно, коварно дерутся недалекие женщины, и всё это на фоне офиса и тихой, унылой жизни.

То, что в какой-то момент эта барышня вовсе перестала скрывать ко мне раздражение, меня даже повеселило.

Сделать глоток чая и отставить обратно на кофейный столик.

– Вам не жарко? А то, если хотите...

– Нет, благодарю, - милая моя улыбка.

– Я же вам говорила, что он - безумно занятой человек, и времени совершенно не будет в ближайшую неделю. Всё расписано поминутно. Можете проверить!

– Даже вечер пятницы?
– язвлю.

– Причем тут?
– запнулась, удивилась та.

– Да так. Ничего такого.

И вновь минуты тишины, пока она не выскоблила из своей черепушки очередную нелепость:

– А вы какая-то его старая знакомая, да?

Облокотиться на боковушку дивана и учтиво прикрыть рот рукой, пряча ухмылку.

Пристальный, сверлящий, сводящий с ума взгляд ей в лицо:

– Да.

И опять строит вид, что занята, сверяет бумаги с экраном.

– Следующий раз вы, конечно, лучше позвоните... Чего ходить? Я уж вас и втисну, куда будет возможность.

Еще сильнее давлюсь смехом, замечая как явно и глупо она мне врет.

– Следующий раз...
– язвлю, - я лучше наряд пришлю.

– В смысле?
– обомлела та, ошарашено выпучив на меня глаза.

Улыбаюсь.

– Душно, говорю, у вас. Придется, все-таки, прислушаться к вашему совету.

Встать и неспешно, отчасти показательно, снять куртку.

Оторопела та, даже вытянувшись, как гусь на параде, ошарашено пялясь на мои погоны.

– А... а, - несмело начала заикаться та, - так вы из милиции?
– живо вскочила с места.
– А чего сразу не сказали?

В момент обогнула стойку и замерла рядом со мной:

– Может, конфеты, печенье? Или еще что?

Ухмыляюсь неприкрытому подхалимству. Молчу.

Неожиданно шорох, шум в коридоре. Мужской и несколько женских голосов.

Первой осмеливается выскочить девушка.

– О! Борис Федорович, а у нас тут к Ерёмову пришли...
– немного помедлила, словно чего-то страшась, но договорила: - Из милиции.

Обмер (ловлю краем глаза: ведь та все еще загораживает мне путь):

– Ну и на**й посылай! Некогда мне сейчас ими заниматься! К Ефиму пусть прут! Зае**л уже этот Фирсов!

– Это не Фирсов, - испугано качает головой.
– А женщина...

– А? Даже так?
– удивился.

Прокашлялась я за ее спиной.

Торопливо отступает девушка в сторону.

Глаза расширились очередного "начальника":

– Тама-а-арочка!
– радостно взревел мой "знакомый", и лицо, на удивление, искренне просияло. Развел руки в стороны, несколько шагов навстречу.

Стою, улыбаюсь смущенно, наслаждаясь эпическим моментом. Глубокий вдох - и решаю окончательно раздавить "бывшего" врага, сбросив бомбу.

Хохочу язвительно:

– А тебе костюм больше идет, чем банное полотенце. Столько солидности, шарма.

Ухмыляется Боренька.

– Девочки, организуйте нам чаек, а ты, радость моя, пошли ко мне в кабинет.

Подчиняюсь.

Едва дверь захлопнулась, как выдал:

– Ну, сделала ты ее, сделала!

– Кого?
– оторопела я, резко обернувшись, взгляд в глаза. А щеки так и стали пылать предательским огнем, выдавая меня сполна.

– Ой, да ладно! Всё мы видим, всё мы знаем! Ну, любят нас наши девочки! Любят! И безмерно хотят. Потому и берегут, как могут. А уж тем более от таких, как ты, Балашова!

– От каких таких?
– удивилась я, сердце от волнения сильно сжалось. Попытка и дальше язвить: - При погонах?

– Ага, - подыгрывает.
– При погонах...
– кивает на меня, - какого они у тебя там размера? Третьего или четвертного?

– Капитанского, - жестко, вполне серьезно, уязвленная такой идиотической шуткой, произнесла, гаркнула я.

Ухмыльнулся добро, виновато.

– Ладно, - шаг ближе, обнял за плечи и подал немного вперед, подначивая.
– Присаживайся, куда тебе будет удобно.

– Да я с Ерёмовым хотела поговорить. Обещал ждать с самого утра.

– Ох, Ерёма-Ерёма! Этот гад паршивый, наверно, еще дрыхнет: после вчерашнего никак не отойдет.

– Вчерашнего? Он что, колдырит теперь и по понедельникам?

Хохочет, удивленный такой моей реакцией:

– Не ругайся, мать!
– ухмыльнулся загадочно.
– Он не так часто и жухает! А вчера у него какой-то особенный повод был. Я бы даже сказал, настроение, отчего всем нам досталось: я сам только часа полтора, как с кровати сполз. Даже еще не завтракал. Составишь компанию?

Пожимаю плечами, пристыжено поджав губы.

Альтернатива "дошику", шутите? Нет! Что вы! Конечно, не хочу!

– Ну, если... Ерёмова неизвестно еще сколько ждать.

– А че меня ждать?
– вдруг резко распахнулась дверь. Влетает.
– Ты, Кузнецов, мне мою Балашову не тронь!
– смеется во весь рот. Шаги ближе. Внезапно обнял меня за плечи, прижал к себе.
– А то я быстро тебе твои бубенчики откручу!

Хохочут уже оба.

– А что?
– не отступает Борис.
– Как там в поговорке? Кто рано встает - тому Бог подает. Так что сам проср*л свое счастье.