За широкой улыбкой

Провел по датчику - запиликала сигнализация, мигая зеленым светом.

Ошарашенная, раздавленная, преданная, я даже забыла, как дышать.

Однако - стремительный взгляд и силой, пнув в грудь, рукою прибил к стене, так чтобы меня никто с коридора не видел.

Дернуть на себя полотно...

– Ефим Павлович!
– внезапно радостно вскрикнул Еремов.

– Здравствуй, Гриш. Опять приключения?

– Ну, вот, нашлись, а вы не верили!
– узнаю задорный голос майора, еще один участник этой толпы.

Движение - и оба зашли внутрь.

– О, Балашова. И ты здесь?

– удивленно. Взгляд мой скатился к погонам старого знакомого: подполковник, теперь уже Заболотный Иван Александрович - подполковник.
– Какими судьбами? Как ты?

– Евсеев... он здесь, - едва слышно, испуганно шепчу.

– А?
– нахмурился мужчина, не понимая о чем я.
– Евсеев? А... Евсеев, - словно прозрев.
– Да. Это наши его вызвали.

– Именно сегодня, сейчас?
– растерянно, сухо, мертвым голосом хриплю.

Скривился недовольно.

– Ну, знаешь... дел у нас по горло. И ни одно не ждет. Когда смогли - тогда и вызвали.

Движение, разворот: - Сейчас Фирсова к вам пришлю.

Мгновение - и поспешно скрылся в дверном проеме.

Поджала я губы, дрожа от обиды. Киваю головой.

Ну, конечно, куда там... до Балашовой? Только одному Максу и нужна. Хотя... и то спорно.

Живо захлопнуть дверь - и замереть в ожидании...

– Вы чего, девушка?
– испуганно протараторил "знакомый" Еремова.

– Не обращай внимания, Ефим. На вот, - резво перебил неловкость Григорий, - лучше почитай. Подпишу да покатимся. З*****ся я тут с ними уже...

***

Недолго пришлось ждать Макса: буквально минуты - и постучал в дверь, окликнув меня. Однако не я, а вновь Ерёмов открыл дверь, а затем и вовсе торжественно вручил ключ оторопевшему от удивления следователю.

Тотчас кинулась я к Фирсову, жадно ухватив за грудки:

– Где он?

– У Колмыкина. Не бойся. Можешь пока домой идти, я присмотрю за ним. Потом сюда, а там - решим.

– Я уеду...
– отчаянное, слезное.

Несмело закачал головой, но потом пресек себя. Пожал плечами.

– Куда?

– Куда угодно!

– И думаешь, это тебя спасет?

Невольно заметила за спиной товарища Ерёмова: пристальный, сверлящий, угрожающий взгляд.

Игнорирую - тут же перевожу взор в очи Максу.

– Пожалуйста...
– несмело шепчу.

– Сделай, как я говорю, - бережно, аккуратно убирает мои руки со своей груди, высвобождая из хватки свитер.
– А дальше решим. Толково решим. Без паники...

***

Однако... вот я уже на вокзале. В руках - мелкая поклажа. Ничего лишнего: документы, предметы первой необходимости и сменное белье.

– Один до Москвы.

– Уверена?
– послышалось за моей спиной.

Сердце заколотилось, словно бешенное. Узнала. Конечно, узнала голос.

Боюсь обернуться - но, не сделай я это, и того будет хуже.

Подчиняюсь: медленно, дабы не вызвать неверную реакцию.

– Ерёмов, пожалуйста...

– Что "пожалуйста"? Тебе же дали понять. Х**и вые*****шься?

– Я не могу, - отчаянно качаю головой.

Шаг ближе - и шепотом, на ухо, обдавая жгучим дыханием кожу:

– Зато я могу. Рыпнешься - замочу. Всё ясно?

Взгляд за спину тому - узнала. Вдалеке его люди, среди них даже "Верзила".

– Ау, ясно, или как?
– отдергивает меня за локоть.

Невольно пошатнулась от напора.

– Ясно, - обреченно.

– ------------------------------

Глава 3. Старая добрая тройка

– ------------------------------

***

Словно избитый шакал, что так нахально, подло пытался избежать драки, вовремя оставить чан со всем этим… смертельно-изуверским дерьмом, тихо скуля себе под нос и пораженчески поджав хвост, я мчала через весь город в родное отделение.

Раньше надо было уезжать. Раньше… до всего этого. А не держаться за старый мир, за прошлое. Ведь никто больше здесь меня не держит, никто и ничто. Ни мужа, ни друзей – все отвернулись. Ни даже родителей: они ушли буквально подряд, болезням уступив нежданно… хотя и не без помощи этой моей жуткой истории. Да и Евсеев, возможно, никогда бы меня не нашел, потом, где-то там, за горизонтом...

Но уже поздно… Слишком поздно. Паниковать, что-то решать. Вовремя не сообразила, никто не предупредил – и получай. Сполна. По самое горло...

Мышей проскочить через дежурку, на ходу бросив:

– К Фирсову!

Помчать на третий этаж.

Отчаянно забарабанила в дверь я.

– Пробьешь же! – послышался насмешкой знакомый голос за спиной.

Мигом обернулась.

– Грановский? – оторопела я.

– Да ладно! – расхохотался молодой человек, не веря своим глазам. – Балашова? Жива что ль еще?

– И тебе не хворать… - сдержано рычу.

– Не обижайся, - подступил ближе и обнял за плечи, не сопротивляюсь… пока.
– Ты как ушла, так вообще не осталось с кем погрызться, подискутировать. Ох, были деньки! Да и ночи какие!

– Ты там не намечтай себе! – бурчу сквозь улыбку.

– Да я к чему, - хохочет, разворот и начинает насильно меня куда-то уводить вбок. – Безмерно рад видеть старую знакомую!

– Не такую уж старую, - язвлю.

Смеется.

– Ты это… куда меня? – резко прерываю наш ход, отдергивая руки нахала от себя.

– Дак Фирсова нет.

– В смысле? – оторопела я, округлив очи. – Как? Домой уехал?

– На выезде они. Труп.

– Труп? – невольно, на автомате, по старой привычке, интересуюсь.

– Ну да… причем, вроде как, почерк Евсеева, - похолодело всё у меня внутри от такого заявления. – Вон Колмыкин изо всех сил его придерживает у себя, если эксперты подтвердят – то задержим и начнем шить дело.

И вновь пытается обнять и куда-то увести. Вырываюсь.

– Причем тут шить? – рявкаю злобно. – ПОЕХАЛИ!