За спиной у музыки

Коровий колокольчик — сигнализация наоборот: звенит — все в порядке, умолк — тревога. Мои стихи — коровий колокольчик. Не сигнализация.

Понимание: акустическая аномалия сводчатого холла Центрального вокзала. Стоим в разных углах, лицом к стене — и перешептываемся. Между нами — толпы, базар-вокзал, но мы не слышим шума, и нас никто не слышит. А если бы и услышал, не понял бы — наш язык иностранен.

С.: «Писать стихи — это как червей копать: ухватишь за хвост — и тянешь. Потянешь слишком сильно — порвешь, слишком слабо — упустишь…»

Бродский: «Проза — пехота, поэзия — ВВС». А переводчик? — Десантник. Зеленый берет.

Три стадии погружения в музыку:

1 — мне кажется, что это я играю (я = исполнитель);

2 — мне кажется, что играют на мне (я = инструмент);

3 — мне кажется, что играют во мне (я = концертный зал).

О Бетховен, мужественный девственник!.. С. о бетховенских кодах: «Уже знает, как кончить, еще не знает, когда».

Стихи — дети. Литературные тусовки — родительские собрания.

Приснились стихи:

Подари мне, мама, подари мне, папа, на восьмое марта фаллоимитатор.

Сон — жестокий пародист.

Нельзя писать стихами ни о том, чего не знаешь, ни о том, что знаешь точно, — только о том, о чем смутно догадываешься и надеешься, что стихи подтвердят догадку. Или опровергнут.

Первая пишущая машинка — «Ремингтон» — изготовлялась на фабрике винтовок и крепилась к столику для швейной машинки. Вот и строчим!

Отцы и дети: дочь Томаса Манна научила свою собаку печатать на машинке несколько слов — под диктовку, с большим количеством опечаток.

«Как бы я хотела стать кем-нибудь прям щас!» (Из дневника пятилетней Л.)

С. оговорился:

Изящная словеЩность.

СловеЧность? — переспросила я.

«Я пишу, когда мне плохо. Когда мне хорошо, я не пишу». А у меня совсем наоборот: когда я пишу, мне хорошо. И плохо, когда не пишу.

Писать о том, что любишь. Еще больше любить писать. И все это — для того, чтобы хотя бы ненадолго полюбить себя.

«Нужна ли вообще поэзия? Достаточно этого вопроса, чтобы понять, как тяжело ее состояние. В периоды ее благополучия не сомневаются никогда в ее бесспорной ненужности». (Пастернак)

Поэт, говоря о себе, говорит о всяком человеке. Всякий человек, говоря о поэте, говорит о себе.

У графомана не бывает проговорок. В поэзии, чтобы проговариваться, нужно уметь говорить.

Пастернак посевной: лекарственное растение, помогает при женских болезнях и потере аппетита. На вид — сорняк, маленький борщевик. Растет всюду, даже на вытоптанном газоне у нас под окном.

Нарушать правила напропалую, как твой швейцарский приятель, который превышал разрешенную скорость настолько, что камеры слежения не успевали сфотографировать его машину.

Как отличить судьбу от пиара? — У судьбы хороший вкус.

Безличность чистоты: жена NN мыла руки так часто и тщательно, что ее пальцы перестали оставлять отпечатки.

Я знаю все свои стихи. Просто некоторые я уже вспомнила, а некоторые еще нет.

По-настоящему красивы только люди (и стихи), не боящиеся показаться некрасивыми.

Наш с Л. многолетний ритуал: я звоню в дверь, она спрашивает: «Кто там?», я отвечаю: «Не знаю». Недавно в телеинтервью молодой философ назвал себя: «Квалифицированный специалист в области философии». Теперь я знаю, кто я! Л. спросит: «Кто там?» И я отвечу: «Квалифицированный специалист в области поэзии». («Кузмин в конце жизни считал себя подлинно осведомленным лишь в трех областях: гностицизме, музыке в период между Бахом и Моцартом и флорентинском кватроченто». Из предисловия.)

Новая книга К.: читала глазами — слова копошились на бумаге, читала вслух С. — умирали на лету. С.: «В госдепе есть такой гриф для секретных документов — Eyes only. Очень высокий уровень секретности!»

Смысл жизни заключается в том, чтобы как можно более полно проживать минуты, в которые кажется, что у жизни есть смысл.

Подземное озеро… Так вот где живет тишина! И еще одно открытие: розы по краям виноградников — не для красоты, а чтобы предупреждать о болезнях. Нежные, они заболевают раньше, чем виноград.

За спиной у музыки стояла такая тишина, что было слышно, как идет время. И куда.

Сон: олимпиада, я участвую в соревнованиях по отбрасыванию тени.

Amor fati… Фаталист — это человек, который предпочитает, чтобы за него хлопотали другие. Я фаталистка.

Бросила письмо в ржавый уличный почтовый ящик — и у ящика отвалилось дно, и к моим ногам упало не только мое письмо, но и несколько чужих. Хохоча, подобрала их и отнесла на почту.

Идеальное стихотворение — то, каждая строчка которого достойна стать названием книги.

«Ближнего как самого себя…» — не понимаю. Слишком болезненно — саму себя. Понимаю так: относиться к чужим детям, старикам, собакам, стихам так, как хотела бы, чтобы чужие — ближние — относились к моим.

«Писателю в книгах (и только в книгах) все позволено — был бы только у него талант. В жизни же и писателю нельзя слишком распускаться, чтоб не догадались, что в своих книгах он рассказывает о себе правду». (Шестов)

Рев сирен нескольких десятков машин.

Что это — свадьба или пробка?

Оказалось: пробка из нескольких свадебных кортежей.

Хвастаюсь Б.:

У меня дар находить пропавшие вещи. К примеру, винтик от очков в густой траве на лугу. У меня есть метод: я расслабляюсь и жду, пока пропавшая вещь меня окликнет — «я тут!» Ключи, очешница, телефонная книжка, резинка для волос… Я, кажется, могла бы узнать их по голосу.

Но ведь ты и стихи так пишешь.