За тебя, Родина!

Внезапно в наушниках зашипело и Гюнтер услышал чей-то усталый, требовательный голос:

– Вызываю оберштурмфюрера СС Шольке, командира разведывательного отряда полка СС "Лейбштандарт"! Ответьте! Приём!

И снова взрыв, ещё ближе к броневику и кораблю! Разразившись ругательствами Майснер, не дожидаясь его приказа, лихо развернулся и помчался к корме, подальше от роя осколков, вполне способных пробить их броню. Судя по султану взрыва это тяжёлый снаряд, не меньше 15-cm, а то и больше.

Лихорадочно вертя головой, чтобы не упустить из виду эсминец и до сих пор молчавшую зенитку, Гюнтер закричал в ответ:

– Шольке слушает! Кто вызывает? Приём!

– Наконец-то..
– раздражённо проворчал его невидимый собеседник.
– Почему так долго не отвечали? Я вызывал вас уже пять минут! Вы там спали, что ли?.. А, неважно! На связи гауптман Борзиг, командир батареи! Мне приказано работать по вашим корректировкам в указанном районе! Доложите своё местонахождение и где именно находится этот чёртов корабль, который мы должны потопить! Приём!

У Гюнтера словно гора с плеч упала. Неужели Дитрих успел быстро связаться с артиллеристами и те уже начали пристрелку? Это же здорово! Правда, судя по словам этого Борзига, ему выделили всего одну батарею но и то хорошо, особенно если она вооружена 15-cm гаубицами. Только теперь возникла ещё одна проблема - как не попасть под собственный снаряд! Было бы очень обидно, извернуться ужом, чтобы тебя не разнёс огромный эсминец вместе с незамеченной зениткой, и погибнуть от "дружественного огня".

Шольке улыбнулся, несмотря на всю опасность ситуации, и ответил:

– Докладываю, господин гауптман! Моё местонахождение там где сейчас падают ваши снаряды! Последний взорвался метрах в восьмидесяти от нас! А корабль.. Мы находимся вплотную к нему! Так что если вы возьмёте метров на сто к северу то наверняка добьетесь попаданий! Приём!

– Что?! Вы спятили, Шольке?!
– заорал артиллерийский капитан.
– Немедленно уходите оттуда, пока ещё живы! Вам что, жизнь не дорога?! Какого дьявола вы сунулись вплотную к этому корыту?! Приём!

– Долго объяснять, господин гауптман, так получилось.. И немедленно уехать тоже довольно проблематично, эсминец никак не хочет нас отпускать! Но мы постараемся! Приём!
– усмехнулся Гюнтер, понимая что капитан абсолютно прав. Они действительно загостились рядом с английскими моряками, пора бы и попрощаться.

– Вы что, пьяны?! Несёте какой-то бред.. Ваши координаты принял, открываю беглый огонь всей батареей! Отбой связи!
– напоследок бросил раздражённый гауптман и отключился. Кажется, он не поверил словам Шольке и решил что тот смеётся над ним. И в чём-то даже оберштурмфюрер его понимал..

Но, как бы то ни было, сваливать нужно, причём срочно. До того угла почти разрушенного пакгауза, откуда они выехали всего десять минут назад, было примерно полкилометра открытого пространства, если не считать множества тел убитых и раненых противников, ставших жертвой его пулемётчиков и миномётчиков. И те и другие прекратили стрелять, спешно отступая назад, к воротам порта, вне зоны видимости экипажа эсминца. А теперь снова всё зависело от мастерства великого водителя всех времён и народов по фамилии Майснер..

– Георг, сейчас ты должен по моему сигналу сделать заключительный аккорд к своему танцу и вывезти нас обратно!
– огласил истину Шольке, нагнувшись вниз и посмотрев ему в глаза.

Тот хмыкнул и недоверчиво покачал головой:

– Не уверен что снова получится, командир.. в первый раз нас никто не ждал, потому и проскочили. А теперь мы в главных ролях и на нас всё внимание. Трудно будет уйти со сцены без громких аплодисментов и криков на "бис".

– Ты уж постарайся, Георг, жить-то хочется, верно? Дам тебе тридцать секунд чтобы ты продумал маршрут отхода, больше не могу. Сам понимаешь, если тут останемся то наши снаряды разнесут нас на столько кусков что похоронщики собьются со счёта.

Майснер глубоко вздохнул, потёр лоб вспотевшей рукой, сбив пилотку на затылок, и криво усмехнулся:

– Хочешь чудо, командир? Хорошо, будет чудо!
– потёр друг о дружку ладони и крепко схватился за руль.
– Пятнадцать секунд мне хватит!

Возле кормы эсминца встали сразу три высоченных столба воды, взлетев выше мачт корабля, это батарея тяжёлых немецких гаубиц открыла беглый огонь. Тот прекратил разносить вдребезги остатки горящего пакгауза, чуть повернул стволы башен главного калибра, приподнял их.. и снова начал стрелять! Наверняка пытается ликвидировать новую угрозу, сволочь.. Но если этот гауптман Борзиг не полный кретин то должен был догадаться установить орудия под прикрытием каких-нибудь крепких строений, которые не дадут морской артиллерии какое-то время поразить сухопутную.

Но одновременно с этим Гюнтер удивлённо видел как корпус эсминца начал медленно но верно смещаться к востоку, отходя от пирса! Неубранные с берега трапы, по которым совсем недавно забегали на корабль окружённые солдаты, с грохотом упали на асфальт, окончательно решив судьбу тех кто не успел это сделать. Проклятье, моряки уходят, бросая своих неудачников! С одной стороны, конечно, это хорошо.. Но с другой, эсминец набитый пехотой как сельдью в банке, тоже не хотелось упускать! Там ведь внутри уже не меньше батальона скопилось, если не больше! Вот только лично они уже ничего не смогут сделать, только уехать, пока отошедший подальше корабль не разнесёт их..

– Я готов, командир!
– крикнул Майснер, прерывая его думы, и Шольке энергично кивнул. Заревел двигатель и "Малыш" снова рванул как пришпоренный, на пути к своему спасению.

И тут противник снова смог его удивить! Едва броневик тронулся с места как повсюду, по всему пирсу, на ноги вскакивали живые англичане и французы! Не обращая больше внимания на немецкий бронеавтомобиль все эти десятки, а может и больше сотни человек, со всех ног кинулись к отходящему эсминцу, отчаянно размахивая руками и что-то крича! Не нужно быть мудрецом чтобы понять их порыв. Но британский капитан, видимо, здраво рассудил что опасность получить критическое повреждение и затонуть у пирса слишком велика, а поэтому дал команду уходить, спасая тех кто уже оказался на борту. Одно дело когда у борта кружится маленький броневик с почти игрушечной по морским меркам пушечкой, а совсем другое тяжёлые снаряды, взрывающиеся совсем рядом и представляющие нешуточную угрозу.

И поэтому, как только Гюнтер всё это понял, он сделал две вещи. Прокричал в радио что вражеский эсминец отходит на восток а потом, скорее всего, на север, чтобы Борзиг сделал поправку на упреждение. И затем открыл огонь из своей 2-cm пушки по остальным расчётам "пом-помов", не давая тем целиться по себе.

Кажется, в цель попала только первая очередь, разворотив щит ещё одной установки. Потом Георг закрутил такие кульбиты на "Малыше" что Шольке прекратил стрелять и просто вцепился во что попало, отчаянно надеясь что его не вырвет и он не разобьёт себе голову обо что-то острое. Даже силуэт самого водителя то и дело расплывался, его руки резко крутили колесо, ноги нажимали педали и броневик вертелся как укушенный в задницу, совершая непредсказуемые манёвры благодаря отличной конструкции ходовой части.