За тебя, Родина!

– Зигель, я буду снаружи!
– крикнул Гюнтер внутрь машины, охваченный боевым азартом хорошо знакомым ещё с Польши.

Спрыгнув на землю и приготовив свой "МP-38" на всякий случай, он пригнулся и стал осторожно пробираться вперёд. Авиации, почему-то, не было над полем боя, возможно она была брошена на другие участки или же командование решило что эсэсовцы, поддерживаемые артиллерией, справятся и сами.

Тем временем, в задней части бронетранспортёров, подъехавших метров на двести к передовым укреплениям, распахнулись люки и солдаты, сидевшие в них, быстро выскочили наружу. Перекликаясь друг с другом они прижались к земле и устремились вперёд, где перебежками а где ползком. К ним как раз присоединились бойцы Гюнтера и теперь на врага наступала основная масса полка, больше тысячи эсэсовцев, время от времени постреливая из винтовок. Дистанция для огня была великовата и, скорее всего, они это делали для собственного успокоения.

Выжившие из передовой цепи схоронились в неровностях местности и вступили в перестрелку с голландцами, ожидая подхода основных сил, а танки, сосредоточив свой огонь на артиллерийском ДОТе, заставили его замолчать. Неизвестно что случилось внутри, орудие было разбито или же расчёт погиб, но на время танкисты оказались в относительной безопасности и снова переключились на вражеских пулемётчиков.

Гюнтер подполз к группе своих солдат и, с трудом перекрикивая грохот стрельбы, приказал атаковать, первым ринувшись вперёд. Оглянувшись, он увидел что несколько десятков эсэсовцев, оказавшихся неподалёку, тоже вскочили и кинулись за ним. Расширенные глаза, хриплое дыхание, крепко сжимавшие оружие руки.. Всё это отложилось в его памяти, как и много раз до этого в Польше.

Позади, метрах в пятидесяти, все его броневики и бронетранспортёры, вместе с другими увеличили скорость, стреляя на ходу, и теперь на помощь танкистам двигалась внушительная боевая мощь "Лейбштандарта", за исключением третьего батальона и армейцев, составивших второй эшелон.

Тут, метрах в ста позади них, на поле раздались взрывы и земля под ногами Гюнтера задрожала. Стиснув зубы он прокричал команду увеличить скорость, зная что безопаснее всего сейчас будет как можно ближе к голландцам. Потому что вражеская артиллерия, а Шольке был уверен что это именно она попыталась остановить атаку, побоится бить так близко от своих.

Не прошло и минуты как позади снова мощно загрохотало и немецкая артиллерия, словно дожидаясь этого, начала отвечать, вступив в контрбатарейную борьбу. Но это уже было не его заботой.. Главное, что Гюнтера сейчас волновало, так это как можно быстрей добежать до линии обороны и начать выкуривать этих живучих голландцев. Однако же как много их выжило!.. Видимо, мощные укрепления, в которых и отсиживались противники во время артобстрела, сохранили жизни многим из них и теперь те пытались остановить немцев. Дохлый номер, усмехнулся он, скатываясь в воронку от снаряда.. Так или иначе линия Греббе будет сегодня прорвана, Шольке знал это абсолютно точно.

Тяжело дыша от быстрого бега Гюнтер посмотрел вокруг. В его воронку спрыгнуло ещё четверо, двое солдат-подчинённых и двое из первого или второго батальона, их Шольке не знал. Все они переглядывались между собой, нервно усмехались, один судорожно сглотнул и потом сплюнул, поправив свой шлем..

– Так, парни, до голландцев осталось совсем немного, как только я скажу - бросаем в них гранаты, поняли?
– уверенно говорил он, вытаскивая из-за пояса "М-24". Все четверо почти синхронно кивнули и тоже начали вытаскивать свои.

– Оберштурмфюрер, а у меня всего одна..
– показал ему "толкушку" один из его бойцов. Как его?.. Вертится на языке.. Хольм? Хильм? Ах, да..

– Где остальные, штурмман Хольт?
– строго спросил Гюнтер, кидая ему одну из своих.

– Из-за ремня вывалились когда бежал по полю..
– отвёл взгляд подчинённый, с трудом поймав "подарок" командира.

Двое фыркнули, один покачал головой, поражаясь такому ротозейству бойца. Шольке и сам был не прочь взгреть растеряху-штурммана но уж точно не сейчас!

– Болван..
– только и смог вздохнуть Гюнтер.
– Хорошо хоть голову не потерял.

– Яйца-то целы?
– не удержался от подначки один из посторонних эсэсовцев.

– Хватит, шарфюрер!
– осадил его Шольке, не желая окончательно подрывать авторитет бойца.
– Лучше свои штаны проверь, вдруг там чего не хватает?

На этот раз все рассмеялись, в том числе и сам шарфюрер. Этого и добивался Гюнтер, чтобы бойцы немного расслабились и смогли удачно проделать последний рывок.

– Первый батальон?
– наугад спросил Шольке, глядя на него.

– Так точно, оберштурмфюрер, вторая рота!
– подтвердил шарфюрер, осторожно выглядывая из воронки.

По полю стелился чёрный дым от подбитой "тройки", иногда закрывая позиции противника, который продолжал огрызаться, хоть и не с такой силой как минут десять назад. Гюнтер присоединился к нему с биноклем, пытаясь оглядеть подступы к цели. Когда в дыму на несколько секунд появилось окно то он увидел то что подсознательно ожидал - перед позициями противника в траве виднелись несколько рядов колючей проволоки. В результате немецкой артподготовки часть снарядов разнесла колючку но всё равно она представляла собой серьёзную преграду для пехоты. А ведь наверняка там ещё и мины..

Рядом с ними земля внезапно взметнулась несколькими пыльными фонтанчиками и оба тут же сползли обратно в воронку. Несомненно, их заметили и теперь будут держать под наблюдением. Хреново, конечно, но и лежать здесь бесконечно тоже нельзя.

Время от времени снаряды вражеской артиллерии обрушивались на поле, вынуждая наступающих немцев то и дело падать на землю. Но, как показалось Гюнтеру, её огонь слабел..

Выплюнув землю, попавшую в рот, Шольке сдвинул свой шлем на затылок и начал излагать план:

– Слушайте внимательно! По моей команде вывинчиваем колпачки гранат, дёргаем за верёвку и бросаем метров на двадцать, там колючая проволока!
– сказал он, оглядывая свой импровизированный штурмовой отряд.
– Потом вслед за мной бросаемся вперёд. Осторожно, там могут быть мины! Конечно, часть из них уже сдетонировала от близких разрывов, но всё равно смотрите под ноги, ясно? Как только подбегаем к передовым окопам то бросаемся на землю и снова кидаем гранаты! И сразу после взрывов вваливаемся в гости к голландцам! Танки и бронетранспортёры нас поддержат огнём! Кого ранят - сразу ползите обратно.. Так, что ещё?
– задумался Шольке, пытаясь представить ситуацию.
– Да, и не забывайте, в первую очередь уничтожать офицеров или сержантов.. Если кончатся гранаты, берите у погибших, им они уже не понадобятся. Запомните, если впереди дот или поворот траншеи то сначала туда летит ваша граната, потом пуля и уже после них вы сами! Не перепутайте порядок!
– усмехнулся Гюнтер, получив в ответ такие же ухмылки.

Подождав пару минут он рискнул и снова выглянул, посмотрев вокруг. Танки продолжали, медленно двигаясь вдоль линии обороны, стрелять по ДОТам и вспышкам выстрелов, не рискуя двигаться дальше без пехоты. И правильно, любой вражеский пехотинец, не потерявший голову от страха, сможет обездвижить или даже уничтожить танк связкой гранат, сидя в окопе. А основная масса полка, продвигаясь вперёд вместе с броневиками и бронетранспортёрами, уже подбиралась к тому месту где сейчас засел Шольке с четырьмя бойцами. Им оставалось буквально сотня метров..