За тридевять земель

Ваня с Ильмерой подошли к алтарю и вдруг снаружи раздался согласованный вздох:

— Сестра, не ходи, не ходи! Он убьёт тебя на алтаре!

Обернувшись они увидели, что на поляне перед гротом толпятся туманные женские силуэты.

— Да никого я не буду убивать! Честно-честно! — заверил собравшихся мавок Ваня и положил руку на алтарь.

Что-то в камне словно приоткрыло один глаз и скользнуло по нему взглядом: «Чо надо?»

«Летучий корабль.» — мысленно ответил Ваня.

«Общей связи нет.»

«Может помнишь чего?»

«Данных в локальной базе нет. Если всё — я спать. Только не пачкай тут, кровь утилизировать замаялся.»

«Какую кровь?» — искренне удивился Ваня.

Тут ментальный собеседник оживился:

«Да приходят тут всякие, зарежет тут лесную девку и ждёт чего-то. Только проснусь, а уже весь обляпан. Я уж навострился: закачаешь такому в мозги какую хрень покрепче, он и идёт нафиг, а то ведь потом и вторую резать притащится.»

«Это если не дойдёт? В смысле, нафиг.» — полюбопытствовал Ваня.

«Я навострился, у меня теперь все доходят.»

«Ладно, спи, никого резать не буду.»

«Ну хоть один нормальный нашёлся…» — проворчал невидимый собеседник и ощущение присутствия пропало, а Ваня подумал, что первое впечатление его обмануло: это вовсе не святилище, а какой-то древний терминал какого-то древнего Интернета.

— Да, интересно… — пробормотал Ваня, почёсывая затылок. — Сколько ж ересей отсюда по белу свету пошло?…

Обернувшись, он махнул рукой замершим в ужасе мавкам:

— Спокойно, никто никого резать не будет.

После чего обратился к Ильмере:

— Пошли, тут ничего нет.

Правда с местными мавками всё равно пришлось объясняться. Ваня рассказал им суть состоявшейся беседы, после чего они заметно успокоились, но делиться информацией насчёт кровавых жертвоприношений отказывались. Тут Ваню с подругой взяло любопытство и они совместными усилиями таки сумели втянуть у испуганных мавок информацию. Оказывается, когда-то давно пошёл слух, что если на этом алтаре совершить кровавое жертвоприношение — получишь огромную силу, мудрость и всякое такое. Вот и появляются тут время от времени жаждущие великого на халяву. Кто-то приводил жертв с собой, но больше й частью невольными участницами кровавых ритуалов становились местные мавки. А алтарь этот получил название Жаждущего Камня: типа, как только на него прольётся кровь, он её тут же впитывает. Потому, как жаждет. Ну и судьба тех, кто таким образом обретал «силу» и «мудрость» была печальна.

Один тут же, возле грота воздел руки к Небу и произнёс несколько странных слов. И тут же сгорел. Только сандалии остались. Другой вышел на бой с саблезубым тигром. Тигр хорошо пообедал. Третий сквозь землю провалился. Но большей частью народец уходил отсюда с очень умным и возвышенным выражением лица и больше не возвращался.

— Над же, как можно всё извратить… — пробормотала Ильмера.

— Внешне всё так и выглядит, — пожал плечами Ваня. — Но использовать этот камень таким образом подло!

— Использовать? — удивилась мавка.

— А ты думаешь, этот слух пошёл сам по себе? Сдаётся мне, кто-то таким способом утилизирует всяческих городских сумасшедших. Особо упоротых. Но это подло.

— А может и не только сумасшедших… Тех кто ищет чего-то большего, знания, возможностей.

— Как бы не наш контрорден тут отметился… — пробормотал Ваня.

Немного отдохнув, они двинулись к следующей точке. В этот раз переход по лесной тропе прошёл несколько легче, сказалось, что они уже знали чего ждать и морально подготовились. Новый объект оказался заброшенной мастерской бронзовых дел мастера, почти как на Авалоне, только располагался не под дольменом, а в гроте у подножия довольно высокой скалы и сохранилось здесь всего побольше. Не горн даже, а полноценная плавильная печь с трубой из местных камней, идущая вдоль склона, множество тиглей, сложенные в ящики куски руды, обломки бронзовых изделий, куски отливок, уложенные вдоль стен формы, несколько, скреплённые для заливки, стояли возле горна, несколько были отставлены чуть поодаль.

Здесь эскорт из мавок отстал и Ваня с Ильмерой зашли в грот совершенно спокойно. Энергетически здесь было ещё более пусто, чем в гроте с алтарём.

— Давай сюда переберёмся? — предложила Ильмера. — И печка есть, и крыша над головой и со всех сторон прикрыты, надо только на одну следить.

— Подожди устраиваться тут на долго. А особенно здесь. Я таким местам вообще не доверяю.

— Я здесь ничего не чувствую.

— Я тоже, — согласился Ваня, — но почему-то неспокойно.

Мавка задумалась.

— Знаешь… есть что-то… даже не пойму что… И лес вокруг… даже не пойму, что не так, но…

— Вот-вот! — сказал Ваня, внимательно оглядываясь вокруг. И вдруг:

— Дзинь!

— ОЙ!

Во время этого разговора Ильмера медленно обходила мастерскую, рассеянно касаясь пальцами то одного предмета, то другого. И вот очередная закрытая форма, раскрылась с хрустальным звоном и из неё выпал кинжал чёрной бронзы с длинным, чуть короче чем в локоть, волнистым лезвием. Она застыла, глядя на лежащее у её ног оружие. Поддавшись какому-то непонятному импульсу, Ваня взял её за запястье и подвёл руку к древнему, но всё ещё новому кинжалу. Словно во сне Ильмера взялась за рукоятку и тут же вскрикнула, порезавшись о почти незаметный облой. Кинжал выпал, но тут же снова прыгнул к ней в руку. Капелька крови впиталась в металл, а ранка затянулась.

— Что это? — спросила она ошарашенно.

— Ты повторила подвиг короля Артура. Взяла меч из камня.

— Я?!

— А кто ещё? Правда это скорее кинжал.

— И что теперь?

— Он попробовал твоей крови и, если я правильно понимаю, теперь не дастся никому другому в руки.

— Куда ж его деть-то? — задала риторический вопрос Ильмера.

Она быстро оглядела себя и попробовала убрать кинжал в ножны на голенище сапога. Кинжал и ножны подошли друг другу идеально. И только после этого мавка окончательно вышла из транса, принялась немного обалдело оглядываться:

— Что это было?

— А ты не помнишь? — удивился Ваня.

— Помню, но… всё было как во сне. Я и правда взяла кинжал и порезалась о рукоять?

— Да.

Ильмера посмотрела на ладонь, но там никаких ран не было.

— Что-то здесь не так…

— Думаю, — не очень уверенно ответил Ваня, — что этот кинжал сам выбрал тебя своей хозяйкой. Говорят, с сильными артефактами такое случается.

Больше в грот с остатками мастерской они не заходили, даже перекусывать не стали, чуть-чуть посидели рядом и вернулись в лагерь. В этот раз путешествие по лесной тропе прошло спокойно. Шумы стоны и шорохи вокруг раздавались, но заступить им дорогу никто не пытался.

А у себя в лагере они застали скандал. Леший закинул рюкзаки высоко на дерево, а рядом шумели и возмущались мавки, требовали ещё сладостей. Но леший стоял… как дуб. Непоколебимо. И стоило только нашим героям выйти с лесной тропы, как всё это волнующееся море набросилось на них.

— Тихо-тихо-тихо, сётры! — рассмеялась Ильмера. — Этого вам много нельзя. Будете болеть.

— Ну да! А тебе можно значит?!

— Мне тоже нельзя, — вздохнула Ильмера.

— Ну да! А зачем тогда столько с собой набрали?