За все, что мы делаем, отвечать будем вместе!

— Все у твоей Лены нормально.

— А кормить есть чем?

— Да, молока хоть залейся! Ну в общем, — тише произносит она, как будто мы заговорщики. — я тебя поздравляю, папаша!

— Да че ты гонишь? — послышался насмешливый голос Кола, адресованный Фарику и я убирая телефон в карман, спокойно произнёс:

— Мужики, у меня сын родился! — это только сначала показалось, что я совершенно непроницаем и эта информация никак не влияет на меня, но потом мне словно крышу сносит и из моего горла вырывается протяжный рык радости и я просто начинаю орать во все горло, а пацаны толкать меня в бок и тоже кричать, радуясь не меньше, чем я.

— У Бессмертного сын! — сжав руки в кулаки прорычал сквозь дикий вопль остальных наших друзей Энзо и они с Фариком подхватив меня на ноги, поволокли к нашим машинам и охранной системе, которые за нами приехали. Мы совершенно не заметили, как все остальные наши «домочадцы» на одну ночь тоже вышли на улицу и начинали разбредаться к машинам, явно не понимая какого хера мы с ума сходим.

Я не могу перестать радоваться, как будто ребёнок, которому наконец купили новую игрушку, которую он так долго выпрашивал.

Да, я хочу убить себя за то, что не был рядом с Леной в момент рождения Космоса, но я так счастлив, как никогда, так что все мои тревоги и опасения, которые были до этого в миг улетучиваются и я просто не знаю, как ещё можно выразить такую внутреннюю энергию.

— Дей… В семье самурая дочка — ужас! — сказал мне, положив на плечо руку Эн, когда мы стояли у машины и собирались ехать.

— А самурай кто? — непонимающе спрашиваю я, но ответа не получаю, ибо меня перебивает Кол, своим протяжным стоном:

— Блин, вот че за день такой… — имея в виду вчера, понедельник.

— Ты на понедельник на гони! — пригрозил Фара. — Понедельник —прекрасный день, так мой город называется!

— Джейк, сейчас в роддом! — говорю водителю и подхожу к двери машины. — Эн, позвони в офис, скажи чтоб там прибрали все, ладно? — поворачиваюсь к Фархаду. — Фара, я не верю!

…

Выезжаем из переулка, но на повороте нам тут же машет полицейский, мол проезд закрыт, но мы до последнего упираемся и пытаемся проехать напролом.

— Че ты мне машешь? — через стекло кричу на стража порядка. — меня никто не остановит! Я к сыну еду!

— Говорил я, не надо было ехать через центр, — проворчал на заднем сидении Рик.

— Ну ты мне указывать будешь, че мне делать? — строго спросил я и посмотрел на него, тот сразу притих.

Все же нам пришлось остановиться и подождать, пока проедет ещё одна грузовая машина, на подобие такой, в какой мы приехали сюда вчера, только у этой тканевой кузов. Машина проезжает прямо перед нами и разворачивается, показывая малую часть содержимого машины, из-за обвисшей ткани.

— Пацаны… Ни хера себе… — протянул, пристально смотрящий на машину Рик.

— Дей, Дей, ты глянь! — обратил моё внимание Энзо и я поднял глаза, смотря на грузовик цвета хаки.

— А че это, Бессмертный? — снова спохватился Рик.

— Это те кому не повезло сегодня ночью… — медленно и серьезно заявил я, совершенно не выдавая своего животного страха, видя все это.

Из кузова машины виднеются тела… Тела мертвых людей, измазанных кровью и замотанных в чёрные пакеты… Ужасное зрелище, но чего переживать… Это террорная ночь кончилась, мы живы, Лена в порядке, ну, а людям просто не повезло.

Мы сразу же с пацанами прибыли в больницу и навестили Лену. Я видел нашего сына, я держал его на руках, я видел, как Лена счастлива и это были самые лучшие моменты в моей жизни. Я даже не мог представить, что ребёнок может так много значить для духовного состояния человека. Я безумно люблю и её и Космоса, и я готов благодарить Лену всю жизнь без остановки за то, что она подарила мне сына, потому что только взяв его на руки я окончательно понял, что нам это было необходимо…

…

Часу в десятом вечера мы сидели у нас в офисе, снова закрывшись в моей кабинете и обсуждали проблему Фары. Рик стоял на стремянке и менял перегоревшую лампочку в люстре, пока мы сидели и продолжали пить, во-первых, за моего сына, во-вторых, за встречу.

— Фарик я тебе сразу сказал, что это не катит, ну че ты уперся-то? — всплеснул руками я и продолжил закуривать.

— Брат, я тебя долго слушал, теперь я хочу сказать… — поставил локти на стол он и посмотрел перед собой. — Клянусь Аллахом, Деймон, ты мне брат, но против своих я пойти тоже не могу ты это знаешь… Что мне говорят дома:… — тянусь к столу, чтобы взять закуску, но у Фархада сейчас видимо особенно голова едет, поэтому он нервно вздрагивает и все так же не повернув ко мне головы, приказывает пальцем. — Подожди… Не перебирай! — я тебя долго слушал, теперь и послушай! — поправляю сигарету и нахмурившись угукаю. — Дома мне говорят: пусть Бессмертный продает товар в Нью-Йорке, тогда наши доходы увеличатся втрое, а что мне говорит Бессмертный? А Бессмертный мне говорит, что товар в Нью-Йорке продавать не будет, так? — подрываюсь с места.

— Фарик, я говорю тебе в тридцатый раз, — не выдержав срываюсь я и всплескиваю руками. — с упорством идиота ты ни хрена понять меня не хочешь! — он послушно молчит, а я продолжаю раздражённый трактат. — Наркота — это не сигареты, они все на сбыте, на мелкой рознице, — подхожу к своему кожаному креслу и немного отодвигаю его. — я столько времени откладывал эту линию, а сейчас ты мне говоришь все бросить на хрен и все! — сажусь на своё место. — Ты че Фарик, Е-мае?

— Ты пойми, они мне условие поставили, — повернулся он ко мне и преданно взглянув в глаза. — если я с тобой вопрос не улажу они будут решать его по-своему!

— Здравствуйте, — вскидываю голову я. — что они, меня стрелять, что ли будут?

— Да, будут! — хлопает ладонью по столу он.

— Не угрожай мне, Фарик… — тише и спокойнее с улыбкой произношу я и откидываюсь на спинку кресла.

— Я тебе не угрожаю… Я тебе объясняю…

— Тем более что угрожать мне бессмысленно…

— Деймон… — напряжённо вздохнул «иранец» и сложил руки в замок на столе, явно борясь со внутренними противоречиями. — Ты мне брат… Я за тебя… Я за тебя последнее отдам!

— Фарик… — пытаюсь хоть как-то угомонить его. — Я люблю тебя, как брата…, но личное есть личное, а дело есть дело. Это бизнес! — он смотрит на меня очень не добро, но я не ужасаюсь, потому что точно знаю, что он сумеет принять верное решение. — Значит так, в Нью-Йорк наркоту я не буду пускать. — отрезаю я с металлом в голосе. — Передай родне, что Бессмертный в отказе. Пускай бомбы в меня швыряют, мне по-херу на самом деле… — отмахиваюсь рукой я и отворачиваюсь к стене.

— Бизнес. Он брат… — разочаровано шепчет Фархад и опускает глаза, лишь бы не видеть меня. Конечно, он ожидал другого ответа от меня, но не могу я подставляться под пули Шейна, он ясно дал понять, что сделает все, что бы я не занимался этим в нашей стране, а рассказать об этом ребятам — ещё более глупее, чем идти против Мэйсона.