За все в ответе
Шрифт:
В ь ю г и н. Истинная правда.
Х а р и с о в а. И вдруг этот (на Якубова) на звероферму стал рваться. В районе поддерживали — там он на задних лапках ходит…
Я к у б о в (побагровев, суду). Я прошу суд…
Х а р и с о в а (перекрывая его голос). Вернулся бы ты, если б не гремел колхоз?!
У л и н. Товарищ председатель…
Х а р и с о в а (быстро). У Сагадеева были враги в районе, да и в колхозе. Выжидали. Они-то и подняли голову (кивнув на Якубова) во главе с ним и с тем самым председателем —
Кадрия встает и, не глядя ни на кого, приложив ладонь к щеке, как при зубной боли, делает круг перед стулом и садится снова. Все поглядели на нее с недоумением.
(Уставившись в одну точку.) Однажды, в эти дни, его увидели на кладбище. Он лежал (голос пресекся) у могилы жены и плакал…
Глухо прогремел гром.
В районе нам говорили: не он, это вы поднимали колхоз! Вы!
П е р в ы й з а с е д а т е л ь. По-вашему, все было наоборот?
Б а и м о в. Выходит, он один поднимал? Колхоз в единственном лице?..
Х а р и с о в а. Как-то наш учитель нам легенду читал. О Данко. Писателя Максима Горького. Он дважды прочел строчку: «И вот вдруг лес расступился перед ним… и остался позади». Потом спросил: «Почему перед ним, а не перед ними? Ведь Данко шел не один…» В этом слове, рассказывал учитель, — весь смысл легенды…
Вьюгин покачал головой.
Х а р и с о в а (размышляя). Всяким бывал Сагадеев. Он не бог, он человек. Но там, где нам казалось — тупик, выхода нет, он шел и открывал дорогу. (Садясь, тихо.) Все.
Не допуская паузы, Вьюгин тяжело поднимается.
В дверь просовывается голова д е в у ш к и.
Д е в у ш к а. …рис… лманович.
Улин, чуть вздрогнув, оборачивается.
К телефону. (Исчезает.)
На взгляд Улина председательствующий кивает. Тот быстро уходит.
В ь ю г и н. Товарищ председатель. Тут наш истец — от имени правления колхоза — предъявил Сагадееву иск: на девять тысяч рублей, которые Сагадеев, как сказано в обвинении, растратил из корыстных побуждений. Разрешите сказать два слова.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Пожалуйста, но только коротко и по делу.
В ь ю г и н. Когда описали имущество Сагадеева… Якубов, какова стоимость имущества?
Якубов сидит надувшись.
(Четко.) Девятьсот семьдесят три рубля. Холодильник, телевизор, сервант и настенный ковер… Денег на сбережении не было… Перед тобой, Якубов, он просто бедняк.
В т о р о й з а с е д а т е л ь (не сводя с Вьюгина глаз). С кем же он жил?..
В ь ю г и н. Вместе с дочерью. Она еще не замужем. (Переносит тяжесть тела на здоровую ногу, скрипнув протезом.)
Никто не осмеливается его прервать.
Второй факт. В шестидесятом году к нам приехали четверо девчат. По призыву комсомола. Сагадеев, помню, созвал митинг. «Товарищи, — сказал он тогда, — они — первые ласточки. Потому встречаем с цветами. Мы будем их любить. Но лет через семь кто захочет к нам приехать или вернуться — не примем, не сможем принять». До-олго смеялись мы над ним… И через семь лет, когда стали ломиться к нам, к двери правления мы прибили объявление: «В рабочей силе колхоз не нуждается».
Председательствующий, будто услышав собственный голос, смотрит на Баимова, потом на Закирова.
З а к и р о в. Да, это правда. Пока единственный у нас колхоз.
В ь ю г и н (с внезапной печалью). В общем, он совершил такое… только без славы и на чужую пользу. (Садится.)
К у д а ш е в (почти со злостью). Мы не чужие ему, дядя Назар!
Дождь затих. Солнечные лучи то копьями падают в окно и ложатся на пол и на людей, сидящих в зале, то снова угасают.
В ь ю г и н (будто только теперь поняв, вполголоса). Да, ты прав, Ильяс. (Кивнул самому себе.)
Слева освещается круглый столик с телефоном. К нему подходит У л и н.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й. Сагадеев… хотите ли вы дать показания?
У л и н (в трубку). Что? (Ошеломленный.) Родила?..
Сагадеев поднимается.
Восьмимесячный?.. (Дрогнувшим голосом.) Но они, восьмимесячные, вроде не живут… (Смиренно.) Хорошо… да… хорошо. (Кладет трубку и, прислонившись к стене, вздыхает.)
Свет над ним гаснет.
П р е д с е д а т е л ь с т в у ю щ и й (Сагадееву). Слушаем вас.
Появляется У л и н и садится на свое место.
С а г а д е е в (на лице его невозмутимое спокойствие). В первобытном обществе, как вы знаете, семьи не было… Но отцы были. Как же они появлялись? Женщина рожала, стонала, а какой-нибудь мужик ложился рядом и кряхтел. Рождался ребенок — тот становился отцом: он же сочувствовал…
Кудашев смотрит на него, вытянув шею.
Так бывало и с нами иной раз. Мы стонали, потом обливались, а кое-кто стоял рядом и кряхтел. Если рожали хорошо, они говорили: мы отцы, мы организовали!