За все в ответе
Шрифт:
Н ю р а. Ура, девочки!
Ю р и й. Я ей говорил — с балконом!
Г а у х а р. Это я тебе говорила!
З а х а р ы ч. Так вот что, пескарики! Когда будете вы старенькими совсем, вы посмотрите в этот самовар, вспомните наши сияющие лица.
А ш о т. Говоришь и говоришь, у меня голова болит! Дай мне сказать. За сияние вашей трогательной любви!
Т а и с и я. А мне горько! Горько!
В с е. Горько! Горько!..
Н ю р а (Захарычу). Нам с Веркой тоже надо по непьющему человеку и по самовару!
В е р а. Ой, Нюра, что уж ты?
С
А л с у. Ну, что ты все тянешь, тоску наводишь? Горько мне сейчас тоже, Витька! Горько!
Появляется В а д и м.
В и к т о р (заметив Вадима). Вон он! Вон!.. Иди, иди тогда, если горько…
В а д и м. Я думал, это твоя свадьба.
А л с у. Ты что?
В а д и м. Я бы, наверное, убил и тебя, и… себя.
А л с у. Я знаю все!.. Я не поверила тогда тебе. А потом… поняла, но думала, что уже поздно, что не вернуть. Я твоих глаз не видела тогда.
В и к т о р. Прощай, Алсу.
А л с у (недоуменно). Что?
В и к т о р. Прощай. Я, знаешь… я… уеду куда-нибудь! Земной шарик — он ведь большой! Потеряться можно. Прощай! «Зачем же Ваньку-то Морозова, ведь он ни в чем не виноват!.. Ему бы что-нибудь попроще, а он циркачку полюбил…» (Уходит.)
Р у ш а н ь я. Он уедет ведь?! Он — уедет!
А л с у. Ты? Ты его любишь?
Р у ш а н ь я. Да! Да! Да! (Бежит за Виктором.)
Тут же стремительно появляется С а т т а р о в, вслед за ним — и н ж е н е р.
И н ж е н е р. Товарищ Саттаров, товарищ Саттаров!.. Я прошу отпустить меня! В конце концов!..
С а т т а р о в. Бежать? Вы хорошо знаете, что без очистных сооружений не будет ни города, ни завода! И бежать?.. (Увидев Алсу.) А, гадалка! Не убежишь теперь, погадаешь? Жива? Рад. Привет, Вадим.
И н ж е н е р (непримиримо). Я добровольно сюда приехал. Добровольно и уеду! Я прошу вас, дайте указание, чтобы меня сняли с учета!
С а т т а р о в. Мы вас сначала из партии исключим, потом поезжайте куда хотите! На фронте дезертиров расстреливали. И мы будем… И мы железной метлой… будем выметать всех болтунов!.. Всех демагогов… для кого партбилет лишь орудие карьеры!..
Молчание. Саттаров вдруг медленно отступает и тихо присаживается на какой-то штабель досок.
И н ж е н е р. Что с вами?
С а т т а р о в. Иди, иди! Уезжай к чертовой матери, доброволец! С такими добровольцами…
А л с у. Вам плохо?
И н ж е н е р и В а д и м (перебивая друг друга). Я сейчас позвоню, сейчас! Надо позвонить. Будь с ним!.. (Убегают. И уже издали.) Товарищ Байков, Саттарову плохо! Иннокентий Владимирович!..
Отец!С а т т а р о в. Не успел…
А л с у. Что мне делать?.. Скажите! Сейчас, мой маленький! Сейчас! Потерпи! Потерпи, миленький. Вот здесь мы сядем. Все будет хорошо! Все будет очень хорошо!
С а т т а р о в. Ты мне нагадала правильно, гадалка. Правильно.
Появляется Б а й к о в.
Б а й к о в. Гайнан Салимович, ты что это? Что с тобой?
С а т т а р о в. Ничего. Сейчас все пройдет. Ничего.
Б а й к о в. Только не двигайся, не двигайся. Спокойненько! Сейчас неотложку вызывают. Ничего, ничего… Ничего! Полежишь недельки две, отлежишься. Все пройдет! Мы еще тут с тобой… знаешь!..
С а т т а р о в. Я в тебя очень верил, Иннокентий. Знай это, верил.
Б а й к о в. Ну что ты, что ты? Господи! Все только начинается. Мы еще вместе с тобой… тут такое состряпаем! Сейчас, сейчас неотложка будет. Дания Каримовна, Дания Каримовна, иди скорей! Сюда!
А х м а д у л л и н а (появившись). Гайнан!
С а т т а р о в. Жизнь, оказывается, так коротка. Ничего у нас с тобой… не вышло, Дания.
А х м а д у л л и н а. Ну что ты? Что ты!
С а т т а р о в. Прости… Наверное, был какой-то смысл в нашей жизни… Был, был.
А х м а д у л л и н а. Я тебя люблю, Гайнан. Я люблю тебя!.. Что же делать? Помогите кто-нибудь! Помогите же, помогите! (И страшно, режуще, с ужасом.) Гай-на-ан!..
В снопе света — д е в у ш к а с телефонной трубкой.
Д е в у ш к а. Алло, алло! Мама, мамочка! Это я, я! Вот видишь, видишь, четыре тысячи километров, а слышно! Мамочка, знаешь, я скоро здесь буду шестнадцатиэтажные дома строить!.. Да нет, мамочка, нет! Что здесь со мной случится, одна, что ли! Здесь все другое, знаешь, все другое! Жизнь другая, люди! Я как ошалевшая все хожу… Что? Ошалевшая!..
И снова А х м а д у л л и н а, Б а й к о в, С а т ы н с к и й, Д у н а е в, А л с у, В а д и м, и н ж е н е р, Т а и с и я с коляской, З а х а р ы ч.
А х м а д у л л и н а. Что он сказал еще? Он ведь что-то сказал, что-то прошептал в последнюю минуту?
И н ж е н е р. Мы ругались. Я сказал, что мне надо ехать домой… Я…
С а т ы н с к и й. Не верю. Почему он, а не я! Я старше. И я что-то должен был ему сказать. И вот забыл. Что же я забыл?
А х м а д у л л и н а. Тогда я не понимала, а сейчас вспоминаю!.. Он знал, он знал, что он обречен!.. Знал!
Д у н а е в. Знал?
А х м а д у л л и н а. Да. Да!..
Б а й к о в. Он был сильнее… Почему? Почему?..
А л с у (задумчиво).
«Широченное поле. Раздолье. Необъятное чистое поле. Скачет по полю жеребенок. Ни тревог, ни забот, ни горя Лошадиный не знает ребенок…»З а н а в е с.