За землю русскую. Век XIII

Когда в Грузии борьба против монголов сменилась данничеством, Джуаншеридзе во время пиров и застолий стал время от времени произносить зажигательные речи, в которых, под видом прозрачных иносказаний, укорял дворянство Грузии в том, что оно предаёт отчизну своими распрями, своекорыстием и беспечностью. Призывал последовать примеру Джакели, который ушёл в горы, накапливал там народ и нависал страхом над ханскими дорогами, истребляя нойонов, сборщиков податей и даже целые татарские гарнизоны.

И тогда его, грузинского владетельного князя Джуаншеридзе, обладавшего к тому же титулом византийского патриция, схватили, как простого пастуха, и представили перед кровавые очи верховного баскака Грузии — хана Аргуна.

От Бедиана потребовали, чтобы он выдал всех, кто оказался отзывчив на его мятежные укоризны. Джуаншеридзе рассмеялся в лицо баскаку.

Тогда его подвергли любимой пытке Орды: стали не торопясь, и время от времени возобновляя допрос, загонять иголки под ногти, вплоть до ногтевого ложа.

Князь перенёс все эти пытки, и ни одно чужое имя не сорвалось с его уст. Он много раз лишался сознанья и наконец был брошен неподалёку от сакли, ибо его сочли мёртвым.

Люди подняли его и едва вернули к жизни. Он унесён был в горы — в львиное логово Джакели... Долгое время считали, что он навеки лишился рассудка. Однако не у того отымает родина рассудок, божественный свет мысли, кто отдаёт свою жизнь за неё, но — у предателей!

Вместо ногтей выросли у князя Бедиана безобразные роговые комочки-горбики...

...Таков был этот второй посол царей Грузии — посол Давида-младшего.

Послы грузинские пили неторопливо и понемногу. Однако чеканные стопы и кубки не усыхали. Беседа становилась всё теплее и задушевнее. Хозяева и гости нравились друг другу. Вскоре, после первых же взглядов глаза в глаза и первых приветствий и здравиц, перестали опасаться: русские — грузин, грузины — русских, хозяева — гостей, а гости — хозяев... Они перестали подкрадываться словами друг к другу, как всегда это бывает в таких посольских встречах. Надо было верить друг другу! И без того, если до Берке дойдёт, что это за купцы из страны георгианов, то есть грузин, приехали к Александру и о чём беседовали они с великим князем Владимирским и с «главным попом» русских, то и тем и другим, быть может, придётся сделать неминуемый выбор между отравленной чашей из рук какой-нибудь ханши Берке и тетивою вкруг шеи.

Но и пора было начинать. Пора было привзмахнуть наконец и северным и южным крылом исполинского восстания против Орды, которое замышлял Ярославич на своём севере, и оба царя Сакартвело на юге.

И промолвил митрополит:

— Византия — и вам и нам — есть общая матерь. Хотя и есть различие кое в чём между нашими церквами, однако велико ли оно?

— Не толще шелухи луковой! — подтвердил Джуаншеридзе.

— Воистину, — согласился митрополит.

Джакели весомо опустил свой огромный кубок на стол и немного уже повышенным голосом, как будто кто его оспаривал, настойчиво произнёс:

— И оно было бы ещё меньше, это различие церквей наших, если бы не греки. Усом своим клянусь! Вот этим усом!..

Он обхватил и огладил свой мощный ус, слегка выворачивая руку.

Разговор их стремительно обегал полмира. Великий хан Кублай и папа Александр; Миндовг и калиф Египта; император Латинской империи Генрих и выгнанный крестоносцами Ласкарис; герцог Биргер и хан Берке; Плано Карпини и полномочный баскак императора Монголии и Китая — Улавчий, приехавший исчислить Русскую Землю; посол Людовика французского к монголам — Рюнсбрэк, и англичан — тамплиер Джон, родом из Лондона, именуемый татарами Пэта [50] , который, после позорного своего поражения и плененья в Чехии, был отставлен от вождения татарских армий и ныне вместе с немцем Штумпенхаузеном числился при дворе Берке советником по делам Запада и Руси.

50

Английские и немецкие «советники по делам Запада и Руси» при дворе монгольского хана источникам неизвестны. Пэта (Байдар), по источникам, — один из внуков Чингисхана, сын Чагатая. Однако попытки некоторых западноевропейских рыцарей сблизиться различными путями со степным миром действительно были.

Помянули всё ещё длящуюся после смерти Гогенштауфена смуту и всенародную распрю в Тевтонии; помянули кровавое междуцарствие в Дании.

От купцов новгородских, что ездили торговать в Гамбург, Невский получал достоверные известия: кнехты немецкие уж не валят валом, как прежде, в набеги на Псковщину, — предпочитают грабить у себя по дорогам, в Германии.

— Да уж, — проворчал Невский, — если этот miles gегmanicus — воин германский — начнёт грабить, то и татарину за ним не поспеть!..

— Ты прав, государь! — подтвердил Джакели, пристукнув кружкой, словно бы готовый ринуться в бой за истину этих слов, которых никто и не думал оспаривать. — Это они осквернили и ограбили Святую Софию константинопольскую, немцы!..

Александр наклонил голову.

— Добирались и до нашей... до Новгородской Софии, — сказал он. — Да только не вышло!..

Кирилл-владыка сурово промолвил:

— Растлились правы... Медь что в Дании делается?.. Короля отравляют причастием!.. Помыслить страшно!

Вспомнили братоубийцу — датского принца Авеля.

Джуаншеридзе мрачно пошутил:

— Видно, и впрямь последние времена: Авель Каина убивает!..

Кирилл широко осенил себя крестным знаменьем. Оба посла грузинских перекрестились вслед за ним.

Длилась беседа... Александр изъяснил послам грузинским всю сложность внешнеполитических задач, перед ним стоявших.

— Порознь одолеем и немца и татарина, — сказал он. — Верёвку от тарана татарского из руки господина папы надо вырвать... чтобы не натравливал татар противу нас!.. А то как нарочно: татары — на нас, и эти тоже на нас, воины Христовы... рыцари... Пускай сами столкнутся лоб в лоб!.. Привыкли за озёрами крови русской скрываться!.. Уж довольно бы народу нашему щит держать над всем прочим христианством!

Изысканно и от всего сердца расточали одна сторона другой похвалы — и народу, и государям, и духовенству.

Александр Ярославич горько сетовал на разномыслие и непослушанье князей.

— У нас то же самое, — мрачно сказал Джакели.

— Знаю — и у вас не лучше, — подтвердил Александр. — Всяк атабек — на свой побег!.. Однако я уверен: картвелы постоят за себя! Рымлян перебороли, персов перебороли... арабов... грекам не поддались... Турков отразили...

Митрополит Кирилл присоединился к словам князя.

— Тамарь-царица, — сказал он, — не только венец носила царский, но и мечом была опоясана!

И снова Невский:

— Да и не чужие мы! Дядя мой, Юрий Андреевич, на вашей царице Тамаре был женат [51] ! — Он слегка поклонился послам. Улыбнувшись, вспомнил: — Витязь был добрый. Только не в меру горяч. Да и за третью чару далеко переступал... Афродите и Вакху служил сверх меры. Зато и прогнан был ею, Тамарою...

Помолчал и, лукаво переглянувшись с князем Бедианом, добавил:

51

Юрий — сын великого князя владимирского Андрея Юрьевича Боголюбского, был некоторое время мужем грузинской царицы Тамары.