Забава для мажора

— Не, если можно, я посижу.

— А мороженое выбрать?

— Я не хочу, спасибо.

— Ничего ты никогда не хочешь. Вот в кого ты вредная такая, а?

— Сама в себя.

— Может, хоть чай или какао?

— Ничего не хочу. Правда. Чай мы с тобой на даче попьем, пока Костю с Олей ждать будем. Она написала, что они только выехали. Мама не хотела отпускать, пока она всё белье не перегладит.

— Да уж. Дома у неё те ещё траблы?

— Да, у неё мама строгая очень.

— А твоя? Я же кроме дедушки ни с кем не знаком. Тоже строгая?

— Пожалуй, уговорил. Я хочу крем — брюле.

Решаю перевести тему. Нам так хорошо сейчас и спокойно. Тёма мой ответ принимает с улыбкой и выходит, а я смотрю в окно на его уверенные движения.

Мама, мама… я даже не знаю, какая она. Строгая или добрая. Раньше думала, что она несчастная. Раз не смогла полюбить своего ребенка, оставила мужа и родителей. Потом одно время сильно её ненавидела. Но дедушка объяснял, что нельзя испытывать такое сильное чувство. Оно разрушает изнутри и можно даже заболеть. Я училась, кажется, в восьмом или девятом классе тогда. Мне было сложно отпустить, и я каждый день ездила на кладбище, пока меня не заметил старенький батюшка. Он объяснил мои ошибки, рассказал, как можно освободить душу. И я успокоилась.

— Держи, малышка. — Артём возвращается с рожком и большим стаканом. — Какао не было, я взял тебе капучино с ванильным сиропом. Будешь?

— Спасибо. Ты такой… такой заботливый…

Ну и что, что я не люблю кофе. Я его выпью, потому что он старался меня порадовать. Даже сироп любимый нашел.

— Я знаю, Кнопка, что ты не любишь кофе. Но этот самый вкусный будет, я тебе обещаю.

— Почему ты так думаешь?

— Потому что большой стакан один на двоих. Мы будем пить его и целоваться.

— Ты все время хочешь это делать.

— Целовать тебя?

— Ага.

— Во время поцелуя в клетках мозга выделяется большое количество эндорфина, из — за чего человек становится более энергичным, и у него улучшается настроение. А еще сразу исчезают все следы стресса. Ты знаешь об этом?

— Это ты сейчас придумал?

— Малышка, это же научные факты. Так что мне твои поцелуи нужны как лекарство. Не смей жадничать.

26.

Лия.

— Как все — таки Костя уговорил Ольку поехать с ним?

— Я думаю, он особо не спрашивал. Он как Цезарь говорил: пришел, увидел, победил.

— Если только так, — смеюсь. Рядом с Тёмой вообще всё время смеяться хочется.

— Только так. А теперь скажи мне, как ты собираешься спать в этой холодрыге?

Мы только подъехали и открыли дом. Днем еще очень тепло, можно на солнышке даже в одной кофте ходить, но ночи берут свое.

— Так здесь же печка. Сейчас затоплю, она нагреет до ночи.

— Печка? Я думал, тут обогреватели какие — то есть.

— Не! Пойдем, покажу тебе всё.

Мы проходим в дом, и я рассказываю Артёму, что где.

— Это кухня. Она отдельно обогревается. От плиты и видишь, маленькая синелька? Она самая быстрая: минут тридцать и почувствуешь, что начал согреваться. Зимой дольше, конечно. Но мы почти и не ездим. От станции не чистят, дедуле не пройти.

— Она на буржуйку похожа больше. А ты каким словом обозвала?

— Синелькой. У нее на боку «Синель» написано. Модель, наверное, такая. Я так и зову.

— Так. А другая печь где? Которая на весь дом?

Тащу за руку в общую комнату. Типа зала она у нас. Почти во всю стенку…

— Это же камин, а не печка. Блин, Лия, я себе чуть ли Иванушку дурачка на его транспорте представил.

— Там Емеля, кажется, был. А Иванушку вроде бы съесть хотели?

Стыдно, но я в сказках детских я не сильна.

— Точно. Я перепутал.

— Да ладно. Смотри, сейчас разожжем, нагреет эту комнату и две спальник. А еще на втором этаже одна комнатка есть, но там только летом хорошо спать. А когда холодно, она плохо нагревается от трубы.

— Какая — то запутанная система. Ладно. Давай топить все, что нужно. Дрова где взять?

— А ты что, умеешь? Их расколоть надо. — Ладно я, полжизни здесь провела. А он городской мальчик. Уверена, что топор на картинках только видел.

— Сомневаешься во мне? Пойдем, покажешь, где что лежит и сделаешь обещанный чай. И на ужин что — нибудь быстрое можешь? Я сейчас слона бы съел.

Блин. Подстава. Нет, здесь всегда запас круп. Да и за яйцами к соседу можно зайти но сомневаюсь, что мой спортсмен этим насытится. Закусываю губу и лихорадочно думаю, что делать. Надо было дома хоть бутеры собрать.

— Малышкааа, мы идём? Если дом не нагреется, я тебя не оставлю здесь. Так и знай.

— Ой. Сейчас. Нам за дом надо пройти.

Заворачиваем за угол к сараю, где лежат дровишки. Тёмка скидывает куртку и уверенным движением вытаскивает колун и ставит первый чурбачок.

— Лий, я так понимаю, здесь нет ни воды, ни газа? Не увидел нигде труб. Поэтому дровами топите?

— Ага. Газовый баллон, воду из колодца берем. Вон домик зеленый, видишь? — Показываю на другую сторону участка. — Вода, кстати, очень вкусная. Здесь же света не было много лет. Я уже в школу ходила, когда подключили.

— Охренеть. Так бывает сейчас?

— Ага. Это же даже не деревня, а товарищество на самом деле. Деревня через четыре километра дальше. И около станции. Зато лес красивый.

— Лес — то да. Но слушай… не будешь бояться? Ночью, одна.

— Не одна, а с Олькой. И я давно сюда в одиночестве приезжаю.

— Я в шоке, малышка. Ты у меня не только ловкая и умная, еще и смелая.

Пока я болтала и отвечала на вопросы, блондин наколол приличное количество полешек и теперь собирает их, чтобы отнести домой.

— Подожди, я помогу.

— Милая, куртку мою и иди вперед. Для тяжелой работы у тебя есть я. — По венам растекается тепло от трогательной заботы. — А это что впереди, еще сарай?

— Это баня, Тёмик.

— Баня?

— Да. Чтобы мыться. Папа с дедушкой баню вперед дома сделали. Она небольшая, конечно, но там даже париться можно.

— Класс. Обожаю баню. А ты?

— Только без парилки. У меня голова кружится от жары.

— Понял. В сауну тебя не приглашать.

— Тёма, блин. — Бью его легонько локтем, на что он театрально морщится.