Забава. Сбежавшая невеста

Практически мгновенно засопело мое сокровище, доверчиво уткнувшись курносым носом в подушку. Такой картиной невозможно было не залюбоваться. Осторожно поправив воротничок ночной рубашки, подтолкнула одеяльце по бокам, поцеловала в макушку и, включив ночник на прикроватной тумбочке, осторожно выскользнула из комнаты, наказав Мишке сторожить самое ценное, что появилось у меня в этом мире.

Казалось, пес согласно кинул, устраиваясь на небольшом коврике, лежавшем рядом с кроватью, зевнул во всю огромную пасть и блаженно прикрыл глаза. Всем видом показывая, что мешать этой парочке нет никакого смысла, они справятся сами.

Осторожно скользя по темному коридору, дошла на слабоосвещенной гостиной, в которой меня поджидала Анна. Она как раз расставляла чистую посуду на деревянные полки, устеленные рушниками с замысловатой вышивкой.

– Уснула наша егоза? – шепотом спросила она.

– Конечно! Почти сразу, как только легла. С ней Мишка, так что переживать не о чем.

– Ну и хорошо. Молока теплого хочешь? – и не дожидаясь моего согласия, нырнула на секунды в кухню, возвращаясь уже с подносом, на котором стояло две кружки, а на маленькой тарелочке исходили ароматом крохотные булочки.

– Когда ты все успеваешь делать, тетушка?

Анна усмехнулась довольно – У каждого возраста свои дела имеются. Мои вот – булки вам стряпать, а вам – жизнь свою устраивать.

Так горько стало, ведь ее-то жизнь я забрала. Ничего она не успела.

Будто прочитав мои мысли, поставив поднос, подошла ко мне, обнимая, прошептала: - Ты чего? Ни о чем я не жалею! Да, забыла. – Тут она замешкалась, розовея. – Меня замуж позвали. Сказала, если вы позволите, пойду.

– Ура! – закричала и осеклась, с испугом оглянувшись на темный коридор, не проснулась ли Машенька. – Поздравляю!

Разулыбалась тетка, превращаясь в молодую девушку, сбросив лишние годы и тяжкие думы.

– Аннушка, прости, а сколько тебе лет?

Она расхохоталась, еще больше хорошея: - Скоро ягодкой стану.

– Так ты молодая совсем! У нас в твои годы женщины первенцев заводят. Так что все в твоих руках, - озорно на нее взглянула и продолжила: - и не только в них.

– Забава! – осекла меня она, а я счастливо расхохоталась, обнимая свою роднульку.

– Давай это дело отметим! – поднимая кружку с парным молоком, чокаясь с теткой и делая большой глоток.

Звон ударившихся друг об друга кружек совпал со стуком в калитку, из-за которой донеслось: - Забава! Беда! Помоги.

Счастье померкло, уступая место тревоге, укутавшись в теплые платки, выскочили на крыльцо, стараясь разобрать, кто к нам пожаловал.

Глава 56

Темень была, хоть глаз коли.

– Стой здесь!
– Шепнула тетушка, тенью соскользнув с крылечка. Я ждала, послушно оставшись там, где указали.

Несколько ударов моего сердца и она вернулась, хмуря лоб, прошептала: - мужики там, третьего приволокли, обгорел весь.

Практически одновременно с тетушкой, со стороны улицы донесся стон, а затем стук в калитку и окрик: - Забава!

– Иду!
– Прокричала, не в силах отказать в помощи. Скинула руку тетушки, остановить она меня попыталась и бегом направилась к воротам, распахивая их настежь, ожидая увидеть подводу, на которой лежит раненый. Ошиблась маленько, в действительности он обессиленно висел на плечах двух мужиков, поддерживающих его с обеих сторон. Хорошо, что распахнула, все равно не прошел бы аккуратно в калитку.

– Идемте!
– скомандовала, выпуская с ладоней светляков. Тропинка к лекарскому дому ярко осветилась, позволяя пройти по ней, избегая кочек и тем самым оберегая раненого от лишней боли. Кинулась в домик, зажигая по ходу движения все имеющиеся светильники в комнатах и готовясь к осмотру пациента. Постелила на кушетку серую, льняную простынь и развернулась к входу, готовая принять первого больного. В том, что этой ночью их будет много, уже не сомневалась.

Осторожно положив раненого мужчину, попросила сопровождавших крепко его подержать, пока буду обрезать и убирать ошмётки сгоревшей ткани вместе с обожженной кожей.

– Кричать сильно будет.
– Предупредила, кинувшись к фляге с самогоном, стоявшей в углу и используемой мной, как обеззараживающее средство. Наклонила бутыль, выливая содержимое в небольшой таз.

Мужики, изумленно за мной наблюдавшие, не выдержали, и один из них задал резонный вопрос: - Что ты делаешь, лекарка? Зачем такое сокровище в таз сливать?

Это ожидаемое замечание вызвало улыбку на моем лице, пробормотав: - Пьянству бой!
– обработала руки, ножницы, пинцет в растворе и подошла к пациенту.

– Держите крепко, нужно все убрать, чтобы нагноения не было, а затем я уже мазь лечебную наложу, и отдыхать его оставим, если получится.

Сняв с него рубаху, ахнула, все тело было обожжено, как лицо целым осталось – просто чудо какое-то.

Пока я его обрабатывала, крики, доносившиеся с нашего домика, могли разбудить полсела, если бы хоть кто-то спал. Пыточная – вот то название, которое соответствовало в данный момент нашей лекарской. Случай был тяжелый, но не критичный и едва завершив с одним мужиком, в дом внесли второго, на котором буквально не было живого места. «Не жилец» - сразу поставила диагноз. Но потом, разозлившись, схватила сушеные дольки молодильного яблока, размяла в пальцах, добавляя в мазь, справедливо рассудив, раз оно восстанавливает структуру кожи, то и здесь помочь сможет. Только вот как обезболить? Не было в этом мире наркоза.

– Тетушка, помнишь, я в сумрак уходила за Аксиньей?

Она согласно кивнула, а я продолжила: - Если этого дядечку туда отправить, сможешь его у грани подержать, пока я тут все обработаю? Это единственный шанс, жизнь спасти, избежав болевого шока.

Анна подумала, пробормотала: - Погоди! – и выскочила из домика, вернувшись через несколько минут с тремя неприметными браслетами. Протянула мне один, скомандовав: - Надевай. Второй застегнула на своей руке, а третий на щиколотке раненого мужчины, это было единственное живое место на теле бедняги.

– Могу потеряться. – Пояснила она. – Вдруг тащить придется. А так, - тряхнув рукой с браслетом, - дорогу обратно найти смогу.

– Отлично, начали! – возвращаясь к телу больного, скомандовала. Анна села в его ногах в удобное кресло, сосредоточилась, закрыв глаза.

Я буквально увидела, как она, скользнув к распластанному на столе мужчине, толкнула тонкой ладонью в его грудь, пробуждая душу, и ушла вместе с ней в раскрывшийся портал. Потрясенно оглянувшись по сторонам, на все тех же двух мужиков – невольных моих помощников, поняла – они ничего не видели.