Забава. Сбежавшая невеста

– Держите теперь этого. – Скомандовала и приступила к обработке.

Операция длилась долго , выйдя на крыльцо, когда все было закончено, вдохнула морозный воздух, с наслаждением наполняя им легкие. На землю падал первый снег, укрывая все в округе пуховым одеялом.

– Забавушка, простынешь! – проговорила тетушка, выходя за мной следом. Ее бледное до синевы лицо, было осунувшимся и уставшим.

– Ступай, Аннушка, отдохни, а я еще постою, подышу, да к больным вернусь. Их нельзя одних оставлять.

Устало улыбнулась женщина, согласно кивая: - Хорошо. Мужики давно ушли, только ты не отдохнула, я посплю немного и тебя заменю.

Крепко обняла, да в дом вошла, не зажигая света.

А я, запрокинув лицо к небу, любовалась звездами, пока не услыхала за калиткой слабый, еле слышный стон, а потом зов: - Спаси, Забава!

Кинулась на помощь, не думая, распахнула дверь, выбегая на улицу, да запнувшись о что-то, полетела прямо в черное марево, клубившееся по замерзшей и покрытой первым снегом земле.

За спиной раздался оглушительный лай Мишки, затем его скулеж и громкий крик Анны: - Забава! Мишка!

Чернильная темнота окутала со всех сторон, обездвиживая, лишая надежды, а потом и сознания.

Глава 57

«Какая тяжесть в голове! В глаза насыпали песок. Где я? Почему такая тишина?» - мысли медленно перетекали, не позволяя, сосредоточится хотя бы на одной.

Попыталась повернуть голову и получила разряд боли в висок, отчего с губ слетел сдавленный стон.

– Забава!
– позвал сильно осипший незнакомый голос.
– Очнись!

Я попыталась открыть глаза и не смогла, было ощущение, что их заклеили.

– Сейчас погоди!
– снова просипело рядом.
– Это я тебе на глаза компресс положила, чтобы немного боль от ожогов снять.

«Это женщина» - сверкнула догадка, хотя сам голос нельзя было отнести к определенному полу, настолько сипло говорили.

«Раз знает, как меня зовут, возможно, мы знакомы» - сделала следующие выводы.

Пошевелила пальцами на руках и ногах – переломов вроде нет, но я еще не вставала – окончательные выводы делать рано. Подняла вверх руки – слушаются! Это прекрасно! Судорожно ощупала лицо, онемевшими пальцами. Боль, появившаяся от прикосновений, говорила о том, что кожа повреждена, насколько сильно и как глубоко – вопрос, на который пока нет ответа.

Холодные пальцы, коснувшиеся моей руки, вызвали приступ ужаса, а затем паники - хотелось бежать и прятаться, только подняться я пока не могла.

«Все повторяется» - скользнула мысль.

Стянув с глаз мокрую холодную тряпку, распахнула их, сразу зажмурившись от яркого света. Подождала пару минут и повторила, только очень медленно, позволяя им привыкнуть, как оказалось, к тусклому свету, исходившему от одной лампадки, горевшей в самом дальнем углу.

– Где мы? – только и смогла выдавить из пересохшего рта. Горло, как наждачкой протерли, настолько сильной была боль.

– Я и сама не знаю. – Проговорила женщина. – Вроде и подземелье, а вроде и нет – иногда лучики солнышка сюда попадают.

– Вы кто? – задала следующий мучивший меня вопрос.

– Вот те раз! – воскликнула моя соседка. – Не узнаешь, что ли?

«Значит, знакомы!» - загорелась красная кнопка в сознании. Нужно быть начеку, кто она – я так и не поняла.

– Я ничего пока не вижу, зрение не восстановилось.

– У кого зрение, у кого голос. – Снова ответила она. – А ведь верно! Голоса ты моего никогда и не слышала. А как хотелось иногда тебе слово строгое сказать.

«Надо же! Настолько близки, что она мне еще и выговаривать собиралась, но не так сильно, раз никогда не разговаривали. Неужто пациентка какая, но ни с одной из них дружбу я не водила» - лихорадочно соображала, пытаясь вспомнить.

Память – это моя отдельная головная боль. Приди к психиатру в своем мире с жалобой, что не могу распечатать сундуки памяти прежней хозяйки тела, отправилась бы прямиком в дом для душевнобольных. Даже разговаривать со мной не стали.

Такие мысли вызвали невольную улыбку, от которой снова заболела вся кожа и не только, значит, подкожные слои также задеты – сделала неутешительные выводы. Только бы не сильный ожог был, иначе на всю жизнь шрамы останутся, а здесь нет косметической хирургии, поправить будет невозможно.

– У тебя есть зеркало? – спросила соседку.

– Зачем тебе? – последовало в ответ.

– Хочу лицо осмотреть.

– Не стоит. – Ответ, который поверг меня в ужас.

Осторожно повернулась набок, боясь упасть с того, на чем лежала. Уперлась ладонями в твердое основание, да оттолкнувшись – села, едва не свалившись. Голова закружилась сильно, вызывая приступ тошноты.

«Еще и сотрясение заработала» - снова поставила себе диагноз. – «Где я успела обжечься и упасть?»

– Забава, осторожно! – вскричала женщина, а я, прислонившись к стене, медленно спустила ноги с лежанки, пытаясь сфокусировать зрение на руках и не смотреть на мерцающий огонек.

Когда на руке четко проступило пять пальцев, вместо десяти, я подняла глаза, всматриваясь в женщину.

От увиденного сердце часто заколотилось, останавливая дыхание, ладонью зажала рот, из которого едва не вырвался крик и, немного успокоившись, смогла выдавить: - Этого не может быть!

Глава 58

Передо мной стояла Аксинья. Живая, здоровая, а главное, с голосом! Прошла немота, как и не было!

– Это ты?! – Воскликнула после секундного замешательства.

Она усмехнулась, провела ладонями по юбке, разглаживая несуществующие складки и склонив при этом голову, а потом, резко вскинув подбородок, посмотрела на меня, гордо проговорив: - Я! Как видишь, не удалось тебе меня со свету сжить, хотя очень старалась. Вот теперь и не могу понять, почему сначала убить хотела, а потом передумала. Новую жертву нашла, Забава?

Я нахмурилась, не понимая вначале, о чем говорит женщина. Понадобилось пара минут, чтобы привести мысли в порядок, наконец, догадалась, о чем идет речь. Нужно было признаваться. Выбора особого не было, и я, вздохнув, ответила на обвинения: - Меня зовут действительно Забава, только вот к той, которая тебя обидела, я не имею никакого отношения. Нет! – тут же поправилась. – Тело мне она свое оставила.