Забери меня с собой

— Врёшь ведь, — орк вздохнул и добавил в миску пару ложек каши из котелка.

Лиса принялась есть, устроив пушистый хвост на здоровой ноге девушки.

— Она твоя? — Элисти хотела погладить зверька, но не решилась.

Орк усмехнулся:

— Она своя собственная. Наглое создание, но иногда полезное. Про тебя мне она рассказала.

Глава 4. Песнь исцеления

Громадный орк оказался лучшей в жизни Элисти сиделкой, куда внимательнее и заботливее тех, что граф нанимал ухаживать за больной дочерью. Одна проблема — Шаграт был мужчиной. В маленьком отряде орков, напавшем на забравшихся в их земли разбойников, вообще не было женщин. Позволяя переодевать себя, обтирать мокрой тряпицей и выводить (а точнее, выносить) по естественным надобностям, Элисти утешалась тем, что Шаграт — не человек, а значит стесняться его глупо.

Сломанную второй раз ногу орк зафиксировал в твёрдую негнущуюся конструкцию из палочек, холста и кожаных ремешков. Конструкция эта начиналась на щиколотке и заканчивалась на бедре. Наступить на ногу было невозможно, Шаграт ещё и строго следил, чтобы она не пыталась это сделать.

Несколько раз в день он садился у её изголовья и начинал курлыкать свою странную песню без слов. Выводил горлом, не открывая рта, плавную мелодию. Элисти слушала её и уплывала в сон, боль оставалась где-то далеко, а потом исчезала вовсе.

Шаграт называл это песней исцеления, и Элисти верила — это действительно так. Шаман дикого племени делал то, за что лекари-маги в столице брали большие деньги.

К зелёному шаману Элисти привыкла быстро, перестала его бояться. Остальные орки тоже казались довольно дружелюбными, вот только после встречи с ними из разбойников никто не выжил, а, значит, дружелюбны они далеко не со всеми, лучше таких не злить.

Элисти и не злила, предпочитала наблюдать за степными воинами издалека. Шатров у них не было, ночевали они на волчьих шкурах, постеленных вокруг большого костра. Лошадей орки не привязывали, и те свободно бродили, почему-то не разбегаясь. Орочьи лошади были под стать своим хозяевам — высокие, мощные, широкогрудые. Прибившаяся к их табуну кобылка, на которой Элисти пыталась сбежать, по сравнению с ними казалась игрушечной.

Иногда несколько воинов отлучались и возвращались с провизией, и привозили они не только мясо, а ещё ягоды и молоко. Интересно, они что, настолько суровы, что умудряются подоить диких буйволиц?

На этот вопрос Шаграт разразился громким хохотом. Оказалось, что никаких буйволиц орки не трогают, просто наведываются в стойбище рода за едой и нужными вещами. Стойбище недалеко, но шаман пока остерегался перевозить свою подопечную, вот и организовал свою собственную временную стоянку, но ещё пара дней — и они все отправятся домой.

Домой.

Элисти стало грустно. Даже у дикого кочевника было место, которое он называл домом, а у неё не было. Интересно, её вообще ищут? Ну, или хотя бы вспоминают иногда? Замужние сёстры, если вдруг узнают о её судьбе, только поахают, прикрываясь веерами, а брат скажет: «Какая неприятность», отца расстроит нарушенная сделка с Торстейном, а мама… мама вообще может ничего не заметить.

Лиса, словно заметив её состояние, ткнулась в ладонь мокрым носом и тут же отскочила. Ещё один повод для расстройства — лиса с ними не отправится. Она действительно своя собственная, хочет — приходит, хочет — уходит. В руки не даётся, но Элисти успела к ней привязаться.

***

Дорогу до орочьего стойбища Элисти почти не запомнила. Она ехала на холке громадного серого жеребца, прижималась спиной к широкой груди Шаграта, ощущая лопатками мерное биение его сердца. Орк одной рукой держал поводья, а второй обхватывал её поперёк живота и прижимал к себе. И постоянно курлыкал на ухо песнь исцеления, щекоча её щёку тёплым дыханием. В итоге весь путь она продела в полудрёме, зато и боли не чувствовала.

Летнее стойбище рода Серебристого Ковыля длинной лентой растянулось вдоль берега широкой реки. Здесь даже деревья были! Не лес, конечно, размер не тот, но можно укрыться в тени, от ветра защищает, и с топливом для костров проблем нет.

Возвращение воинов вызвало весёлый переполох — лаяли собаки, дети крутились под ногами коней, женщины выходили из шатров и приветливо махали руками.

Женщины орков оказались не намного изящнее мужчин — такие же горы мускулов, только в платьях. И все они бросали заинтересованные взгляды на Элисти, оценивали — кого притащил молодой и по их меркам красивый шаман.

Шаграт остановил коня в центре стойбища возле двух больших ярко раскрашенных шатров. Покрепче прижал к груди Элисти и спрыгнул с конской спины. Подошёл к двоим оркам, которые явно именно его и ждали, склонил голову в подобии короткого поклона.

— Доброй охоты, вождь Грас. Приветливых духов, учитель Ксат.

Вождь Грас был громадным даже по меркам орков, возвышался над Шагратом на целую голову, а старший шаман рода Ксат, наоборот, казался тщедушным — он был стар, и возраст его выдавали полностью седые волосы и странная для орка худоба.

— С возвращением, Шаграт, — вождь повторил приветственный кивок младшего шамана. — Ты привёз победу и добычу.

— Моя победа принадлежит роду, а девушка — моя гостья.

Вождь не успел высказать своё отношение к этому заявлению, вмешался старший шаман:

— Гостья — это хорошо, давно степные духи не видели новых лиц, они обрадуются. Представь нам свою гостью, и она станет гостьей рода.

— Элисти Эванс, — назвал Шаграт её имя.

Старый шаман кивнул:

— Я запомню. Добро пожаловать в род Серебристого Ковыля, Элисти Эванс.

— Спасибо, — пискнуть это слово — единственное, на что оказалась способна прижатая к орочьей груди девушка.

Хоть Шаграт и обещал, что всё будет хорошо, сейчас она оробела. Вождь от её появления явно не пришёл в восторг, зато старому шаману она чем-то приглянулась.

— Повезло, — хмыкнул ей в волосы Шаграт, когда они отошли на достаточное расстояние от местного начальства, — ты теперь гостья всего рода.

— А если бы вождь не согласился, что бы было тогда?

— Да ничего страшного. Ты бы была моей личной гостьей, я бы один отвечал за тебя и защищал. Гостью рода будут защищать все, и вреда тебе никто не причинит. Так что не бойся, заяц.

Разговор с вождём и старым шаманом занял совсем немного времени, но когда Шаграт со своей ношей явился на поляну, которая этим летом служила ему домом, молодые орки, бывшие с ним в походе, уже занимались установкой его шатра. Он усадил девушку под раскидистой вербой и присоединился к друзьям. Он ещё не старый, от работы руки не отвалятся.

Собрать и поставить такой маленький шатёр, как у него — дело не долгое. Развесить потом в правильном порядке перья и бусы — и то дольше. Но жилище шамана должно нравиться не только ему, но и многочисленным духам, которые туда частенько заглядывают. Сейчас Шаграт старался вдвойне — и для духов, и для своей гостьи.

Достал недавно купленные у гномов бронзовые колокольчики, он хотел впервые воспользоваться ими на праздник начала осени, но почему бы не развесить их сейчас? Элисти ведь нравятся колокольчики. Новых колокольчиков было явно больше, чем нужно для маленького шатра, и молодой шаман часть развесил снаружи, на ветках деревьев. Сам остался доволен — красиво, а девушка зачарованно слушает нежный перезвон. Она вообще для человека удивительно восприимчива к магии звуков, он привык к тому, что люди обычно половину не слышат, а на другую половину не обращают внимания.