Забери мою девственность

Лариса в черном. Смотрит на меня враждебно. Пытаюсь игнорировать ее присутствие, но сама девушка не намерена этого делать.

— Он заставил меня сделать аборт, а сам имел внебрачного ребенка, — выплевывает мне претензию.

— Сочувствую, — пожимаю плечом, — но вы сами сделали выбор в той ситуации.

— Я сделала то, что он хотел, — шепчет Лариса, — у меня не было другого выбора. Потом мы поженились. Я все сделала правильно.

Просто молчу. Не мне читать проповеди и бросаться камнями. Уверена, что именно я поступила правильно, но не мне судить. Я знаю, как Ларин умел подавлять волю. Поэтому произошедшее особенно дико. Как мог умереть человек с той безумной энергетикой?!

Ларисе достается квартира, в которой они жили с Лариным. Остальные квартиры, активы и счета завещаны Ариадне. Не знаю, насколько справедливо поступил Андрей, но отказываться ни от чего не собираюсь.

Больше не общаемся с вдовой. Приезжает Светлана, и мы удаляемся в другой кабинет для оформления доверенности.

Вечером я уже дома. Обнимаю детей. Нежно целую мужа. Безумно благодарна ему за то, что он тогда не заставил меня выбирать между собой и ребенком.

За ужином шумно. Кажется, семья поставила себе цель отвлечь меня от печальных мыслей.

Кормлю Джованни на ночь и проваливаюсь в сон.

Я иду с Андреем по Варшавскому шоссе. Мы молчим. Я не могу говорить, потому что беззвучно рыдаю, и в груди застрял ком. Дорога совершенно пустая. Нет ни машин, ни людей на тротуарах. Вымерший город. Я знаю, что впереди та самая развилка с каширкой, на которой все случится. Пытаюсь увести Андрея с дороги. Мы молча боремся. Я тяну в сторону, беззвучно глотая слезы, но Ларин упорно идет вперед. Он сильнее. Он всегда был сильнее.

— Покажи мне свои руки! — в отчаянии кричу я.

Андрей бесстрастно смотрит на меня и разворачивает ладони вверх. На одной четкий квадрат из линий, на другой круг.

Меня грубо выдирают из сна. Кот Энрико каким-то образом проник в нашу спальню, залез лапами под одеяло и царапает мою ногу. Я просыпаюсь вся в слезах, сотрясаясь от рыданий.

— Что случилось? — Андреа сонно прижимает меня к груди и гладит по голове.

— Он приходил ко мне, — кричу сквозь рыдания, — этот кот прогнал его.

Гонголо растирает глаза. Встает, хватает за шкирку животное и вышвыривает его за дверь. Садится рядом и укачивает меня как ребенка.

— Все хорошо, девочка моя! Я всегда буду рядом.

— Не смей обещать мне ничего подобного! — рыдаю и бью его кулаком в грудь. Постепенно успокаиваюсь в сильных объятиях.

Днем прокручиваю в голове сон. Я твердо уверена, что Андрей приходил ко мне. Я чувствовала его рядом. Лезу в поисковик и гуглю значение знаков. Круг — символ неба, квадрат — земли. Как это трактовать? Ларин сейчас между землей и небом?

Сегодня девятый день после его смерти. Может он в том самом чистилище, поэтому между землей и небом?

Нет, он не католик, а православный. Ему нужна помощь близких и наша молитва.

Вечером забираю Ариадну из школы, и мы идем в соседний греческий храм. Ставим свечки. Молимся за душу усопшего. Дочь по всем правилам своей церкви, потому что ходит в католическую школу. Я так, как подсказывает сердце.

— Мама, а папа Андрей попадет в рай? — волнуется Ариадна.

— Все в твоих руках, детка, — обнимаю дочь за плечо и прижимаю к себе, — если ты сильно захочешь, то так и будет. Твои молитвы — нить для выхода из лабиринтов тьмы к свету.

Ариадна решительно кивает. Мы просто стоим и смотрим, как огонь плавит воск поминальных свечей.

Конец

Бонус с ХЭ

Спустя два года

Встаю с велотренажера. Отпиваю воду из бутылочки и смотрю время на фитнес-браслете. Как-то все страннее и страннее. Обычно Андреа покидает спортивный зал, когда я только в него бреду. Сегодня он явно сильно запаздывает.

Иду к лестнице и перебираю ближайшие планы. Через неделю возвращаются старшие дети. Я ужасно соскучилась. Жду не дождусь. Через две недели переезжаем с Лидо в Венецию. Начнется школа у детей, и я возобновляю занятия в своей шахматной школе. Нужно будет готовить Ариадну к детскому чемпионату мира. Спокойное лето почти закончилось. Постепенно вхожу в мобилизационный режим.

Поднимаюсь в спальню, залезаю на кровать и трясу за плечо мужа. Гонголо резко разворачивается и ловит меня в железную хватку.

— Андреа, почему ты все еще спишь? — вздергиваю бровь.

— Решил устроить себе выходной, — рука лезет в мои спортивные шорты, дразняще поглаживает ягодицу.

— Пусти, мне нужно в душ, — упираюсь руками в его грудь и пытаюсь освободиться.

— Не надо. Мне безумно нравится, когда от тебя пахнет тобой.

Впивается в губы и больше не дает ничего сказать. В следующий миг опрокидывает на спину. Неспешный утренний секс.

— Быстро иди в свой душ, — вырывает меня из неги, — разлеглась тут и напрашивается на второй круг, — нетерпеливо рычит Гонголо.

— Почему бы и нет, если у тебя выходной, — сладко потягиваюсь в постели.

— Тогда я первый принимаю водные процедуры, — объявляет Андреа, — реши пока, что наденешь к красному платью.

— Какому красному платью? — вся приятная расслабленность покидает тело.

— В греческом стиле. Которое я вчера повесил в твой гардероб. Мы идем на показ.

— Какой показ? — подпрыгиваю в постели и ничего не понимаю

— Выгуливаю жену на кинофестиваль. Показ в главном зале, так что выглядеть нужно достойно, — смотрит на экран телефона, — у тебя полчаса до прихода визажиста.

— Гонголо, твою мать, кто так делает? — рычу я. — Я первая в душ. Блин, собиралась на пляж с Джованни. Теперь весь день пойдет насмарку, — недовольно бубню я.

— Вообще одичала за лето, — Андреа ловит меня, когда иду мимо и нежно целует. — Прости, это моя вина. Мы должны чаще выбираться в люди.

— Просто надо предупреждать заранее, — вырываюсь и иду в душ.

Через два часа выходим из дома. Андреа открывает мне заднюю дверь, потом обходит машину и садится рядом.

— Так что мы едем смотреть? — уточняю я, прижимаясь к Андреа.