Забери мою девственность

— Картину одного талантливого начинающего итальянского режиссера, — уклончиво отвечает муж, поглаживая мое бедро через шелк платья.

— Как называется эта картина? — задаю наводящий вопрос.

— Таис Афинская, — нехотя отвечает Гонголо, смотря куда-то в сторону.

Пропускаю пару вдохов. Разворачиваюсь к Андреа всем корпусом.

— Не могу поверить, что ты сделал это! — кидаю обвиняющим тоном. — Гонголо, ты ведешь себя как мальчишка! Вздорный и избалованный. Ну зачем это все было нужно?

Отворачиваюсь и закусываю губу. Какая-то вселенская глупость. Реально не понимаю. Зачем он это делает.

Дергает меня к себе на колени. Запрокидывает голову на предплечье. Пронзительно смотрит в глаза.

— Потому что я люблю тебя больше, чем он. Хочу, чтобы все об этом знали.

Он умер. Сердце привычно сжимается. Пора закрыть все счеты.

Думаю, но не говорю вслух. Просто отвечаю на поцелуй мужа.

Красная дорожка. Расправляю плечи. Как хорошо, что у меня был нелепый опыт кинопроизводства. Я уже увереннее чувствую себя перед камерами и не рискую грохнуться у всех на глазах. Улыбаюсь, пока не проходим в здание.

Не могу не думать, что с Лариным мы всегда были на равных. В его сценарии я была королевой. С Гонголо постоянно возникает ощущение собственной неполноценности, несмотря на его безусловное обожание.

— Андреа, скажи, почему ты выбрал сюжет про блудницу? — интересуюсь со скрытой обидой.

— Гетеры не были блудницами. Это был один из немногих форматов для женщин, который позволял оставаться свободными. Подходил для независимых девушек из знатных семей. Они были одарены и образованы. Не желали становиться собственностью мужчин, что было неизбежно при замужестве. Посвящали себя Афродите и обучались в школах при храмах богини. Гетеры дарили мужчинам не только телесный рай, но и духовный и сами выбирали, кого осчастливить. Не забывай, что в дохристианской морали секс не считался чем-то запретным.

— Андреа, ты прекрасно понимаешь, о чем я говорю, — невольно улыбаюсь, — культ Афродиты против культа Геры. Вечное противостояние. Любовницы против жен. В рамках христианской морали ты опять определил меня в лагерь блудниц.

Кусаю губы и вспоминаю советский роман о Таис.

— К тому же мне не понятна твоя мысль. Насколько помню, Птолемей бросил Таис с двумя детьми, женившись на Беренике. Надеюсь, это не намек, что ты готовишься со мной развестись? — вопросительно вздергиваю бровь.

Также вспоминаю, что любила гетера Александра Македонского, который рано умер. В общем, смысл выбора сюжета от меня ускользает. Скорее трагедия, чем романтический сюжет.

— Тайа, ну что за выводы? — укоризненно вздыхает Гонголо. — Давай отложим этот разговор, продолжим после просмотра.

Пожимаю плечами. Отложим, так отложим. В любом случае интересно. Насколько помню, в романе подробно описывались античные культы богинь, о которых много читала в последние годы.

— Кстати, подумала, — задумчиво поправляю бабочку мужу, — христианство же вообще отменило сакральные женские культы. Оставило в усеченном виде поклонение Гере, заменив его почитанием богородицы. А с учетом того, что Мадонна всего лишь мать и недожена, то и функционал Геры сильно урезали. Чувственная любовь и красота были безжалостно отправлены на свалку истории.

— Естественно, — посмеивается Андреа, — секс же отменили. Гетеры имели слишком большую власть над мужчинами. Видимо, аскетов это сильно нервировало. Всех служительниц Афродиты понизили рангом и отправили в порты удовлетворять низшие потребности. Даже католическая церковь признавала, что эти потребности существуют, поэтому проституцию не пытались искоренить. Так и закончили войну Афродиты против Геры, о которой ты говорила. Максимальным унижением первой и безусловной победой второй.

— Угу. Тайные знания о власти над мужчинами умерли вместе с культом. Новый христианский культ безусловно мужской. Женщин загнали под лавку на многие века. Мужья втиснули жен в знаменитую формулу трех К — церковь, кухня, дети. (Kinder, Kuche, Kirche).

— Как-то я не очень эффективен, как муж, — ухмыляется Андреа, — из трех компонентов выполнил только один. Кухня с переменным успехом, с церковью тоже все очень плохо. Где-то я недорабатываю.

— Ты просто не хочешь стать бледной тенью богоматери, — смеюсь я, — у которой муж как бы был, а вроде бы и нет. В навязанной христианством схеме мужчины тоже являются пострадавшей стороной. Женщина чувствует себя женой и любовницей только пока нет детей. Дальше включается ментальная религиозная программа, и она становится прежде всего матерью, игнорируя другие женские роли. Так что тебе выгодна моя преимущественно атеистическая позиция. Даже не спорь.

— Умна и прекрасна. Я чертовски счастливый мужчина. Пошли в зал, — Андреа обнимает меня за талию, — кстати, сценарий написан в том числе на основе книги твоего соотечественника Ивана Ефремова.

Проходим в зал. К Андреа, как продюсеру фильма, приковано почти такое же внимание, как к режиссеру. Пока идем на свои места, постоянно ослепляют вспышки камер.

Выключается свет. Начинается кино.

Главная героиня внешне сильно похожа на меня, Александр Македонский — на Гонголо.

Картина оказывается чем-то близким к жанру фэнтези. До какого-то момента повествование сильно пересекается с Ефремовым. В сцене последнего свидания Александра и Таис, гетера, вопреки повествованию в книге, соглашается стать его женой.

Царь выполняет требование женщины — бросает все и уезжает жить с Таис на уединенный остров. Он забывает Роксану, она Птолемея.

Судьба Александра меняется. Он не заболевает малярией и не умирает в тридцать два года. Пара живет в любви, согласии и рожает детей до самой старости. Царь выстраивает на острове новые храмы, в которых организует культ Таис.

Включается свет. Зал аплодирует сказке. Андреа поворачивается ко мне и с надеждой в глазах спрашивает:

— Тебе понравилось, Тайа?

— Значит, я гетера, а ты царь? — нервно смеюсь я.

Гонголо в своем духе. Почему я до сих пор люблю этого сексиста?!

— Ты моя царица, глупая, — берет в руки лицо и публично целует в губы. — Любовь всей моей жизни!

Таю в его руках.

— Я пошутила. Это очень романтично и мило. Спасибо!

— Просто спасибо?

— Есть какие-то пожелания? — уточняю томным голосом.

— Ну, я надеялся на благодарности в стиле гетеры.

— У нас нет такого костюма.

— Я заказал разных фасонов. Уже в чемодане. До церемонии награждения успеем отдохнуть на уединенном острове. Няня уже везет Джованни в поместье родителей.

— Гонголо, ну кто так делает? — злюсь я. — Мне же нужно настроиться на отдых. Я даже не попрощалась с ребенком.

— Выключай режим богоматери, детка, — усмехается Андреа, — на ближайшую неделю желаю тебя видеть только в костюмчике гетеры, то есть царицы. Хочу показать тебе, что осталось за кадром. Эпизоды только для взрослых.

От обещания в его пониженном тембре голоса приятно щекочет в груди и змейкой спускается ниже. Нет, сейчас об этом думать точно не стоит.

— А пересмотреть кино можно будет? — ухожу от волнующей темы.