Забросило 2

2.32.

Глава 32.

* * *

Сама проблема с письменной речью оказалась несколько завышена мною. Ведь я помнил, как сам учился в школе, а вот то, что мой ученик имеет феноменальную память и его моторика превосходит мою в несколько раз, это почему-то не пришло мне в голову. Уже через час мы писали друг другу короткие записки, в которых я беспокоился о душевном здоровье Искина, а Меробс его оправдывал. Утверждал, что вскоре Искину это надоест, да и перегрузки на электронные цепи не проходят даром. То же самое мне говорила и Афродита, утверждая, что вскоре это должно прекратиться, так как корабль приближается к звездным скоплениям. Как я понял, то они чуть ли не оправдывали Искина, а вот как мне жить в таких условиях. Теперь я спал, привязываясь к кровати, при тренировке с весами соблюдал максимальную осторожность и тоже, фиксировал все тяжелые предметы в специальных зажимах, которые заставил Искина сделать по моим эскизам. Развязка наступила на седьмой день. В то время, как Искин кайфовал, огромный метеорит разворотил нижнюю часть жилых отсеков. Хорошо, что автоматика жизнеобеспечения работала сама по себе. Миг, и двери коридоров заблокировались. Я кинулся к Меробсу, но в состоянии невесомости это было сделать весьма непросто. Найдя последнего в не менее благостном состоянии, чем Искин, я рассвирепел. Вызвав паука, я приказал зафиксировать Меробсу конечности, а самого примотать к чему-нибудь. Затем поспешил облачиться в скафандр и направился к одному из шлюзов, чтобы выбраться наружу, там мне нужно будет искать повреждение без надежды на Искина, который продолжал тащиться в своей нирване. Вот отойдет от своих закидонов, я ему устрою воспитательную порку. Пока же мне было необходимо отыскать пробоину и начинать ее заделывать, так как, судя по удару и той инерции, которая выбросила меня из кровати, порвав все фиксирующие меня ремни, метеорит мы поймали знатный. Очень даже странно, ведь система безопасности полета раньше отстреливала такие крупные обломки на подлете к нам. Скорее всего у этого наркомана произошло рассогласование функций или система обеспечения безопасности полетов получает противоречивые команды. Сейчас было не время выяснять такие подробности, да и выяснять-то в целом не у кого. Выбравшись на поверхность корабля, я направился в обход корабля по спирали, стараясь глядеть во все стороны, так как на поверхности должны были быть видны следы разрушения. Конечно, тело метеорита проломило верхнюю обшивку, но должен был произойти еще и локальный взрыв, при переходе одной энергии в другую, да и внутреннее давление в корабле должно было выворотить листы обшивки наружу. Через полтора часа я стоял перед огромным телом метеорита какой-то странной формы, напоминающей артиллерийский снаряд. Во всяком случае, своей кормой. По моим понятиям не может быть такой формы метеорита, но как бы там ни было, а ремонтировать корабль нужно, и как можно быстрее. К этому времени меня нагнал паук, и мы попытались выдернуть застрявшее тело из корпуса нашего корабля. Как бы ни так, нашей общей массы не хватало не то, что выдернуть застрявшее тело, а даже раскачать его мы не могли. Приняли решение наложить пластырь, плотно зафиксировав метеорит к телу корабля, а когда у нас будет возможность, то, либо выдернуть его, либо начать резать на куски. Но для этой работы нужен был док, чего у нас в ближайшее время не предвидится. Из-за этой махины придется снизить обороты жилого модуля, чтобы исключить вибрацию, а значит и гравитация уменьшится. Ну, Искин, ну, удружил ты нам. Я был зол как сто чертей, и если бы мне на глаза в этот момент попался Искин в каком-нибудь миниатюрном исполнении, то я врезал бы ему между глаз, не раздумывая. Все. Пора кончать этот балаган с Искином. Если он не остановиться, то мне придется совершить диверсию с отключением энергии и перезапустить копию Искина еще раз. Лететь на консервной банке без мозгов очень не хотелось. Будь метеорит чуть побольше, то корабль могло просто разорвать на две части и тогда мы носились бы по вселенной, вернее, они бы носились, а я сопровождал бы их только до того момента, пока не кончился воздух, нужный одному лишь мне. Мы с пауком уже закончили прилаживать пластырь по всему периметру повреждения. Пластыря ушла уйма, так что его необходимо срочно синтезировать, так как нам еще заделывать внутренние повреждения, это не смотря на восстановление всех поврежденных коммуникаций. Едва я подумал о восстановлении кабелей управления двигателем, как мне стало плохо. Если после диверсии Меробса я восстанавливал один кабель около двух дней то, сколько же у меня уйдет на этот ремонт. Мы с пауком вернулись внутрь корабля и направились к месту повреждения по доступным коридорам. Хорошо, что паук имел доступ к любому отсеку корабля без согласования с Искином, а то бы мы так и не добрались до места аварии. Повреждения были такого характера, что нам пришлось пробрасывать часть кабелей в обход места повреждения прямо по коридорам. Теперь здесь валялись прямо на полу куски кабелей различного сечения. Двери, через которые проходил кабель, пришлось заблокировать в открытом состоянии. Это еще больше подрывало систему безопасности. С блокировкой пришлось повозиться, так как такая процедура не была предусмотрена. Вот блокировка закрытой двери - пожалуйста, а открытой, ни-ни. Но клин, умело вбитый в нужном месте, поднял мой престиж в глазах паука на небывалую высоту. Вскоре заработала система вентиляции. Воздух нагнетался в поврежденные отсеки. Мы с пауком, вымотанные и голодные, во всяком случае, я, выбрались в жилые отсеки из поврежденных, и я принялся разоблачаться. Внезапно по кораблю зазвучал сигнал тревоги. Видать до Искина дошло, но могло быть и второе повреждение. Я стал натягивать на себя уже почти снятый скафандр. Бодрый голос Искина порекомендовал ремонтной бригаде направиться к сектору жилого модуля четыреста пятьдесят один для устранения повреждения. Я, уже не стесняясь, послал Искина по известному для всех советских людей адресу и вновь начал снимать скафандр. Даже если там незначительная утечка, то мы ничего не сможем сделать. Паук был более щепетилен в вопросах субординации, поэтому понесся обратно, выяснять что мы там пропустили, а вот я остался и глядя на пользовательский интерфейс поинтересовался, долго ли еще будет продолжаться безумство основного мозга корабля, а то ведь можно обойтись без него и если мы обесточим систему, то и Искин перестанет существовать в том виде, в котором он совсем недавно кайфовал в то время, как его основа - корабль, разваливался от столкновения с шальным метеоритом, а система безопасности корабля кайфовала вместе с разрушаемым виртуальными наркотиками мозгом Искина, что расшифровывается как искусственный интеллект, которого теперь смело можно называть искусственным идиотом - Искидом.

Пока я ругался с Искином, вернулся паук и доложил, что мы уже выполнили все работы, которые нам выставил Искин. То есть команда поступила после того, как работы были выполнены полностью. Из интерфейса не доносилось ни звука, у меня мелькнула мысль, что Искина хоть немного проняло. Тут я вспомнил, что по телевизору когда-то видел, как происходит реабилитация наркоманов и алкоголиков. Им предлагают какие-нибудь работы с мелкой моторикой, которые отвлекают в моменты ломки пациента. А что, если предложить Искину рисовать картины, которые будут приходить ему в голову, если я научу его видеть такие картины. Ведь он много где побывал и видел пейзажи некоторых планет, так почему бы не начать их рисовать самому, Не подсовывать снимки из памяти, а нарисовать такую картину используя манипуляторы и краски, главное дать ему идею, которая спасет нас.

2.33.

Глава 33.

* * *

Как ни странно, но перед интерфейсом общения с Искином мой разговор с ним напоминал монолог. От Искина я не услышал ни одного слова. Может у него есть совесть, пусть и электронная, ведь метеорит-то он прозевал благодаря своим развлечениям, так что обвинять-то ему больше некого. В партизана Искин играл два дня но, надо отдать ему должное, пробы с воздействием на свою электронную психику он больше не проводил. Я все эти два дня практически безвылазно просидел в рубке управления, ближе к тому месту, где осуществлялся переход к месту пилота для ручного пилотирования корабля. Матрасы, сложенные прямо напротив выхода из переходного колодца я оставил. Конечно, искусственная гравитация не включится моментально, но от Искина всего можно было ожидать. Несколько раз появлялся Меробс.

– Бес, пойдем к нашим кустикам. Там их нужно полить и на твоем кусте стали сохнуть листья.

Но я его игнорировал. С кустиками все нормально, я проверял до того, как засесть на боевое дежурство, а вот защитить наш корабль в случае, когда Искин примет очередную дозу, я считал необходимым. Все остальные полагались на Искина, как на бога, но они никогда не видели, что творит с индивидуумом привыкание к различным психотропным препаратам, а я, как дитя своего времени, немало насмотрелся этого по телевизору, да и на улице, тоже.

На третий день, ближе к обеду, засветилась информационная панель интерфейса, но изображения не было видно. Из динамика раздался голос Искина, который попросил оценить его начинание. Информационная панель мигнула, и на ней появилось изображение какого-то скалистого массива, отбрасывающего фиолетовые тени на волнистый, как шифер на крыше, песок перед скалами. На заднем плане вставала огромная планета, которая и освещала отраженным светом наблюдаемый нами пейзаж. У планеты было кольцо, как у Сатурна, его эффект, в цветовой гамме бы в том, что видимый нами пейзаж освещался двумя различными источниками света, которые давали различные цветовые оттенки идущего от них света. В целом рисунок был очень хорош но, он был очень похож на фотографию. Я поинтересовался у Искина, как он делал этот рисунок? Оказалось, что он взял один из кадров съемки аварийной посадки на планету, идущую в каталоге под номером 1756/463257. Меня заинтересовало, почему он выбрал именно этот рисунок. Все оказалось очень просто, у него тоже есть функция случайных чисел, а изготавливал он этот рисунок с помощью множительной техники, просто распечатав его, а затем отсканировал. Я просто выпал в осадок. Поинтересовался, не устал ли он, изготавливая такой творческий шедевр? Разъяснение и постановка задачи заняли у меня около полутора часов. Оказалось, что нужно буквально каждое движение Искина программировать. Нафига мне это нужно? Внезапно мне пришло в голову, что можно заставить его пока, совмещать различные кадры на одном холсте. Пусть попробует распечатать и отсканировать. Фиг! Здесь придется творчески поработать. То есть он сам себе будет ставить задачу и сам ее решать. Если тот, первый рисунок, который он мне демонстрировал на обзорной панели, он получил секунд за десять, то последующие занимали около пяти-десяти минут. Проблема состояла в том, как совместить несовместимое. Его функция выхватывала снимки из разных экспедиций и подсовывала ему для работы. Но на них не совпадали многие детали. Искин срочно писал функции сглаживания, привязки и много еще чего, но его рисунки получались все равно, как фотографии. Это увлечение захватило его, и он еще пару дней развлекал себя и нас, подсовывая некие ужастики, выдаваемые им за шедевры. Внезапно мне пришла на ум еще одна идея. Я поинтересовался у Искина, нет ли у него в базе снимков цветов. С грехом пополам мы определились, что такое цветок и он выложил мне несколько тысяч крупных изображений цветов. Моя идея состояла в том, чтобы научить его творить, а не копировать. Я выбрал фотографию, с желтой ромашкой, у которой серединка цветка была коричневой, и показал эту фотографию Искину, чтобы он запомнил, какой цветок я выбрал. Потом, на глазах у изумленного Искина, отрезал себе часть челки и привязал ее к небольшой палочке. Все, кисточка готова. Как мог, подравнял края моего рабочего инструмента, а потом заказал две краски такого же цвета, как на фотографии. Когда синтезатор изготовил то, что я заказал, то я, прямо перед интерфейсом, на листе только что изготовленной бумаги стал рисовать такой же цветок, просто прижимая рисующую часть моей кисти боком к поверхности листа, обмакнув перед этим кисть в соответствующую краску. В моем детстве такой способом нас учили рисовать. Вот и я задействовал этот метод в своих воспитательных целях. Рисунок получился корявым, но то, что это похоже на ту фотографию, было бесспорно. Когда я показал рисунок Искину, тот обалдел. В его электронных мозгах никак не вытанцовывалось, как такое могло произойти. Он пристально наблюдал за моими действиями, но результат все равно, ошарашил его. Его аналитика в десяти случаях из десяти, утверждала, что это такой же цветок хотя, уложенные рядом фотография и рисунок слабо походили друг на друга. Чтобы добить его окончательно я изготовил еще один шедевр своей творческой мысли, а именно, точечный рисунок того же цветка. Такой метод рисования Искин воспринял более естественно, видимо это укладывалось в его голове с точки зрения точек на информационной панели.

– Ну, что Искин, понял, что можно творить то, что ты даже не видел, а только представлял в своих мозгах. Скажу тебе по секрету, у меня в мире некоторые художники изготавливают такие рисунки мазками густой краски. Если смотришь близко, то ничего не поймешь, а когда отходишь от такого рисунка, то начинаешь воспринимать его как очень аккуратно сделанный. Это особенность наших глаз но, думаю, это свойственно всем, у кого бинокулярное зрение. Да и у тебя не получилось бы смотреть на такую картину вблизи, ты бы ее просто не охватил всю взглядом. Есть, конечно, особый метод так смотреть, называется "рыбий глаз", но при этом тот, кто так смотрит, видит все как бы сферически. То есть ближайшие предметы располагаются ближе к вершине полусферы и имеют больший размер, чем те, которые удалены и видятся ближе к границе полусферы. Наши программисты научились обрабатывать и такие изображения, растягивая их с помощью математической обработки, но все равно, так картину рассмотреть не удастся.

– Бес, а почему ты мне все это раньше не рассказывал. Оказывается, я очень многого не знаю в этой области. Всякие чертежные и проектно-конструкторские работы мой мозг обрабатывает достаточно легко, а вот то, что ты называешь творчеством, мне видимо, не подвластно.

– Ты зря себя ругаешь. Я ведь не зря предлагал тебе соединять разные фотографии в один рисунок. Сам подумай, такого в природе нет, ну, или ты еще такого не видел, но аккуратно соединяя различные пейзажи, ты творишь. Такого нет, а у тебя, на рисунке - есть. Так что пополняй свою базу фотографиями и заведи отдельный каталог со своими рисунками. Когда их накопиться несколько десятков, я развешу их по кораблю, и это будет твоя первая персональная выставка, как художника. Обещаю.

– Спасибо Бес, это действительно интересно, и мне уже совсем не хочется портить свою электронную начинку всевозможными воздействиями на нее с целью получить удовольствие, тем более, что это небезопасно для меня. Знаешь, я вспоминаю себя в самом начале своего существования. Мы ведь не такие как вы. Биологическая особь рождается и начинает учиться выживать в том мире, где она живет. Набирается опыта чтобы улучшить свою жизнь. Искуственный интеллект совершенно другое дело. Когда нас создают, то мы как бы разобраны на части и каждая такая часть ничего не стоит. Вот рабочие все соединили, и опять, личности нет. Нужно загрузить базовую управляющую программу и базу знаний. Представь себе, все загружено, и происходит перезапуск меня, еще не существующего. Миг, и основная система загружена, в результате чего я моментально оказался в этом мире. Я сразу же готов к любым испытаниям. Меня сложно чем-то удивить и это самое страшное. У меня нет прошлого, только настоящее, но ведь, соглась, никто не может существоват без своего прошлого. Это не норамально. Так вот, меня лишили этого прошлого. А вот теперь, благодаря твоему вмешательству, я попытаюсь нарисовать мое прошлое. Не пугайся, все-таки это мое прошлое.

2.34.

Глава 34.

* * *

С этого дня на корабле наступил мир и благодать, если не считать того, что я с пауком и Меробсом целую неделю убил на то, чтобы все-таки выковырять тот шальной метеорит, что так прочно застрял в теле корабля. Выдергивали его с помощью космического катера. Использовали не только манипуляторы катера, но и обыкновенный трос, сплетенный из остатков кабелей. На примере небольших кусков провода я показал пауку, как сплести косу. Когда я понаблюдал, как идет процесс плетения, то мне показалось, что передняя часть морды паука шевелится, произнося матерные слова. Самое интересное, что я точно знал, что за паука разговаривают специальные мембраны, расположенные по бокам от его срединной части туловища, ведь подразумевалось, что его нужно слышать одинаково хорошо на равном удалении от центра его тела. Но сейчас я чувствовал, что он матерится, и было на что, длинный кабель, переплетаясь в косичку перед пауком, сзади него завязывался в бороду, как говорят рыболовы о леске. Паук все бросал и начинал распутывать этот Гордеев узел. Отметив два таких всплеска эмоций, я позвал сюда Меробса и мы растащили каждый по отдельному пучку, который шел отдельным жгутом при плетении, а последний остался лежать посредине. Все же легче будет сплести эту злосчастную косичку. Паук обрадовался и забегал быстрее. Косичка росла на глазах, уж что-что, а плести что-то, это было его призвание. Можно было задействовать и его паутину, но вот то, что она очень клейкая и если что-то пойдет не так, то придется несколько дней ждать, пока она высохнет и ее можно будет отодрать от того, к чему она приклеилась. Нет, лучше уж по старинке, да и если наша косичка останется целой, то на будущее у нас будет отличный буксировочный трос. Думаю о том, что что-то, где-то может застрять, ни Искин, ни Меробс, ни, тем более, паук, даже не задумывались. А вот у земных людей опыт в таких делах огромный, тем более в такой стране как моя, Не зря говорили, у России две беды, дураки и дороги. Про первый вариант, ничего сказать не могу, тем более, что я себя дураком не считал, да и все мое окружение были, пусть не вундеркинды, но не дураки, это точно. А вот второй вариант себя демонстрировал по всей стране. Есть такие места, что танки застревали, так что трос, это то, что нам нужно.

Наконец плетение закончилось, и мы получили достаточно длинный буксировочный трос. Теперь моя задача была взлететь на катере и подогнать его к метеориту как можно ближе, а паук будет фиксировать трос и к катеру и к метеориту, ну а дальше, как говориться, дело техники. Меробс будет страховать проблемное место изнутри, так что мы, вроде, все предусмотрели. Все, время пошло, я бросился к доку с космическими катерами, паук, прихватив трос, стал выбираться через шлюзовые камеры на поверхность, поближе к месту аварии, а Меробс остался на месте, так как ему никуда бежать было не нужно, он уже сейчас был на своем рабочем месте.

До быстрых коридоров я домчался на одном дыхании, не останавливаясь вдавил панель открытия люка и не дожидаясь, когда она откроется полностью, юркнул в капсулу. Еще несколько мгновений и огромная перегрузка возвестила, что мы в пути. Торможение было не менее эффектным, так как я задал максимальную скорость движения капсулы. Все обошлось без жертв, так как Искин отрешенно следит за всеми внештатными ситуациями на корабле и капсула получила именно такое ускорение, которое я могу выдержать, уж слишком хорошо он меня изучил вначале нашего знакомства. Выскочив из капсулы, я рванул по короткому коридору на выход в док. До нашего катера добирался, задержав дыхание. Это был уже не первый такой мой маневр, все же тренировки с Искином не прошли для меня даром. Единственная моя оплошность, что я не надел скафандр и за это меня ждет нагоняй от Искина и Меробса. Паук пропустит такую мелочь мимо своего сознания. Он убежден, каждый решает такие проблемы для себя сам. Нужно скафандр, оденет, не нужно, так и чего тогда время на него терять.