Забудь обо мне
Шрифт:
Но все равно открываю.
Читаю.
«Прости, что не сказала — не знала, как…»
И целая куча сожалеющих умоляющих рыдающих смайликов.
Как будто желтые колобки с нарисованной мимикой могут решить эту «маленькую проблемку».
Не знала, как сказать?! Серьезно?! Ты, моя лучшая подруга, не знала, как сказать, что за моей спиной связалась с моим бывшим?! Прекрасно зная, что у меня… Что я…
Как в младшей школе кладу руки на колени и закрываю глаза.
— Может, мы уже домой? — пищу почти жалобно, когда понимаю, что Бармаглот рулит в сторону своего любимого
Он молча кивает и быстро перестраивается в другой ряд.
Дома сам раздевает, потому что у меня вдруг перестают двигаться руки и ноги, и голова кружится, словно мой гемоглобин резко упал до критического минимума. Одевает пижаму, укладывает в кровать и, как маленькой, подбивает одеяло.
Сует градусник.
Приносит стакан с шипящей растворимой «шайбой» витаминов.
Я себя ненавижу.
Просто ненавижу.
Хочу сдохнуть.
А лучше — отмотать все назад, в ту точку, где мы с Мартом столкнулись на быстром свидании.
Я сказала ему «нет».
Хотя с тех пор не было ни дня, чтобы я не сожалела о том, что не сказала «да».
Глава восьмидесятая: Март
В субботу — день Х.
Так его называет Таня.
И мне, честно говоря, хочется ее убить за этот детский сад. Сначала ее, а потом — себя, потому что какого-то хрена вообще двинулся и втянулся в игры уровня начальной школы.
Но отступать уже некуда и душу греет пара скриншотов переписки с Алисой, в которых, конечно, почти ничего нет кроме вопросительных знаков и пары слов, но все же — это намного больше, чем у меня было до всей этой затеи.
Таня говорит, что пока напускает туман, не отвечает на вопросы в лоб и делает все, чтобы Алиса немного подёргалась и посидела наедине со своими предположениями.
А у меня своя война. Называется: «Как не плюнуть на все это и не рвануть к ней».
Потому что теперь она не сможет сказать, что я больше ничего для нее не значу.
Но в субботу какая-то важная дата их подружкиного клуба, и Таня уверена, что если Алиса увидит нас вместе — это будет лучше любого приворота.
— Ну или она окончательно тебя пошлет, — добавляет моя «девушка», когда помогаю ей выйти из машины. — И меня заодно. Возможно, на прощанье проломив нам обоим головы.
— А раньше нельзя было сказать? — злюсь я, одергивая руку, потому что Таня вздумала схватить меня за локоть, как будто мы и правда парочка.
— Что ты такой дерганный, Мартынов? — Она все-таки ловит меня, цепляется как краб и «рулит» в сторону клуба, где у них заказан стол. — Кто не рискует — тот остается без любимой женщины и всю жизнь кусает уши.
— Локти.
— Ой, да не по фигу ли?
Морщусь, потому что не переношу этот ее молодежный сленг и ироничные интонации.
А когда так говорила моя Лисица — это казалось сексуально.
В особенности, если она говорила какие-то пошлости, или надиктовывала голосовые сообщения с возрастным ограничением «18+»
В клубе уже не протолкнуться.
Я заталкиваю подальше воспоминания о том, что именно в этом клубе было
наше третье свидание, и после него все разладилось.Танян замечает своих подруг где-то в ВИП-ложе, машет рукой и, пока пробираемся к лестнице, «шепчет», стараясь перекричать грохот музыки:
— Только, пожалуйста, слюни не пускай и помни заветы Пушкина.
— Чего?!
— «Чем больше женщину мы любим…»
Я отмахиваюсь от нее, потому что когда, наконец, штурмуем лестницу и идем в нашему столу, меня ведет от вида сидящей к нам спиной Лисицы.
От ее распущенных волнистых волос.
От глубокого выреза легкой кофты, из которого торчит ее голое плечо.
От того, как она немного поворачивает голову и заправляет за ухо завитую в тугой локон прядь.
Если Таня ошиблась и все эти «игры» окончательно разорвут тонкую нить наших чувств — я точно сдохну.
Вот так, кажется, и кончаются мужики.
Когда в их жизнь приходит Та Самая Женщина.
— Всем привет! — весело здоровается Таня. Как будто все в порядке, и она не пришла на посиделки с подружками не с бывшим одной из них, а с крутым новым мужиком.
Если я и знаю что-то о женщинах абсолютно точно, так это то, что они очень не любят, когда трогают то, что когда-то принадлежало им. Даже если сами это отфутболили и послали подальше.
Я напряженно жду реакции Лисицы, но она даже не пытается повернуться в нашу сторону.
Наоборот, тянется за коктейлем и делает глоток, снова поправляя волосы.
И все в этом показушном безразличии идеально.
Кроме, пожалуй, ее дрожащих пальцев.
— Нормальный такой ход, — говорит та девушка, которую они вне называют именем какого-то экзотического фрукта. Карамболь, что ли. — Бывают в жизни… случайные встречи.
— Да не парьтесь, — подает голос Алиса и, наконец, слегка ведет головой в нашу сторону. Показывает профиль, и — нарочно? — проводит языком по нижней губе. — Я же все равно почти замужняя женщина. Не вешать же теперь замки на всех моих бывших.
Я слишком обрадовался, когда услышал ее голос, поэтому падение мордой в воображаемый асфальт доставляет очень даже реальную боль.
С такой же интонацией Лисица могла сказать, что все ее бывшие — просто где-то есть, и ей все равно, кто и когда будет проводить с ними время. Для полного пиздеца не хватает еще шутки про то, что мама учила ее делиться игрушками, но она слишком хорошо воспитана для такого откровенного стеба.
Или просто припасла его на будущее?
— Может, принесешь нам еще по коктейлю? — улыбается Таня и выразительным взглядом косит в сторону, мол, лучше мне пока убраться.
Я бы лучше сгреб Лисицу в охапку и свалил подальше от этого грохота и неоновых брызг светомузыки, от которых уже рябит в глазах, но тогда все планы — коту под хвост. Так что молча киваю и жду, пока все озвучат названия своих коктейлей.
Алиса, ожидаемо, машет рукой, отказываясь.
Я долго торчу в очереди у стойки, потом жду, пока бармен сделает коктейли.
Заодно просматриваю сообщения от Тани.
Судя по количеству восклицательных знаков, она собой довольна.