Забытая Атлантида [дилогия СИ]

Он встал из-за стола и попросил разрешения покинуть место трапезы. Ему захотелось побыть одному, что бы еще раз обдумать все, что он сейчас узнал.

Нептун вышел из дома и побрел в сторону деревьев, могучие кроны которых давали приятную прохладу.

Геката поднялась из-за стола следом за ним и побежала догонять его. Она поравнялась с ним и они пошли вместе. Геката бросала на Альганта быстрые взгляды и наконец, решилась нарушить молчание:

— С тобой все в порядке? — спросила она. — Ты огорчен тем, что все знают, кто ты? Что мы — пришельцы?

— Нет, Геката. Я действительно огорчен, но не потому. О нас, как я правильно понял, знает лишь десять-двадцать человек, из них всего двое-пятеро простых людей. Остальные — Крониды и Ураниды. И тайна была сохранена много Больших солнечных кругов. Ее и сейчас никто не спешить выдавать. Да и что это даст? Так, что для всех в Альси, Таоросс и Карросс я по-прежнему продолжаю оставаться Альгантом Нептуном.

— Что же заставило тебя испытывать грусть?

Нептун обратил свое лицо в сторону Гекаты и заглянул ей в глаза. Он долго смотрел на нее и не мог избавиться от мысли, что видит перед собой молодую Реуту, мать его ушедшей к звездам жены Миланы. От этого ему стало еще грустнее. Поэтому он ответил не сразу:

— Я лишь сейчас понял, что наше перемещение во Времени, которое произошло со мной не случайность, не совпадение, а специально продиктованное обстоятельствами действие. Почему я выбрал своей профессией в нашем времени именно историю, причем специализировался на древнем мире Ближнего Востока? Из этих знаний я почерпнул те сведенья, которые во многом помогли мне здесь адоптироваться. Почему я изучал тхеквондо? Почему с увлечением читал и впитывал в себя философию древних авторов? Теперь я понимаю, в чем дело. Я неосознанно всю жизнь готовился к этому переходу в мир, в котором мы сейчас находимся. Я не знал, что я Альгант, я даже не догадывался, что существует такое понятие в столь древние времена. Но, попав сюда, я вспомнил все, что знал раньше, будучи Альгантом. Если я Альгант, то, следовательно, я имею в каждой жизни свою миссию, которую должен выполнить. Теперь я вдруг понимаю, что даже не представляю, в чем она для меня заключается. Вот что угнетает меня.

— Спроси об этом царицу Гарат, и она с удовольствием расскажет тебе, в чем она заключается, — посоветовала Геката. — Это же очень просто. Подойди и спросить. Разве она сама не сказала, что считает тебя самым лучшим своим другом? И вовсе не обязательно мучатся от неизвестности.

Нептун коснулся в раздумье рукой своего подбородка.

— Ты права. Так я и поступлю, — решил он.

* * *

— Они нашли друг друга, эти люди Будущего, — сказала Гарат. — Для них мы уже Прошлое. Но никогда бы этого не случилось, если бы они не встречались раньше в Прошлом.

— Хорошо быть молодым, — вздохнул Келлис.

Сласа услышав его слова, слегка опечалилась.

–

Глава 17

Из дневника Бориса Свиридова.

11 марта 2064 года. Плутарх рассказывает, что история о Тифоне, Осирисе и Исиде касаются страданий не богов или людей, но великих демонов, о которых Платон, Пифагор, Ксенократ [68] и Хрисипп [69] , следуя древним толкователям божественного, рассказывают, что они были сильнее людей и мощью намного превосходили нашу природу, но не обладали божественным естеством в чистом и беспримесном виде; напротив, так как их естество причастно к природе души и ощущениям тела и воспринимает наслаждение и боль, то их тревожат все несчастия, происходящие при таких переходах, — одних больше, других меньше. Так же у демонов, как и у людей, существует различие между добродетелью и пороком.

68

68. Ксенократ из Халкедона (399–314 гг. до н. э.).

69

69. Третий глава стоической школы (около 280–207 гг. до н. э.).

Существует одно малоизвестное древнеегипетское предание о том, как Исида отрезала Гору руки. Причина этой расправы неизвестна, но на первый взгляд, кажется, что она может быть соотнесена с рассказом о насилии Гора над матерью. Нет, все это неправда.

Если вспомнить и проанализировать мифы других народов, то становиться ясно, что эта расправа произошла не с Гором, а с узурпатором Сатра, объявивший себя небожителем-Альгантом, который именовал себя словом Хор — божественная сущность. В мифах Египта сохранились эти имена: Ал-Ма-Гарат, которую в Египте именовали Изида, а в Месопотамии — Инанна; Сатра, присвоивший имя Соторонс, которого египтяне именовали Сет или Сутех, и Алмос, или Сиронс, которого египтяне называли Усир, а в греческой транскрипции это звучит — Озирис.

Поэтому, только так нужно понимать рассказ о Сатра-Тифоне: из зависти и ненависти он совершил ужасные дела и, приведя в расстройство все на свете, наполнил злом всю землю и море и потом понес наказание. А мстительница, сестра и жена Осириса, обуздав и уничтожив бешенство и ярость Тифона, не пренебрегла борьбой и битвами, которые выпали ей на долю, не предала забвению и умолчанию свои скитания и многие деяния мудрости и мужества, но присовокупила к священнейшим мистериям образы, аллегории и памятные знаки перенесенных ею некогда страданий и посвятила их в качестве примера благочестия и одновременно ради утешения мужчинам и женщинам, которые претерпевают подобные же несчастия.

* * *

По приказанию военоначальника Лай к Ал-Ма-Гарат и окружающей ее громадной толпе народа был вытащен из ямы человек, названный при рождении Уггалом, но больше известный под именем Сатра. Окружающие Гарат люди терпеливо ожидали длинной речи Великой Ал-Ма, но она стояла, опустив глаза к земле, вся погруженная в свои думы.

Наконец привели на веревке Сатра. Нептун теперь увидел своими глазами человека, который долгих тридцать монколосолан был кошмаром мира Солимос, принесшим в него раздор, ненависть, погубивший миллионы людей.

Он заросший волосами, страшно исхудавший, в грязных вымазанных землей и собственными нечистотами одеждах, издавал страшное зловоние и еле волочил от голода ноги.

Его пришлось поставить в отдалении, что бы ветер относил в сторону, исходящий от узника тяжелый смрад. Гарат посмотрела на человека принесшего ей столько зла без всякого любопытства, без ненависти, не испытывая чувства радости, перед возможностью воздать ему злом за зло. Она думала не долго, сразу вынесла приговор:

— Этому нечестивцу нет места среди живущих в Солимос! Злодеяния его очень велики!

Голос Гарат, тихий и немного печальный, звучал в тишине, ему с жадностью внимали люди, окружающие ее.

— Он спорил с Кронидами и Уранидами — пусть ему вырвут язык! — объявила она. — Он насиловал — пусть его оскопят! Он посмел поднять руку на Кронида Алмос… Пусть за это ему отрубят руки по локоть! Он вышел из земли, пусть возвращается в землю обратно! Закопайте его потом в землю живьем!

Сатра был безразличен к происходящему. Его потащили к месту казни. Он не сопротивлялся, не высказывая никаких чувств.

Никто из присутствующих не захотел смотреть на мучения Сатра. Для всех он уже был мертв.

— Келлис-Сонс! — спросила Гарат. — Справедливо ли это? Не слишком ли тяжел для него мой приговор?

— Нет, царица! — ответил Келлис и поднял взгляд к небу. — Ты ни в чем не нарушила наши законы.

Давно еще людям было известно: любое деяние, хорошее или плохое не проходит никогда незамеченным. Его след всегда глубок, он подобен горному ущелью, и этот след всегда коснется людей других поколений, независимо от их желания помнить события седой старины. Потомки всегда получают в дар наследие прошлого.