Забытая Фракция

Тактично отворачиваюсь и иду на выход, оставляя воительницу в палате. Успеваю спрыгнуть с крыльца и выйти во двор, как меня нагоняет зеленый вихрь.

— Эй, ты куда? — и откуда у нее такая скорость? Вдох. Выдох. Вдох.

— Дела, нужно идти. Был рад знакомству, — вежливо и тактично отшиваю новоявленную попутчицу.

— Я хочу пойти с тобой, — высоко выпяченная грудь и пародия на стойку часового. Посмотреть, есть на что, но это не определяет выбор.

— Спасибо, предпочитаю путешествовать в одиночестве, — еще одна вежливая улыбка, стараюсь обойти назойливую эльфийку.

— У меня хорошо прокачаны следопыт, логистика и разведка. Я очень хорошо знаю эти леса. Я могу быть очень полезна, — Аида увязывается следом.

— Мне не нужен проводник, соратник, союзник, слуга или друг, — градус разговора понижается, а шаги ускоряются.

— А если вассал? С клятвой крови!

— Больная? — мы как раз возвращаемся к разделочным столам на главном пятачке деревни.

— Боишься? — фиолетовые глаза беловолосой горят нездоровым энтузиазмом, а сама девушка слишком уж близко подступает.

— Не верю в альтруизм, — легкое пожатие плеч, краем глаза выхватываю из окружения старого. — Захар!

— Так что, ты согласен?

— Нет.

— Почему? Я буду сильнейшим вассалом из всех вассалов! У меня открыт сотый уровень, я топовый скаут, умная, красивая, добрая, отзывчивая, милая, с хорошим чувством вкуса, гибкая, ты сможешь реализовывать все те грязные фантазии, что приходят те…, — скромная Аида начинает свою предвыборную кампанию с саморекламы. Приходится прервать.

— Хорошо. Я дам тебе шанс проявить себя.

— Правда?

— Задание. Одно. Выполняешь — приму твою клятву.

— Что-то провальное? — недоверчиво прищуривается блондинка.

— Захару надо организовать важную встречу. Ему требуется быстрый гонец и умелый дипломат. Подробности он тебе расскажет, но через три дня у руин замка должны быть старосты Бобрового Приюта, Ржавого Зала, Перекрестка и Черного Поля. Выполнимо?

— У тебя есть руины замка? Круто! Южные? До южных совсем близко, а если к Перекрестку, а потом в Зал, — девушка погружается в расчеты, — дорога короткая. Подвох в уговорах? Так я без проблем справлюсь. У меня высокая репутация с каждым из местных управляющих.

— Вот и отлично. Еще напомни старику, что все тела виверн надо отдать фиолетовым. С почтением.

— Первородным? А зачем? — на лице темной проявляется жгучее любопытство.

— Вот он тебе и расскажет. Увидимся через три дня, — мне достаются крепкие объятия, после чего потенциальный вассал исчезает в зеленом вихре. И это не фигура речи: контур девушки смазывается от скоростного перемещения в сторону старосты, а в Истинном зрении видно лишь быстро удаляющееся пятно слабо-салатовой ауры. Может, и не врет насчет своей топовости как скаута.

Глава 5

— Хорошего вам урожая, уважаемый, — окликаю едущего впереди возницу. Пешком нагоняю караван из двух телег и шестерки мулов, под управлением рослого мужика в широкополой фиолетовой шляпе. Сильные животные запряжены в сложную упряжку по двое и медленно тащат сдвоенную телегу. Первая телега трёх-, вторая — двухосевая. Большие колеса оббиты железом, высокие борта, несколько десятков мешков с зерном на каждой. Грузовая телега местной сборки на животной тяге. Дорогая вещь, которую может себе позволить лишь зажиточный фермер или успешный торговец.

— И тебе здравия желаю, — местный персонаж с говорящим именем Древолом оглядывается на меня. Оценивает мой внешний вид, стоит только мне сравнять шаг со скоростью телеги. — Кто такой и откуда путь держишь?

— Иду из Бобрового Приюта, по приказу старосты Захара. Зовут Алексом. Дело поручено в Перекрестке. Торговый ряд выкупить для товара, — вежливо и спокойно отвечаю на вопрос. Уверенный тон несколько успокаивает подозрительность возницы. Он перестает держать левую руку под соломой. Обманчиво. При необходимости в один миг вытащит и ударит топором, палицей или багром.

— Полезное дело. Какие вести на юге?

— Болотные змеи в лесах появились. Охотники теперь группами ходят, много добычи приносят. А у вас что слышно?

— Продавать планируете? Понятно. Поговаривают, — слегка понижает голос, — у самых гор гнезда василисков нашли.

— Да ладно, настоящих? — подыгрываю рассказчику, удивляясь. — Их же сотню лет никто не видел.

— Сотню, не сотню, а года три, как последнего изловили. Плохие предзнаменования. Ладно, полезай на лавку, успеешь ноги стереть, — благодушный жест на свободное место рядом с собой.

— Благодарю, — упрашивать меня не нужно, рывком забираюсь на сидение. Моя пешая прогулка и так затягивается. Распрощавшись с Бобрами и уточнив дорогу, я сразу отправился дальше. Размялся часовой пробежкой. И еще раз размялся. Потом перешел на размеренное путешествие и вот уже третий час иду по однотипной дороге. Старая школа первых перемещений по виртмирам. Бег, бег и еще раз бег. Порталы — всегда дорогое удовольствие. Для бюджетников проложены дороги. Память подводит, путь должен был быть короче, а он все тянется и тянется. Единственный попутчик — только сейчас обнаружился.

Ехать рядом с возницей в разы приятнее. Можно вытянуть ноги и, поддакивая, выслушивать рассказы. Новый знакомый фермер выращивает зерно и коров. На юго-западе, где и располагаются какие-никакие поля и пастбища-долины. Животные последние месяцы страдают от насекомых, а посевы — от саранчи. Маги Перекрестка — нехорошие, совершенно отказываются помогать с решением проблем. Сейчас движется как раз на мельницу для сдачи продукции. Мельник — такой же нечестный человек, как и чародеи: дает гроши за хорошее зерно. Хотя, по мнению общественности, у него очень доступная жена и целых три дочери, которые пошли нравом в мать. А еще лучше в самом поселке на ночь не останавливаться, а переночевать в поле или лесу. Мест в гостиницах почти нет, а цены ломят в десять крат больше прежних. Истории могут продолжаться долго, но впереди показывается крыло мельницы. Горящее. Лопасть поднимается над лесом, разбрасывая горящие фрагменты деревянной конструкции. Через пару сотен метров можно различить слабый дым. Только сейчас ветер приносит запах гари. Прищелкнув вожжами, Древолом ускоряет свой транспорт. Мы быстрее поднимаемся на горку, чтобы увидеть, что же происходит за холмом.

На самой вершине встречаем застывшую грузотелегу схожей конструкции. Лошадиный двигатель, но вместо зерна в ней установлены лавки, на которых разместились крестьяне. Часть вылезла, обступила животных и смотрят вниз. Дерьмо. Соскакиваю на землю и расталкиваю себе дорогу в первый ряд.

Сразу на спуске начинаются хозяйственные постройки. Сараи, зернохранилища, загон для скота. Несколько небольших домиков. Все разбито в щепки, земля буквально вспахана мощными ударами. Валяются каменные глыбы. Дальше расположилась громадная мельница. Почти не поврежденная, но уже активно поглощенная пламенем. Красные языки разгорелись у основания и теперь нежно лижут стены деревянной башни. Гигантские лопасти продолжают лениво вращаться. Я не могу вспомнить эту локацию. Вокруг развалин валяются сломанные человеческие фигуры. Трупы разорваны, раздавлены, размазаны по глыбам. Кровь, кости, ошметки и гирлянды выпотрошенных органов. Истинное зрение очень не вовремя приближает картинку, регулирует четкость. Половина черепа старушки, безногий и безголовый торс женщины, яма с кашей из мяса, среди которого плавают детские смятые головы. Треть мешка с зерном обнимают одни лишь руки крестьянина. На угол дома буквально намотан красный мешок из костей и плоти. Тела, тела, тела. Сотни фрагментов, десятки измельчённых местных. Системные персонажи? Программный код, одетый в пиксели? Тогда какого хера меня начинает трясти от увиденного?