Забытая история Московии. От основания Москвы до Раскола
Шрифт:
1650–1651. – Приезд в Москву патриарха Иерусалимского Паисия со свитой. Поездка на Восток старца Арсения Суханова и три диспута о достоинстве Русской Православной церкви сравнительно с греческим православием. Обсуждались отличия русского обряда от греческого: двуперстие, сугубая аллилуйя, многоголосие и т. д.
1651. – Патриарх Иосиф издает указ о введении единогласия в церквях; Церковный собор выносит это решение после консультаций с Константинополем.
1652. – Преставление патриарха Иосифа. Патриархом избирается митрополит Нижегородский Никон. Никон переподчиняет Печатный Двор из ведения Дворцового Приказа в свое и организует еще более масштабное исправление и печатание церковных книг. По его прямому распоряжению книги начинают исправлять по греческим образцам.
Православные историографы обтекаемо пишут,
Но как же тогда расценивать «поставление», а не выбор по жребию, патриарха Иова в 1589 году? А «назначение» в 1608-м, и «поставление» в 1619 году Филарета? Чем хуже Филарета оказался патриарх Игнатий, дважды (в 1606 и 1611) поставленный той же польской партией, – а ведь нынешняя церковь его вообще патриархом не считает? Совершенно очевидно, что он выброшен из церковной историографии только по политическим причинам: Филарет-то стал затем Великим Государем и основателем новой династии!
Филарета первый раз назначил патриархом Лжедмитрий II в 1608 году, при живом избранном ранее патриархе Ермогене, а второй раз, в 1619 году, его провозгласили патриархом в присутствии Иерусалимского патриарха Феофана IV, который, как сообщается в книге «К 400-летию Патриаршества на Руси», «по Промыслу Божию оказался в то время в Москве». Своим преемником Филарет назначил Иоасафа. Следующий патриарх, Иосиф, в 1642 году был избран не голосованием, а по жребию. Итак, налицо разночтения об одном периоде в светской и церковной истории.
Чтобы понять, почему, как и когда образовалась русская церковь, и почему, как и когда она стала современной православной, необходимо рассмотреть сущность церковных реформ XVII века с точки зрения теории эволюции. Но подробнее о реформах Никона поговорим дальше, а тут зададим несколько вопросов:
Откуда вообще взялось различие в богослужении между «московитами» и «греками»?
Почему до этого не видели самого наглядного различия, крестного знамения, которое в Московии до 1653 года всегда и всеми (всегда и всеми!) сотворялось только двумя перстами, а в Византии, оказывается, якобы уже 1300 лет – исключительно щепотью?
Почему только в середине XVII века обнаружилось, что русские богослужебные книги существенно расходятся с греческими оригиналами, а указанные в них обрядовые нормы – с византийскими? Что за «греческие оригиналы» шли в сравнение с русскими? С каких позиций определяли, с чем надо сравнивать русские книги, и делали вывод об ошибочности последних? Известно, что было проведено три диспута о достоинстве Русской Православной церкви сравнительно с греческим православием, – так отчего же отказались от этого достоинства?
В первых главах мы писали, что история – замечательная наука! Любой исследователь всегда может найти в прошлом примеры, подтверждающие его концепцию. И вот, мы лишь слегка покачали эту «лодку», задав несколько несложных вопросов, как сразу стало понятным, что история не только Русской православной, но и греческой церкви, и церкви как института монотеизма вообще, независимо от конфессии примерно до середины XVII века была совсем иной. То, чему учат учебники, – всего лишь версия «победившей» стороны!..
Что до «точности» священных книг, на которые бесконечно ссылались реформаторы, то в греческих книгах погрешностей и ошибок было, пожалуй, куда больше, чем в русских. Более того, войдя в унию с католичеством в 1439 году, греки, по мнению русских, потеряли право на первенство в православном мире. Еще Иоанн Грозный выразил позицию: «Греки нам не Евангелие. У нас не греческая, а русская вера». Благочестие греков на Руси ставилось под большое сомнение!
С точки зрения исторических фактов, надо признать частичную правоту вождя староверов Аввакума и его товарищей: не русские, а греки отступили от традиций первых христиан, пересмотрев обрядовые нормы. А мы добавим: и греки, и русские. Когда
бы ни возникло христианство, оно по-разному эволюционировало в разных местах. Реформа Никона преследовала некоторые цели, – проведенная в церкви силовым путем, она изменила параметры общественной жизни, подтолкнула переход страны к новому режиму. Так стоит ли считать его самого лишь фанатиком идеи, борцом за чистоту веры? Ведь если так, то кто же такой Иоанн Грозный? Оказывается, в современной терминологии, «старовер». Разумеется, это сложный вопрос, и он требует более скрупулезного анализа; мы отдаем себе отчет, что наш очерк весьма неполон.Посмотрим на события во внешнем мире, происходившие во времена, предшествующие реформе церкви в России.
После периода изнурительных войн XVI века, вызванных не в последнюю очередь межконфессиональной враждой, протекавшей на фоне создания национальных государств, – на рубеже XVI и XVII столетий религиозное размежевание затормозилось. Даже возникло стремление к объединению церквей: «Брестская уния» 1596-го, «Нантский Эдикт» Генриха Бурбона 1598-го, Виленский съезд «католиков, протестантов и православных» 1599-го, «закон о веротерпимости» султана Ахмета I от 1603 года и т. п. Подобная передышка в борьбе с «неверными» внутри новоиспеченных государств была необходима для консолидации светской власти, – это был объединительный, конвергентный этап эволюции церкви, имевший свои различия в разных странах.
Но колесо эволюции катилось дальше; взлет новой экономической системы, капитализма, тянул за собой перемены во многих общественных структурах: идеологических, церковных, военных, научных, властных. Начинался новый разъединительный, дивергентный этап. В XVII веке опять загремели кровопролитные изнурительные войны, но они уже не были чисто религиозными: в Тридцатилетней войне (1618–1648) католики и протестанты под водительством папы римского, с одной стороны, воевали с архикатолическими Габсбургами. Английская революция Кромвеля и реставрация Стюартов (1642–1660) привела к передаче англиканской церкви прямо в руки королю.
В России у церкви, как общественной структуры, главной целью было собственное выживание, а основной заботой – сохранение прежних привилегий: освобождение от налогов, монастырская десятина, право землевладения и распоряжения доходами и т. д. Согласно традиционной историографии, этими привилегиями церковь пользовалась триста лет – от митрополита Петра при Юрии Даниловиче и Иване Калите до патриарха Иова при царе Борисе, то есть от 1313 до 1605 года. Церкви желательно было сохранить такое положение дел; но властная структура после Смуты покатилась в сторону абсолютной монархии; светские властители желали подчинения государству церковных институтов, распространения распорядительной власти на богатейшее церковное имущество, влияния через церковь на паству.
Российская реформа, как показало будущее, шла по «английскому» образцу, чтобы в руках царя оказалась вся власть, в том числе церковная. Частью процесса стало идейное и частично вооруженное противостояние старо– и новообрядцев, а также и русско-польские войны, закончившиеся Андрусовским перемирием 1667 года, и избиение староверов реформаторами-«никонианами». Все это – звенья эволюции церкви совместно с национальным государством и против подчинения другому национальному государству. Люди прицепились к несоответствию «греческим образцам», но, как уже сказано, не отдельные люди решают, что надо делать и как, а структуры, повелевающие людьми! Требовалось вывести церковь из стабильного состояния и переподчинить ее царю – а уж на что ссылаться, проводя этот процесс, неважно. Можно и на несоответствие «греческим образцам», даже если никакого несоответствия нет. [33]
33
Точно так же сегодня «реформаторы» вцепились зубами в «права человека». А суть в том, что некоторым зарубежным структурам требовалось вывести Россию из стабильного состояния. И мы в самом деле видим, что «права» тут ни при чем: с «правами» все хуже, а с нестабильностью – все «лучше».