Забытая жизнь

— Тебе кажется, что, если ты сказала: «мне очень жаль», все ошибки и вся боль прошедших лет могут быть перечеркнуты, стерты из памяти, что из старых ран уйдет весь яд…

— Тогда забудь, что я есть, — произнесла я, — если я приношу лишь боль. Найди себе другую, которая будет молиться на тебя.

— Как бы ты ни старалась скрыть свои чувства, но в твоем сердце есть место для любви.

— Но ты здесь не причем! — отрезала я.

— Не ври! — зарычал Северус. — Посмотри на меня и скажи мне прямо в глаза.

Где-то в груди маленьким злым зверьком зашевелилась боль, подкатила к горлу, сжалась комком и притаилась, чтобы того и гляди раствориться в слезах.

— Я не люблю тебя, Северус, — старалась я потушить в себе накатывающие слезы. — И никогда не…

Как я ни старалась, из уголков глаз потекли капельки слез. Северус стал целовать меня и успокаивать.

— Маленькая моя, ну не плачь, — шептал он мне в губы. — Малыш, только не плачь.

— Северус… — посмотрела я на него. — Хороший мой, ну зачем ты пришел? Не нужно!

— Ты принадлежишь мне, Анри, разве ты этого не поняла? — заявил он. — Ты только моя!

— Разве ты не понимаешь, что будет только хуже?

— Куда еще хуже, если не слышать твоих томных всхлипов. Не прикасаться к твоей коже. Не целовать твои губы.

— Северус, прошу, замолчи, — попросила я. — Ты хоть понимаешь, что это непозволительная для нас роскошь. Прошу, Северус, — попросила я, — забудь меня! Забудь, что между нами было!

— Ты просишь меня забыть? — процедил он. — Может, мне и память свою стереть.

— Так будет лучше! — заявила я.

— Я люблю тебя, — прошептал Северус и стал целовать меня. — Я безумно тебя люблю! И знаю, что и ты ко мне испытываешь те же чувства.

— Северус, — попросила я, — я прошу, забудь! Нам нельзя!

Я оттолкнула Северуса и побежала в сторону шума.

Когда-то я думала о том, как мучила бы его, скажи он мне эти слова. Когда-то я думала, что если он все же произнесет их, я над ним поиздеваюсь и с удовольствием и злорадством дам почувствовать свою власть. И вот он произнес эти слова, а у меня и желания не возникло осуществить свое намерение, ибо сейчас он был в моей власти не больше, чем всегда. Хозяином положения по-прежнему был он, а не я.

Но моё сердце всегда принадлежало Северусу. Вы можете терзать его, рвать на части, но ничего не изменится. Ничего!

========== Глава XLI. Откровение ==========

Май 2005 года.

Я была удивлена, что замок до сих пор считал директором Северуса и что он его слушался. Это было странно и непонятно, почему именно Северус, и я до последнего не знала, что он решил.

Мне все же пришлось станцевать с Министром, но все остальные танцы я танцевала с Северусом. Северус не оставлял меня ни на секунду, он весь вечер держал меня за руку и никуда от себя не отпускал.

— Собственник!

Министр, видать, это заметил.

— Северус, твоя жена никуда не денется.

— Видишь ли, Кингсли, я настолько плохо воспитан, что горжусь своей красавицей женой.

Воспользовавшись моментом, я оставила своего мужа и решила заглянуть в кабинет директора, возможно, меня туда тянуло исключительно из-за ностальгии.

На входе в кабинет директора ожидала огромная каменная горгулья, охраняющая проход к винтовой лестнице, ведущей непосредственно в кабинет директора. Именно этой «верной хранительнице» необходимо сообщить пароль, чтобы попасть к главе школы.

И я совсем забыла про него, ведь после Альбуса сменилось немало директоров, и пароль я не знала. Примечательно, что во времена пребывания на посту директора Альбуса Дамблдора пароли были в виде названий сладостей, которые любит Дамблдор; лимонный щербет, «тараканьи усы», «летучая шипучка», кислотные леденцы, шоколадные эклеры, а в последние годы пароль был «Дамблдор».

— Ну и что, мисс Дамблдор, — сказала я себе. — Не настолько вы и умная.

Сдаваться не хотелось, я стала рассуждать.

— Если замок до сих пор считает директором Северуса, то и пароль остался тот, что был при Северусе. И какой же он мог поставить пароль? — я прошлась взад и вперед. — «Слизерин»! — воскликнула я, но горгулья не шелохнулась. — М-м-м… Ну, тогда «шкура Бумсланга ».

Горгулья ожила, за открывающимся за статуей проходом находилась винтовая деревянная лестница, которая, подобно лифту, медленно поднимала посетителя в кабинет.

— Какой ты все же предсказуемый, Северус!

Кабинет не изменился, та же круглая комната с окнами. На стенах так же висели портреты предыдущих руководителей школы, которые зачастую тихо дремали.

Все было так, как при Альбусе, только не было любимца Дамблдора — феникса по имени Фоукс, птица обладающая колоссальным магическим потенциалом. В центре все так же стоял массивный стол и кресло.

Я прошлась по кабинету, на полке заметила Сортировочную шляпу, принадлежавшую когда-то Годрику Гриффиндору и скрывающую в себе его же меч — извлечь из шляпы который может только истинный гриффиндорец. В одном из шкафчиков скрывался Мыслеслив — где директора хранили свои мысли и воспоминания.

Я уселась за стол и тяжело выдохнула. В голову лезли воспоминания о тех днях, что я здесь провела, ведь только здесь я чувствовала себя защищенной.

— Адрианна, дитя мое, — послышалось в кабинете.

— Альбус, — мои глаза забегали по портретам.

— Дорогая моя, это ты?

Я подошла к портрету отца. Он восседал на своем кресле, и казалось, что он вот-вот выйдет из рамки картины и обнимет меня.

— Я уже и не надеялся увидеть тебя.

— Я не могла не зайти сюда. — уточнила я.

— Как поживает Северус? — поинтересовался Альбус.

— Работает в своей лаборатории, — ответила я. — Я еле уговорила его прийти на бал.

— Его можно понять, моя дорогая.

— Да, я знаю, отец, — грустно сообщила я.

— Как там мои внуки? — улыбнулся он. — Я надеюсь, что в ближайшее время я их увижу?

— Ты уже в курсе предложения Министра? — удивилась я.

— И я уверен, что он согласится.

— Мне бы твою уверенность.

— Адрианна, я в этом не сомневаюсь! — улыбнулся Альбус.