Забытая жизнь

— Ты как всегда лукавишь. — Я посмотрела на него. — Как я бы хотела, чтобы ты был рядом.

— Дорогая моя, я и так рядом. В твоем сердце… Человек умирает тогда, когда умирает последнее воспоминание о нем.

— Анри! — раздался голос Северуса в дверях. — Ты здесь?

— Да, дорогой, — отозвалась я.

— Я уже обыскался тебя, — подошел он ко мне и приобнял.

— Как я рад тебя видеть, мальчик мой! — обрадовался Альбус.

Северус лишь кивнул.

— Здесь ничего не изменилось, — сообщил Северус и посмотрел по сторонам.

— Ты заметил, что замок оживился после твоего прихода? — спросила я.

— Анри, только не начинай, — попросил Северус. — Мне и так все уши об этом прожужжал Артур.

— Но это же правда, мальчик мой, — сообщил Альбус. — Замок оживился.

— Отец, а что случилось? — поинтересовалась я. — Почему спустя столько лет школа не признавала ни одного директора из Министерства?

— Адрианна, тебе ли не знать, что замок сам выбирает себе директора, — ответил Альбус.

— Да, но прошло столько лет! — воскликнула я. — Разве это не странно?

— Я больше тебе скажу, Анри, это подозрительно, — произнес Северус и подошел к письменному столу. — Я просто уверен, что это чьих-то рук дело. И если в этом опять замешен Поттер, я ему просто не завидую.

— Северус, ну причем тут Гарри? — возмутился Альбус. — И с чего ты взял, что в этом кто-то замешен?

— Меня не проведешь, Альбус! — отрезал Северус. — Но я выясню, будь уверен!

— Отец, а с чего все началось? — спросила я.

— Сначала перестали передвигаться лестницы, потом группа школьников открыла Тайную комнату, и пришлось изрядно потрудиться, чтобы ее опять запечатать. Потом домашние эльфы перестали слушать нового директора, привидения вообще его ни во что не ставили. В школе начался хаос, а когда Минерва сообщила, что исчезла защита школы, то мне пришлось передать письмо Кингсли, когда замок отказался слушать нового директора.

— Значит это твоих рук дела! — воскликнул Северус и гневно посмотрел на Альбуса.

— Северус… — подошла я к нему и погладила по его груди. — Прошу тебя, успокойся.

— Я должен быть спокоен? Анри! — зарычал он. — Твой отец сговорился с Кингсли! Если бы я знал, что это проделки, Альбуса, я бы ни за что не согласился!

Я удивлено посмотрела на него.

— Ты согласился? — переспросила я.

— О мой мальчик, я знал. Я был уверен, что в тебе еще осталось благородство!

— Я столько лет пытался забыть об этом, — уже спокойно сообщил Северус. — А ты только подлил масла в огонь.

— Северус, прошу тебя, — попросила я.

— Значит, это не замок выбрал меня, а ты, Альбус? — прохрипел Северус.

— Да, я сделал это, — ответил Альбус. — Но только ради тебя, мальчик мой!

— Мне кажется, я уже сполна заплатил, — рявкнул Северус. — Я могу пожить так, как хочу, или я до конца дней должен нести этот крест?

— Северус, ты слишком все утрируешь, — уточнила я. — Тебя никто не заставляет. Тебе решать, дорогой.

— Ну конечно! — воскликнул Северус. — Кингсли уже заранее знал, что я соглашусь. Даже давить на меня не пришлось.

— Это только во благо, — прошептал Альбус.

— Во благо чего? — удивился Северус и уставился на портрет Альбуса. — Вы даже не спросили меня, хочу ли я быть директором Хогвартса. Вы опять поставили меня перед фактом и прекрасно знали, что я не смогу оставить школу в таком состоянии!

Я видела, что Северус на взводе, и нужно было как-то его успокоить.

— А это правда, что здесь и твой портрет есть? — перевела я тему.

— Анри… — фыркнул Северус. — Это очередной героизм Поттера!

— Северус, мальчик так старался, — уточнил Альбус.

— Я уже наслышан о его подвигах! — отрезал Северус.

— Альбус, и где он весит? — спросила я и посмотрела по сторонам.

— Ближе к камину, Адрианна, — ответил Альбус. — Но он почему-то все время молчит.

— Потому что я еще, слава Мерлину, живой!

Я подошла к камину и увидела портрет, на котором во все величие стоял Северус в своем кабинете.

— Думаю, детям понравится, — съерничала я.

Северус подошел ко мне и, обняв, поцеловал меня в шею.

— Я думаю, его придется снять отсюда, — заявил Северус.

— Почему? — удивилась я. — Очень правдоподобный портрет.

— У меня не такой огромный нос, — фыркнул он.

Я улыбнулась и опять полюбовалась портретом Северуса.

— А мне нравится! — заявила я. — Если тебе не нравится, я его заберу.

— Зачем? — удивился Северус. — Тебе живого мужа мало?

— Иногда даже очень, — ехидно ответила я. — Моего мужа интересует только зелья. И я подозреваю, что он любит их больше, чем меня.

— Что за вздор, Анри! — фыркнул он. — Ты моя жена!

— Ну, это многим не помехам — уточнила я. — Я, молодая, красивая, умная, легко смогу найти себе увлечение.

— Дорогая моя, да я даже и не знал, что у вас есть ум, — дерзнул Северус. — Если бы меня привлекал в вас ум, не нужно было бы мне так защищаться от вас, чтобы сохранить эту свою любовь во всей ее, так сказать, «святости». Я жил бы себе спокойно, потому что мужчина может же восхищаться умом и душой женщины, оставаясь всеми уважаемым джентльменом и сохраняя верность своей жене. А мне, видимо, трудно примирить честь с жаждой обладать вами, которая съедает меня.

— Никогда не замечала в тебе этих ноток.

— Каких? — приподнял бровь Северус.

— Романтичных.

— Ну, в отличие от тебя я все храню в голове, — ухмыльнулся Северус.

— Ах ты, — стукнула я его по груди. — Ты нашел мой дневник? Как тебе не стыдно!

— Мне? — удивился он. — Я даже и не открывал его.

— Ты нагло врешь, Северус!

— Я?

Это любовь, Арианрода, знаю я,

Там где надежда тает без тепла!

Моя любовь всегда, Арианрода, привыкай!

Иди вперед, Арианрода, в сердце проникай.

Любовью себя называй.

Не упрекай меня, Арианрода, привыкай!

Арианрода — придуманный рай…

— Ты… — я не могла подобрать слов.

Северус навис надо мной и стал короткими поцелуями усыпать мое лицо. Я обняла его за шею и ответила на его поцелуй.

Мы целовались, очень нежно и осторожно, чувствуя прикосновения рук. Северус очень медленно лизнул мою нижнюю губу. От этого закружилась голова, по спине пробежал озноб, а мужская плоть Северуса мгновенно отвердела. Но ведь он мужчина, а не зеленый юнец!