Забытые чувства

Агата не видит тело, а потому кажется спокойной, и возможно, немного подавленной. Видимо, дело в смерти отца. Как никак она всю жизнь прожила в этой семье.

– Агата, ты видела кого-то незнакомого в кабинете или перед ним? – спрашиваю, снимая шляпку с головы.

– У кабинета нет. – тут же качает головой женщина. – Только Энцо, он сказал госпоже, что оставит здесь копию завещания.

Бьянка с Эддой переглядываются.

– Но еще какой-то мужчина пролил виски на рубашку. – вдруг вспоминает она. – Я проводила его в ванную комнату, ту, что дальше по коридору.

– Как он выглядел? – тут же спрашивает Эдда.

– Это уже не важно. – качаю головой, бросая шляпку на стол. – Можешь идти.

Агата кивает и тут же скрывается за дверью.

– Ты не собираешься искать виновника? – недоумевает Бьянка.

Я поправляю волосы, затем перчатки.

– Бессмысленно отрезать хвост, когда мне нужна голова.

Чудовище внутри раскрывает пасть, зарычав, и на моих губах растягивается холодная, жуткая улыбка.

– Кровавое заявление. – хлопает в ладоши Бьянка.

Открываю верхний ящик стола и достаю пистолет. Снимаю его с предохранителя. Да, я не помню, кого именно убила впервые, однако хорошо запомнила выстрел. Он был точным.

– Бьянка, будь добра, позови всех капо и их наследников в кабинет.

Она с энтузиазмом кивает и тут же скрывается за дверью. Эдда принимает позицию справа от стола в тени рядом с книжным стеллажом. Теперь ей виден весь кабинет, но никто не сможет разглядеть оружие в ее руках.

Я остаюсь стоять рядом с креслом, убрав одну руку с пистолетом себе за спину.

– Подай знак, когда мне нужно будет действовать. – просит сестра, и я киваю.

Раньше нам не приходилось работать вместе. Наш легальный бизнес никак не пересекается. А нелегальный…Скажем так, мы тайно выполняли разные поручения отца, и он никогда не просил нас работать вместе. Будто бы намеренно разделяя, чтобы мы научились действовать в одиночку. Только сейчас я понимаю, насколько он был не прав. Наша сила в единстве. Не будь рядом со мной сестер, я бы скорей всего уже лежала в могиле рядом с сыном.

Дверь кабинет распахивается. Бьянка влетает первой, и подмигнув мне, лениво проходит к столу, размещаясь слева от меня. Тени, созданные лампами скрывают и ее, но не так как Эдду.

Сегодня все капо наконец узнают, почему весь легальный бизнес Сан-Франциско принадлежит нам.

Сначала появляется Бернардо Герра, за ним Мартино Конте (капо Лас-Вегаса), дальше братья Риччи (капо Лос-Анджелеса) и Паоло с Риккардо (капо Сан-Франциско). Их шесть старших сыновей остаются у дальней стены рядом с дверью. Выгодная позиция, чтобы застрелить меня или же сестер. Значит, нужно действовать на опережение. Я бросаю короткий взгляд на каждого. Самый младший примерно моего возраста, но все как один выглядят более настороженно, чем их отцы. Наверное, дело в том, что обычно собрания проводятся без них.

Бернардо Герра окидывает кабинет своим цепким взглядом, подмечая, что с нами нет охраны. Вообще никого. В его глазах, как и в глазах остальных, мы лишь три женщины, у которых нет шанса против двенадцати вооруженных мужчин. Именно по этой причине наши навыки оставались в тайне, а всех, кто хотя бы догадывался, отец убивал на месте. Все ради этого гребанного момента.

Позволь врагу недооценить тебя, усыпи его бдительность и нападай первой.

Вот, что всегда говорил мне отец. Интересно, знал ли он, что однажды мы с сестрами окажемся в таком положении? Разумеется, знал.

Подавляя злорадную ухмылку, капо Лас-Вегаса расслабленно направляется к самому ближайшему месту у моего стола, справа. Второй капо, Мартино подходит к тому же месту, но с другой стороны стола. Следом братья Риччи останавливаются у мест посередине, друг напротив друга, а мои капо остаются в самом конце. Все должно быть не так. Я знаю это. И им всем определенно точно это известно. Капо Сан-Франциско всегда сидят ближе всего к боссу. Но к чему правила, если меня даже боссом не считают, верно?

Бернардо отодвигает кресло, намереваясь сесть, но…

– Я не разрешала садиться. – мой голос тихий, но твердый. Прямо, как был у отца.

Морщинистое лицо Бернардо вспыхивает от раздражения, он переводит презрительный взгляд на моих сестер и едва заметно фыркает. Разумеется, он игнорирует мое замечание. Его руки опускаются на спинку кресла, и он почти отодвигает его, но я в то же мгновение наставляю дуло пистолета ему прямо в лицо.

Краем глаза подмечаю движение у стены – все тянутся к оружию, но Бьянка первой открывает огонь. Никто не замечает, как она достает два ствола, не замечает, как она делает шаг вперед. Пули врезаются в стену прямо над головами парней, штукатурка отлетает в стороны и осыпается.

Ни я, ни Эдда никогда не работали с Бьянкой. С ней вообще никто никогда не работал. Отец старался держать ее подальше от любых дел именно из-за ее непредсказуемости.

– Ты промазала. – сухо сообщает Эдда, когда огонь прекращается, и кабинет погружается в оцепенение. Мужчинам требуется время, чтобы заново оценить обстановку. Ну, и нас. – Говорила же, нужно больше тренироваться.

– А я и не целилась в голову. – смеется Бьянка. – Пока. Руки, мальчики. Держите их на виду. Вы же не хотите лишиться рук, да? А то ведь дрочить будет неудобно.

– Бьянка. – ошарашено выдыхает Филиппо Ричи.

– Прости, Фил, ничего личного.

– А ну усмири свою… – выпаливает один из братьев Ричи, не сдержавшись, но закончить не успевает.

Я простреливаю его сыну Филиппо плечо. Тот тут же зажимает рукой рану. Кровь хлещет сквозь пальцы, но сжав челюсти, он остается стоять прямо.

– Эй, я сама хотела это сделать. – обиженно бросает мне Бьянка.

Я медленно опускаю пистолет на стол:

– Если кто-то из присутствующих заговорит без моего разрешения, стреляй в голову.

Мужчины переглядываются.

– О, игра. – едва не подпрыгивает Бьянка, размахивая пистолетами. – Люблю играть. Ну, же. Хоть звук. Хоть словечко. Берни? – наставляет пушку на Бернардо, тот уже покраснел от ненависти. Пальцы побелели от того, как сильно он сжимает спинку кресла. – Нет? Близняшки Ричи? Эх, ну ладно. Я подожду. Имейте в виду, я просто обожаю подобные игры и ненавижу проигрывать.

Вот еще одна причина, по которой отец держал Бьянку подальше от дел. Ее уважение нужно заслужить. Возраст? Статус? Она срать на все это хотела.