Забытые в Раю

— Ты в порядке? — Росс повернулся и увидел счастливую растрёпанную Шарлотту.

— Угу, — она посмотрела на него затуманенным и уже немного сонным взглядом.

Он отбросил с её лица прядь намокших волос и устало поцеловал.

— Никогда не думала, что это так приятно, — она глядела в потолок и рассеянно улыбалась.

— То ли ещё будет, — усмехнулся Росс, вытирая её перепачканное бедро уголком одеяла.

Он был готов хоть сейчас повторить всё «на бис», но Шарлотте явно требовалось прийти в себя. В конце концов, у них в запасе ещё невесть сколько времени — при мысли об этом Росс улыбнулся, словно довольный жизнью кот.

— Иди ко мне, — он приобнял её со спины и вздохнул, когда она крепко сжала его руку.

Неожиданно для самого себя Росс обнаружил, что просто обнимать её, уткнувшись в спину, не менее приятно, чем обладать её телом — он вдруг почувствовал себя обыкновенно, по-человечески счастливым.

— Спокойной ночи, Росс, — он не мог видеть её лица, но готов был поклясться, что она улыбалась.

— Спокойной ночи, Шарлотта, — он легонько поцеловал её в затылок и закрыл глаза.

========== Глава XI. Вкус жизни ==========

Шарлотта не помнила, что именно ей снилось, но это было определённо нечто приятное. В щели между стеблями бамбука в хижину пробирались солнечные лучи, а со стороны леса ветер уже доносил привычные дневные звуки. В последнее время она просыпалась едва ли не с рассветом, но сейчас время, скорее всего, близилось к полудню.

В памяти вспыхнули события минувшей ночи, и Шарлотта улыбнулась собственным мыслям. За спиной размеренно дышал Росс, а его рука всё ещё обнимала её. Пару минут Шарлотта лежала, не шевелясь, и наконец осторожно выкрутилась из его объятий. Росс что-то сонно пробормотал, не открывая глаз, перевернулся на живот и, судя по всему, даже не проснулся.

Несколько секунд Шарлотта, прикрывшись одеялом, глядела на его спокойное, умиротворённое лицо и пыталась привести в порядок растрёпанные мысли. Выходило не очень.

Её смятое платье лежало рядом с постелью и, торопливо одевшись, Шарлотта вышла из хижины. В глаза тут же ударил солнечный свет. Прикрывая лицо рукой, она прищурилась и огляделась. День обещал быть ясным и спокойным. Прозрачно-голубое, без единого облачка небо слепило своей чистотой; мерно шуршали о берег волны и лениво покачивались на ветерке пальмовые листья.

Она не могла описать, что чувствует, но определённо не жалела. Произошедшее ночью казалось таким неожиданным и одновременно естественным, и уж точно не имело ничего общего с угрызениями совести. Лёгкая боль в мышцах была скорее приятной, а вот голова до сих пор шла кругом.

…С минуту она простояла у края обрыва и наконец, решившись, скинула платье и с наслаждением прыгнула в бурлящую воду. После жаркого воздуха тело обожгло льдом, хотя на деле вода в озере была немногим прохладнее, чем в океане. Глубина здесь достигала нескольких метров, но, тем не менее, она могла разглядеть на дне каждый камушек.

Шарлотта доплыла до водопада и встала прямо под потоки летящей с каменного уступа воды. Ей нравилось это место. Захваченная ощущениями и собственными мыслями она стояла с закрытыми глазами, а гул воды не позволил услышать, как сбоку к ней подобрался Росс. Шарлотта вздрогнула и тихонько вскрикнула, когда сильные руки обхватили её со спины.

— Испугалась? — Росс усмехнулся и утащил её под тень каменного уступа.

— Как ты узнал, что я здесь? — она вдруг испытала дикое желание прикрыться, хотя после случившегося это было по меньшей мере глупо.

— Я знаю, что тебе здесь нравится, — Росс сильнее прижался к ней, и по телу вновь начал расползаться уже знакомый ей жар.

— Хочешь сказать, ты и раньше шпионил за мной? — пробормотала Шарлотта, всё ещё чувствуя неловкость.

— Ого-го! — он засмеялся, — и кто мне это говорит?

— Я не подглядывала за тобой! — вспыхнула Шарлотта и к своему ужасу почувствовала, что краснеет, — ну… может быть, один раз. В крайнем случае, два.

Надо же, как неловко. Она-то думала, что её не видно. Но прежде, чем эта мысль успела обрести форму, Шарлотта, вздохнув, невольно подалась навстречу прикосновениям рук. Шершавые ладони скользили по её спине и плечам — ласкали, распаляли…

— Почему ты так напряжена? — Росс чуть отстранился и внимательно посмотрел на неё.

— Ну… — Шарлотта неосознанно отвела взгляд, — здесь светло…

— А мне нравится на тебя смотреть.

Ей стало трудно дышать. Хриплый шёпот Росса звучал так чувственно и… возбуждающе. В следующий миг он поверг Шарлотту в ещё большее смущение, когда откинул назад её потемневшие от воды волосы, до этого хоть немного скрывающие грудь.

— Ох, Росс… — вздохнула Шарлотта, — что же ты делаешь?

— Ласкаю тебя, — он ответил просто и прижался губами к её шее.

Она не думала, что может быть так хорошо. Жар сильного тела, руки, крепко держащие её под бёдра и прохлада воды, усмиряющая этот сладкий огонь. Вихрь новых ощущений подхватил её, завертел, и Шарлотте не осталось ничего кроме, как отдаться ему. Ей было хорошо, её качало как на волнах — плавно, размеренно, но сильно и неотвратимо.

Потоки воды скрывали их подобно занавесу, и время здесь точно замерло. Росс перевёл дыхание, и Шарлотта обессилено соскользнула с его рук. Ноги держали её плохо, и окружающая действительность медленно возвращала себе привычные звуки и краски.

— Думаю, нам понадобится одна большая кровать, — выдохнул он сквозь поцелуй.

***

Ей казалось, что она провалилась в какую-то другую реальность. Всё осталось по-прежнему и одновременно изменилось до неузнаваемости. Привычные вещи вдруг заиграли в совершенно новом свете, и она сама стала новой. Иногда, теперь всё реже и реже, ей снился дом — поместье, сад и пруд с ненюфарами, родители… Она скучала, в то же время понимала, что всё меньше и меньше хочет вернуться. В такие моменты Шарлотте делалось стыдно. Но как быть если только здесь она по-настоящему почувствовала жизнь — ту, о существовании которой не знала, и потому не могла желать её?

Шарлотта и раньше знала, что хороша собой — у неё было немало поклонников, да и приятельницы частенько провожали завистливым взглядом, но в то же время она никогда не чувствовала себя по-настоящему желанной. К своему телу Шарлотта относилась как к данности, считая его складным, но не более. Следуя моде, потуже затягивала корсет, чтобы маленькая грудь казалась больше, а слишком узкие, по её мнению, бёдра — шире. Матушка внушала ей, что добропорядочная леди даже собственному мужу не показывает обнажённого тела, а ванну следует принимать в сорочке.