Забытые в Раю

— Я вас оставлю, — сказала она, увидев направляющегося к ним Полдарка.

Девушка ушла, и на палубе они остались вдвоём. Совсем как в первый вечер их знакомства.

— Капитан говорит, что при удачном раскладе, через три недели причалим в Лондоне. — Шарлотта сказала первое, что пришло ей в голову. Молчание было невыносимо.

Несколько секунд Росс, хмурясь, глядел куда-то вдаль и, наконец, развернувшись, выпалил на одном дыхании:

— Выходи за меня замуж.

Шарлотта даже не удивилась.

— То, что было между нами на острове, не накладывает на тебя никаких обязательств.

— Это не… Шарлотта, послушай… Я прямо сейчас договорюсь со священником, и завтра утром он нас обвенчает. Или если ты хочешь настоящую свадьбу, то когда окажемся в Лондоне, то сразу поедем к твоим родителям, и всё будет хорошо. — Он посмотрел ей в глаза. — Всё будет так, как ты хочешь.

В этом был весь он. Росс Полдарк. Бросаться в омут, очертя голову, не думая о последствиях и не прислушиваясь даже к собственному разуму. О, да она верила, что он способен любить. Год, месяц, неделю, час. И в этот час он действительно любит: искренне, самоотверженно, безумно. Но час проходит, а она не хотела становиться его обузой на всю оставшуюся жизнь. Брак “по нужде” — не лучшая идея.

— В Корнуолле тебя ждёт Элизабет, — грустно сказала она. — Быть может, для вас ещё не всё потеряно.

Она собралась уходить, но Росс схватил её за руку.

— А для нас, Шарлотта? Для нас всё потеряно?

— Я не могу принять твоё предложение, Росс, — тихо сказала она. — Прости.

Они больше не поднимали эту тему. В назначенный срок причалили к английскому берегу, встретившему их хмурым небом и проливным дождём. Спускаясь по трапу, она чувствовала головокружение и тревогу — так непривычно было находиться в толпе и окружённой калейдоскопом звуков, запахов и голосов. Всё было слишком резким и слишком громким. Лондон почти не изменился с тех пор, когда она видела его в последний раз.

Едва они ступили на берег, Демельза повела её в почтовое отделение — само письмо Шарлотта написала ещё за неделю до прибытия.

— Вы должны хоть немного погостить у нас, мистер Полдарк, — Демельза не теряла надежды помочь этим двоим. — Через две недели состоится моя свадьба, и я была бы рада видеть вас и мисс Экклстон в числе гостей.

— Благодарю вас, мисс Карн, но я бы хотел как можно скорее вернуться домой. Родня наверняка уже потеряла надежду увидеть меня живым.

Демельза огорчилась, но переубедить его больше не пыталась.

…Они стояли на причале, затерянные в толпе спешащих по своим делам людей. Моросящий дождь обратился ливнем, и платье Шарлотты промокло до нитки.

— Наверное, мы совершили ошибку, — дождь и ветер заглушали его голос, — непоправимую ошибку.

Если бы он сейчас предложил ей уехать с ним в Корнуолл, она, верно, согласилась бы, но этого не произошло. Неужели, вот так и закончится их история? Под дождём, на старом неуютном причале в хмурый непогожий день? Её утешало лишь то, что вода скрывала слёзы.

— Прощай, Росс.

Шарлотте понадобилась вся её выдержка, чтобы ни разу не оглянуться.

***

Через месяц она вернулась домой, в Кент. Матушка рыдала три дня, а после этого ещё целых две недели спала на кушетке в её комнате, словно боялась проснуться и увидеть рядом пустую кровать. Даже отец, всегда сдержанный и немногословный то и дело смахивал слёзы и был сам на себя не похож. Даже противная кузина Мэриан, которая до этого на дух не переносила Шарлотту, теперь почти не отходила от неё, в десятый раз рассказывая, как мучилась угрызениями совести, узнав о случившимся.

Никто так и не заговорил с ней о Россе. Лишь один раз матушка спросила, был ли он с ней достаточно обходителен, на что Шарлотта коротко ответила: “Да, вполне”. Миссис Экклстон, разумеется, догадывалась, о том, что было между ними на острове, но вслух ничего не говорила.

Интуитивно чувствуя состояние дочери, графиня как могла пыталась отвлечь её от тягостных мыслей. Шарлотта снова включилась в светскую жизнь: принимала визиты и посещала приёмы, где неизменно была в центре внимания, всем хотелось выслушать её историю, все жаждали подробностей. И Шарлотта давала их. Богатое воображение и умение красиво говорить играли ей на руку, но правды в её рассказах было процентов десять. Она говорила людям то, что они хотели слышать. Через два месяца окончательно сошёл загар (не без усилий миссис Экклстон, потратившей все свои настои, чтобы вернуть дочери “благородный” цвет кожи) и исчезли следы от укусов насекомых, с которыми Шарлотта тщетно боролась с первого дня пребывания на острове. Последние напоминания о тех днях ушли безвозвратно. Единственное, что до сих пор было с ней — подаренная Россом самодельная заколка из тростника и трёх жемчужин. Шарлотта почти никогда не носила её, боясь сломать — хранила в шкатулке и лишь изредка доставала перед сном. Ей казалось, что она до сих пор пахнет морем. Вдохнув этот едва уловимый запах, она бережно заворачивала её в кусок ткани, чтобы удержать аромат и убирала обратно.

Вопреки ожиданиям, остров ей почти не снился — всего пару-тройку раз. Зато она часто думала о том, что сейчас творится с их домом. Сезон дождей в самом разгаре, и, крыша наверняка снова прохудилась, хоть за день до отъезда Росс и укрепил её. “Пусть продержится подольше”, сказал он с грустной улыбкой, комментируя это в общем-то бессмысленное действо. Бессмысленное для капитана и команды, но не для неё, Шарлотты. И точно так же, совершенно бессмысленно она заправила постель перед отплытием, подвязала полог самодельными лентами и оставила в вазе на столе живые цветы.

Через несколько месяцев от дома, наверняка останутся одни руины: ветер разнесёт крышу и сорвёт занавески, стены размокнут от дождей, и будут постепенно оседать, пока не упадут, а потом их занёсёт песком. От того, во что было вложено столько любви и стараний, не останется ничего.

***

Вначале зимы из Корнуолла пришло письмо: Росс понемногу восстанавливал Нампару, что пришла в запустение после смерти Полдарка-старшего, Элизабет успела выйти замуж за Френсиса, кузена Росса, овдоветь и теперь одна воспитывает сына.

Автором письма была сама Элизабет.

— Он всё ещё любит тебя, — вздохнула Демельза, когда Шарлотта показала ей письмо.

Девушки очень сдружились и время от времени навещали друг друга. В этот раз Деми вместе с мужем приехали в Кент всего за несколько дней до Рождества.

— Будь это так, он бы ответил хотя бы на одно из моих писем, — вздохнула Шарлотта.

Она понимала, что там, на палубе совершила ошибку — быть может, стоило тогда пойти вопреки здравому смыслу, броситься за ним в омут, а там будь что будет. А, может, как раз по этой причине им не суждено быть вместе? Они слишком разные. Росс импульсивен, несдержан, а временами даже безумен. Смогла бы она жить с ним как на вулкане? Там, на острове всё было иначе, но острова больше нет.

— Ты говорила, что хочешь мне кое-что показать, — напомнила Демельза и пригубила шампанского.

Шарлотта открыла верхний ящик комода, достала толстую тетрадь в кожаном переплёте и протянула подруге.

— Ты всё-таки сделала это! — воскликнула Деми, перелистывая страницы. — Ты начала писать книгу!

Шарлотта улыбнулась и пожала плечами:

— Мне, кажется, сейчас самое время. Эта история должна увидеть свет.

— “Забытые в Раю”, — вслух прочитала она. — Хорошее название. Мне нравится. А финал? — Демельза оторвалась от чтения и подняла на неё глаза. — Ты уже решила, чем всё кончится?