Забытый Завоеватель

— Демон! — Вскричала испуганная женщина. — Это демон!

Обезумевшая женщина уже тянула руки к тонкой шее ребенка, когда ее остановил яростный крик и острие клинка, нацеленное в грудь.

"Руки прочь, если не хотите лишиться головы!"

К счастью, у Троя в этот день заканчивалась смена, и он успел вернуться домой прежде, чем случилась трагедия. Испугавшись яростного взгляда Троя, акушерка сунула ему в руки ребенка и убежала прочь.

Посмотрев на малыша, Трой от неожиданности замер, а его душу обуяли сомнения. Сам он был рыжеволос, Адалинда была брюнеткой. Он не верил, что у него мог родиться ребенок с такими волосами.

"Все-то время, что я тратил на защиту этой деревни, она бессовестно развлекалась?!"

Трой с обвинениями набросился на жену.

— Теперь я вижу, чем ты занималась, пока я защищал деревню!

Он больше не верил в ее верность — разум полностью затмил гнев. Адалинда пыталась оправдаться, доказать, что этот ребенок его, но Трой не слушал. В его глазах разгоралась жажда мести.

Превозмогая слабость, Адалинда поднялась с кровати. Она была готова сражаться за своего малыша до последнего вздоха. С прытью, совсем не свойственной недавно родившей женщине, она выхватила ребенка из рук Троя и прижала его к груди. Она молила Троя поверить ей, но тот, так ничего и не сказав, покинул дом.

Оставшись одна, Адалинда в тусклом свете мерцающих свечей, качала малыша. Она то и дело наклоняла голову к груди ребенка, прислушиваясь к его мерному дыханию, и облегченно вздыхала. Но наклонившись к малышу в очередной раз, Адалинда испуганно вскрикнула — дыхание малыша было едва слышным, прерывистым, а сердечко билось так, словно вот-вот остановиться. Адалинда кричала, плакала, молила безразличных богов. Но небо оставалось безучастным.

Переполнявшая ее радость мгновенно испарилась, а душа наполнилась болью.

"Уааааа! Уаааа!" — Вдруг закричал малыш, словно сообщая ей, что он все еще жив.

Словно лучик света, пронзивший тьму, этот крик вернул ей надежду. И хотя она все еще всхлипывала, на ее губах вновь засияла счастливая улыбка. Она улыбалась крошечной жизни, сейчас тихо посапывающей у нее на руках. В этот момент она придумала ему имя — Кайдус Рейл, что в переводе означало Кайдус Тихий.

А по деревне с того дня поползли слуги — повитуха начала всем рассказывать, что Адалинда родила демона.

***

В тот день, успокоившись и тщательно все обдумав, Трой решил не возвращаться домой. Он долго бродил по деревне, расспрашивая прохожих, не встречали ли те в поселке сереброволосых людей. Но так ничего и не узнал. Некоторые старики рассказывали ему легенды о людях с серебряными волосами, но к делу они не имели никакого отношения.

Людей с серебряными волосами он не нашел ни в деревне, ни в соседнем городе.

И Трою не оставалось ничего другого, кроме как поверить Адалинде.

***

Адалинда ничего не могла сделать со слухами, распространяемыми вокруг ее ребенка. Она, молча сносила все насмешки и воспитывала своего малыша. Равнодушие, раньше испытываемое жителями по отношению к ее семье, теперь сменилось ненавистью и страхом.

К счастью, Трой все же поверил, что Кайдус его сын. Но он не мог, находясь в патруле, защитить ее от насмешек.

Заработки Адалинды, и так не слишком высокие, стали еще меньше.

Каждый раз, беря Кайдуса с собой на работу, она видела, с какой ненавистью смотрят на ее сына жители деревни. Она ненавидела себя за то, что не в силах оградить малыша от всей этой злобы.

Единственными, кто смотрел на Кайдуса спокойно, был ее муж, и маленькие дети, еще не знавшие, что такое ненависть и презрение.

Ребенок, словно подтверждая свое второе имя, был очень тихим и замкнутым. Временами Адалинда даже боялась этого, а в ее голову начинали закрадываться сомнения, которые она тут же гнала прочь.

Кайдус всегда молчал, плача только тогда, когда был голоден.

Когда ребенок подрос, Адалинда начала замечать, какой умный у него взгляд. Кайдус всегда внимательно наблюдал за всем, что происходило вокруг.

Любовь и страх поселились в душе Адалинды. Он помнила счастье, наполнившее ее в момент его рождения, но помнила и страх, который испытала, первый раз увидев странный цвет его едва заметных волос. От этого воспоминания на ее глазах частенько появлялись слезы.

К началу Грунея Кайдус уже вовсю ползал, но разговорчивей от этого не стал. Теперь, требуя еды, он больше не кричал, а лишь нетерпеливо дергал мать за юбку. Стоило ей на мгновенье отвернуться, как он исчезал. Но она не волновалась, зная, что всегда сможет найти сына на небольшой лужайке, расположенной позади дома. Там он любил подолгу сидеть, смотря вдаль ничего не видящим взглядом.

Иногда Адалинде казалось, что сын понимает все, что она ему говорит. А говорила она с ним часто. Рассказывала обо всем, что только приходило в голову: о том, как правильно ухаживать за домашними животными, о том, насколько остро заточен ее кухонный нож. О жизни на отцовской ферме, и сборе корений и лекарственных трав в соседнем лесу.

А порой они с сыном играли. Он указывал пальчиком на какой-нибудь предмет, а она говорила, как он называется.

Еще через месяц, Кайдус начал понемногу ходить и полностью отказался от ее молока. Как и прежде, он выказывал свой голод дерганьем за юбку, но тянулся теперь не к ее груди, а к пище, стоящей на столе. Из-за этого ей пришлось готовить для него пюре из питательного корня Дерлит, которое он с аппетитом ел.

***

За день тяжелой работы в поле, Адалинда получала всего 5 эрнов. Вообще-то, обычно за такую работу платили пятнадцать, но женщина соглашалась и на пять, так как желающих ее нанять с каждым днем становилось все меньше. Однажды, возвращаясь домой с работы, она повстречала на своем пути охотника, умудрившегося подстрелить очень редкого в этой местности чешуйчатого зайца. Каким-то невероятным образом, ей удалось уговорить мужчину продать ей четвертину зайца всего за 2 эрна.

Ей не было жалко этих денег — она хотела побаловать сына, которому сегодня исполнялся год.

Используя множество различных трав и корений, она приготовила для сына мясное рагу. Тщательно остудив, поставила перед Кайдусом большую миску, отложив себе лишь небольшую часть.

Мясо не было редкостью в доме Адалинды — Трой, возвращаясь со службы, всегда подстреливал в соседнем лесу какую-нибудь живность или дичь. Но чешуйчатые зайцы, мясо которых считалось редким деликатесом, ему ни разу не попадались. Их можно было встретить только в конце Аливея, когда они, в поисках пары, поднимались на поверхность. Остальное время эти животные проводили в норах, уходящих глубоко под землю.