Зачарованные ножницы
Шрифт:
Я вышел из убежища, наблюдая за руинами города. Раньше, я видел прелестный вид на здания. Белоснежные стены, высокие здания, касающиеся небес… Сейчас я вижу лишь яркие огни, не погасающее пламя раздора, бесконечные потоки лавы и обугленные руины. То, что люди строили всю свою жизнь… уничтожили несколько человек… всего за неделю. Я лишь рад тому, что один из них уже не увидит этих огней. Вскоре к нему присоединится и его приятель. Мне нужно было продвигаться сквозь этот «земной ад». Двигаться к арене. Под Ареной они подразумевали небольшой Стадион, который я едва замечал в ярких огнях и дыму. Если кто-то еще и живет в этом городе и построил этот Стадион… то я назову этого человека глупцом. Одного из этих «глупцов» я нашел совершенно случайно. Игрок в поношенной железной броне с мечом в руках, выискивал что-то вдали, заглядывая в каждый дом. Увидев меня, он моментально принял боевую стойку, наклонив лезвие меча в мою сторону. «Друг или враг?» — крикнул он в мою сторону. Я же попросту стоял и рассматривал его очертания на фоне пламени, даже не вытаскивая свой меч. «Это зависит от того, кто тебе друг, а кто — враг.» — с этими словами, я начал двигаться в его сторону, с тем-же спокойствием и безмятежностью. — «Если не хочешь сражаться, то лучше отойди в сторону и не мешай.» Я не был ласков с незнакомыми людьми, особенно в такое время. С каждым моим шагом он медленно двигался назад, не убирая меча. Вскоре, когда он осознал, что я даже не обращаю на него внимания, он опустил меч, удивленно разглядывая меня. Даже когда он оказался за моей спиной, он продолжал пристально наблюдать за мной. Что ему понадобилось в этих руинах? Что он ищет в этом разбитом городе? Пока я раздумывал над этим, этот человек шел по моим стопам с мечом наготове. Неужели он всерьез думает, что может меня убить? Вздохнув, я обернулся, снова взглянув на него. Он не двигался, ожидая от меня чего-то. Удара, нападения, движения. «Е-если хочешь остаться целым, то лучш-ше сдайся!» — выкрикнул он, стараясь сдерживать дрожь в теле. — «О-отдай мне с-свою… б-броню и оружие, и я пощажу тебя!» Какой милашка… Он собирается ограбить меня, хотя сам дрожит от страха, словно овечий хвост. Улыбнувшись, я достал из своей сумки посох, навинчивая на него набалдашник. «И что ты будешь делать со всем этим? С кем будешь сражаться? Или же в тебе просто играет зависть и жадность?» Увидев, что я достал посох, он вздрогнул. Он хотел бежать от страха, но что-то дрогнуло в нем, заставив пойти в атаку с диким криком. Я не собирался тратить свое время на сражение с ним. С помощью посоха и набалдашника Чревоточины, я создал под собой провал, вовремя отпрыгнув назад в момент его создания. В этот момент он уже делал удар и моментально провалился в эту яму, в ужасе оглядывая темные стены, готовые закрыться. «Прости.» — Это было единственным словом, которое я произнес ему, продолжая свой путь. Через несколько секунд он окажется под землей и задохнется в земле. Я закопал его. Живьем. С характерным звуком, провал закрылся вместе, оставив беднягу под землей. Никогда мне еще не приходилось убивать слабых, невинных людей, но у меня не было выбора. Он только мешал мне. В миг, я услышал треск и звон стекла, прозвучавший за моей спиной. Краем глаза я увидел, как тот игрок делает рывок в мою сторону, замахиваясь мечом. Этот неожиданный удар я не смог отразить, подставив руку под удар. Магический щит смог заглушить удар, не оставив на моем теле и царапины. Игрок был шокирован этим, замерев на месте. Он сразу понял, что переоценил свои силы. К слову, я тоже… недооценил его. Он был подготовленным и умно поступил, вытащив себя с помощью Жемчуга Края, кинув его вверх в самую последнюю секунду. Мне пришлось быстро сменить жезл на меч и нанести удар. Удар не был смертельным. Я лишь разоружил его, положив на землю. Теперь, с лезвием у горла, он был готов сдаться. Наблюдая за мной, он начал заливаться слезами и громко кашлять, жадно глотая воздух. Несколько
Я добрался до Стадиона, спокойно пройдя внутрь через дыру в стене. Стадион был потрепан и поломан, но он не горел и не выглядел, словно руины, как большинство всех зданий в городе. Вокруг было тихо. Слишком тихо. « Эхехей! Еще один бесстрашный воин?» — эхом пронеслось по стадиону. Модератор подлетал ко мне с распростертыми руками и широкой улыбкой. — «Если ты пришел сюда, чтобы вырезать мне глотку, то можешь даже не пытаться.» Он был высоко надо мной, и даже если бы я захотел ударить его ножницами, то у меня бы получилось достать до его пятки, но ничего более. «Я сюда перся не для этого.» — грубо произнес я в ответ, оглядывая стадион. — «Объявили битвы на Арене. Где битвы? Где соперники?» Модератор продолжал улыбаться, тихо посмеиваясь. Его улыбка лишь сильнее наполняла меня гневом. «Мертвы. Вполне очевидно.» — после его слов я собирался воспользоваться Жезлом Возврата. Когда он увидел, что я собирался уходить, Модератор замахал руками, повысив тон. — «Шучу, шучу! Не нужно уходить! Все участники отдыхают. Это не ловушка и не уловка.» Я поверил его словам. С трудом. Я стоял смирно, наблюдая, как он летает вокруг меня, рассматривая меня с улыбкой. «Вижу… вы неплохо подготовились. Зачарованная броня, меч, и такие… сапожки, сумочка… Вы ведь не из простых, верно?» — на его вопрос я не ответил, хмыкнув в нос и пожав плечами. — «В общем… не особо важно. Как вас звать, уважаемый?» Он остановился, вытащив книжку с пером. Мне хотелось поскорее покончить с этим, дожидаясь подходящего момента, когда он опустится на землю и ослабит бдительность. «Граф.» — рявкнул я без эмоций. Модератор слегка рассмеялся, улыбнувшись шире, не отвлекаясь от книги. «Какой юморной! Нам бы таких…» — он с хлопком закрыл книгу, снова впившись в меня своим взглядом, продолжая растягивать улыбку. — «Что же… Добро пожаловать на Арену! Меня зовут Кайн. Для тебя, Граф — Ваше превосходительство Кайн.» Его выпендреж злил меня еще больше, но я продолжал терпеть, разглядывая его без эмоций. «Напомню, что нельзя использовать мечи и броню, сделанные при помощи Тауматургии. То бишь предметы из Таум-металла и ихора, палочки, набалдашники и прочую ересь. Так что, дружок, снимай свои сапожки или надень что-то… иное.» На его слова я отреагировал не сразу, но не стал противиться его воле, сменив свои сапоги на алмазные. «Все твои соперники сейчас в комнате справа. Отдыхают. Присоединяйся к ним и жди начала. Я позову тебя, сладенький мой. Не переживай.» — с этими словами, он подлетел к нужной двери, после чего улетел прочь. Что-же… Кайн… Я поиграю под твою дудку, пока ты не захочешь меня погладить. Твой «послушный питомец» обернется против тебя, когда ты этого не ожидаешь.
Комната, в которой отдыхали все участвующие, была, наверное, самой целой из всех. Когда я вошел в нее, все начали смотреть на меня своими жадными и усталыми глазами, оглядывая мою броню и мое лицо. Я же, оглядев их всех, прошел в самый угол, сев на деревянный стул, который стоял рядом со столом. В комнате я насчитал семь человек, включая меня. Довольно неплохое число, учитывая сегодняшний «онлайн». Люди были неразговорчивые и просто сидели на своих местах, потирая мечи, наслаждаясь едой или просто… отдыхая. Я решил не сидеть без дела и поесть. У меня был самый разнообразный ассортимент еды, начиная печеньем и картошкой с морковью, заканчивая Вафлями и «Экспериментом 155». Я мог бы взять любой из них, но я быстро передумал. Если они увидят что-то редкое, то я могу напугать простых игроков. Нельзя говорить им, что я являюсь Ветераном. Потому, я должен выбирать с умом. Все, что является едой «Сумеречного леса» — отпадает. Мясо, пироги и арбуз — тоже, так как найти животных и подобные семена стало невозможным. Только самые обжитые обладают скотом, тыквами и арбузами. Оставалась только картошка, морковь и хлеб. Я побоялся, что морковь и картофель с печенье тоже является «редкостью» среди них, потому взял ту еду, которую можно легко найти — хлеб. Жевать хлеб всухомятку… не слишком приятно, но все мы начинали с этого, разве нет? Поедая свой кусок хлеба, я вновь оглядел всех в комнате. Железные и алмазные виды брони, порою смешанные. Один из игроков даже добыл где-то кольчужный койф. Только двое игроков зачаровали свое оружие, у них двоих были алмазные мечи, еще один алмазный меч был у игрока, но он был не зачарован. Я не наблюдал отблеска на его мече, свойственный зачарованному оружию. Никто из них не ходил в полной алмазной броне, дополняя недостающие части железными типами брони. Я также не вызывал особого внимания, так-как они не видели отблеска на броне и мече, а если и видели, то не знали, на что броня была зачарована. Так же у меня не было шлема, что лишь больше показывало им мою неподготовленность. Через момент, когда я успел изучить своих соперников, в комнату вошел еще один претендент на место в закрытом гробу. Это был тот бедняга, которого я чуть не убил в городе. Он с дрожью осмотрел всех сидящих и, заметив меня, вздрогнул, отведя глаза. Он хотел уйти, но что-то снова дрогнуло в нем, заставив сделать шаг ко мне. Он сел со мной за одним столом, устремив взгляд в пол. Его раны все еще кровоточили. Наверное, тот… другой его приятель, забрал у него яблоко, отправив его на верную смерть. Ублюдок… Хорошо, что я не высказал ему это прямо в лицо, так как он сделал кое-что, что заставило меня прикусить язык. Он достал мой шлем с яблоком в нем. «Э-это ваше. Мне… ну… не нужна ваша помощь.» — он двинул шлем с яблоком в мою сторону, снова устремив свой взгляд в пол. Я поражен! Он решил выйти на арену, израненный и избитый, и даже не принял моих… подарков. На что он рассчитывает? Он же идет на верную смерть! Я хотел выпрыгнуть из кожи вон и помочь ему всем, чем можно, но… я лишь держал себя в руках, наблюдая за ним. Покопавшись в карманах, он достал пару кусков гнилой плоти и принялся жевать ее. Он изо всех сил пытался разжевать ее, сдерживая рвотные рефлексы, сильно стискивая зубы и закрывая глаза. Неужели все ТАК плохо?! Никто в здравом уме не будет есть гнилую ЧЕЛОВЕЧЕСКУЮ плоть. Можно было найти любые другие пути. Достать яблоко, выпечь хлеб… Но каннибализм?! В момент, я выбил плоть из его рук, шлепнув ему по затылку, заставив его выплюнуть все содержимое, пока он ничего не проглотил. Он хотел что-то сказать в гневе, но я успел заткнуть его рот куском хлеба, быстро достав яблоко и морковь. «Ешь! И не вздумай выплюнуть!» — произнес я сквозь стиснутые зубы, сдерживая тон, поставив морковь и яблоко на стол. Он был удивлен моим приказом, но… после первого куска хлеба, его жадность и голод быстро завладели им. С жадностью, он съел половинку хлеба (батона), после чего принялся за морковь, употребляя ее с диким хрустом. Только на пол пути он осознал, что он делает, замерев. Прожевав все, что было во рту, он произнес тихое: «Спасибо.», после чего снова принялся жевать морковь. Мой поступок не вызвал особого удивления среди окружающих, так как не все заметили того, что я сделал. Те, кто увидели меня, лишь усмехнулись и продолжили заниматься своими делами. «Никогда… слышишь?! Никогда не вздумай жрать людскую плоть. Что угодно ешь, хоть грязь, но не плоть. Понял меня?» — на мои слова, бедняга кивнул, продолжая есть морковь, схватившись за нее двумя руками. Через пару мгновений, он доел морковь, вытерев рот рукавом. «М-меня Тим зовут.» — произнес он со скромным тоном, разглядывая яблоко в руке. — «Вы… очень добры, Граф.» Я был польщен его словами, хоть и слышу их не первый раз. «Бедный Тим… Что же ты забыл тут?» — Я сказал это про себя, но Тим услышал меня, гордо выгнув спину. «Я хочу убить Модератора! Все этого хотят!» — его речь услышали все, обратив на нас внимание. Это меня удивило и пугало, ведь… он лишь привлекает внимание своими пустыми словами. «Ты серьезно думаешь, что сможешь? Сотни других пытались добраться до их шей.» — мои слова его не встревожили, лишь больше разгневав его. «Если не пытаться, то никогда не получится! Без поражений не достигнуть победы!» — Его речь лишь рассмешила окружающих. Тим почувствовал на себе чувство стыда, выслушивая эти громкие усмешки и хохоты. «Малец…» — кто-то из сидящих обратился к нему с улыбкой, постучав мечом по своему шлему. — «Живи мечтами, пока можешь. С такими „поражениями“, как-то, что тебя ждет… Никакая „победа“ тебя не настигнет.» Кто-то из сидящих встал со стула, окликнув всех. «На самом деле, в его словах есть доля смысла!» — это был человек с кольчужным койфом. Его тон был гордым и строгим, а голос — громким. — «Никто не бессмертен, даже модераторы! Ходит слух, что одни из модераторов — Имя ему Кевин — умер от чьих-то рук!» Его слова все восприняли не слишком вежливо. Кто-то из дальнего угла яростно стукнул кулаком по столу, встав со стула. «Бред сивой кобылы!» — Крикнул он на него, показывая пальцем в сторону — «Кевин бродит около „границ“ мира со своими шакалами!» Игрок в койфе не растерялся, указав пальцем на недовольного. «Тогда объясни мне, какого черта он все еще не вернулся оттуда? Чего он не вырезает нас, как свиней? Будь он тут, мы бы не добрались до Арены.» — его слова поставили недовольного игрока на место, заставив задуматься. Мне захотелось узнать побольше о модераторах, если эти игроки — здешние. Я достал прожаренный говяжий стейк и прошел к парню в койфе, протянув стейк ему. «Его слова правдивы.» — произнес я громким, командным тоном. Я обернулся, оглядывая всех сидящих. — «Я знал человека, кто смог нанести Модератору смертельный урон. Посмертно. Вы называете таких Ветеранами.» Мои слова заставили всех в комнате вздохнуть в удивлении. Недовольный игрок вновь встал со стола. «Еще один пустослов! Все знают, что Ветера…» — я быстро поставил его на место, кинув на его стол Кусок Гидры. «Прикуси язык! Может Ветераны и мертвы, но факт остается фактом. Модератор мертв, что доказывает существование способа их убийства.» — к моим словам внимательно прислушивались, пока я раздавал всем еду, получая кивки благодарности. — «Я не знаю, каким образом…, но если этот способ найдется, то лучше дать об этом знать всем и каждому. Именно по этому поводу я и решил принять участие в этом кровавом бою.» Многие повторили мои слова. Они хотели попытаться убить модератора и найти слабое место. Многие решили собраться за одним столом и обсудить это, пока я угощал их морковью и хлебом. Тим даже спросил обо мне. Откуда я и как я живу. Я не оставил его без ответа. «Я не здешний. Не знаю большинства вещей.» — ответил я, перебив всех за столом. — «Жизнь у „Границы“ спокойная, но без новостей и людей… Расскажите мне о Модераторах и прочих вещах. Вы ведь не против?» Человек с койфом кивнул, начиная свой рассказ.
«Я живу неподалеку от города у заснеженных гор. Дрожу не от мороза, а от страха. Строю, не покладая рук своих.» — он покачал головой, рассматривая морковь в руке. — «Каждый из нас так живет. Модераторы решили сделать нас своими рабами. Чтобы мы строили им сооружения и постройки, которые они могут с радостью взорвать и разрушить. Даже этот Стадион… работа наших рук, они взяли ее „на глаз“. Может и не подорвали его к чертям, но это им не мешает. Скоро и его не будет. Все из „Младшей Власти“ решили, что лучше нас помучить перед тем, как убить. И позабавиться заодно.» Из его слов я не понял лишь одну деталь. «Что ты имеешь ввиду под словом „Младшая власть“? Это… клан такой?» — на мои вопрос решил ответить Тим, помотав головой в знак отрицания. «Это так называют группу модераторов с разными привилегиями и задачами.» — Тим расставил морковь на столе, образовав треугольник. Пальцем, он провел от дна до верхушки треугольника. — «Есть Младшая, Средняя и Высшая власти. Из младших — Кевин и Кайн. Они в основном гуляют в городе, выискивая выживших новичков и проходимцев. Из средних я помню только Модератора по имени Эдгар. С ним — еще один, которого я не знаю. Они выискивают кланы и сметают их к чертям. Высший — пятый. Его никто не знает.» Я был взбудоражен такими новостями. «А разве их не четыре? И… Разве новички все еще могут пройти?» — мой вопрос слегка удивил всех сидящих. Наверное, я чего-то не знаю. «Если не считать мертвого Кевина, то да. Четыре» — Человек в койфе забрал морковь, улыбнувшись. — «А если говорить о „свежих“, то можно сказать спасибо кланам. Они из-за всех пытаются их вытащить из города, дают им приют и обучают. За таких — и жизнь отдать приятно. Потому „Средняя Власть“ так сильно хочет их найти. Чтобы людей не было.» Тим перебил его, дождавшись нужной паузы. «Я вот… являюсь одним из тех, кого приютили кланы. Я — Перерожденный. Человек, который тут уже был, но умер.» — Он продолжал свой рассказ, взглянув на меня. — «После того хаоса… Я думал, что что-то изменилось. Оказалось, что все стало еще хуже. Кланы вытащили меня из города и дали мне все для выживания, за что я им очень благодарен. Я хочу…» Наш разговор перебило Объявление. «Господа и дамы! Готовьтесь… К Битвам на Арене!» — эти слова… Все за столом прониклись горем и отчаянием, забыв обо всем. «Я был рад провести время в компании с вами.» — произнес человек в Койфе. Недовольный игрок встал у входа, дожидаясь старта. «Честно говоря… я хотел стоять рядом с Модераторами. Надеюсь, они предлагают такую возможность победителям.» — произнес он с ехидной улыбкой, вытаскивая меч. Тим быстро разгневался, услышав его слова. «Позорная свинья! Хочешь занять место среди своих Господ? Я лично тебя прирежу!» — С этими криками, он пытался вырваться к нему, но я держал его за руки, останавливая. Прозвучало Объявление, вызывающее двух игроков. Битва начинается.
Меня вызвали после второй битвы. «Граф и Виктор!» — прозвучало Объявление. Я вышел на Стадион, оглядывая взглядом своего противника. Победители предыдущих матчей, а также несколько наблюдающих в количестве четырех человек, сидели на еще целых трибунах и наблюдали за битвой. Виктор, мой оппонент, вышел на другой край Стадиона, подготавливая свой меч. У него был Алмазный нагрудник и поножи. Все остальное — железное. Я решил не использовать зелья, спокойно ожидая начала битвы. Модератор подлетел к месту между нами, оглядев нас с улыбкой. «Поехали!» — произнес он с счастливым видом, улетев в сторону. Я не двинулся, а Виктор, с диким криком, двинулся на меня, закинув меч на плечо. Первый его удар был предсказуем. Я увернулся от его удара, блокируя каждый новый. Я старался не контратаковать, уворачиваясь и отбиваясь. Разозлившись, он накинулся на меня, стараясь ударить со всей силы. «Сдохни!» — с этим криком, он замахнулся и ударил, снова промазав. На этот раз, я решил сделать хоть один удар. Парировав его атаку, я сделал небольшой шаг назад, проведя лезвием меча по его нагруднику. Меч прорезал нагрудник, словно бумагу, оставив на его теле небольшой порез. Это его разозлило. Виктор, стискивая зубы от боли, продолжал сражение со мной. Удар за ударом, шаг за шагом… все его старания были тщетны. На этот раз, я сделал пару легких ударов в бок. Даже с такими несущественными ранами, он чувствовал дикую боль, продолжая попытки нанести хоть один удар по мне. Через момент, я отразил лезвие меча своим, в развороте сделав удар, подрезав сухожилия его ноги. Он был обездвижен. Виктор был беспомощен и изливался кровью, придерживаясь за свой меч. «Тварь…» — произнес он, откашливаясь, выплевывая кровь. — «Давай… заканчивай.» Я все еще не находил в себе сил, чтобы убить человека. Что-то играло внутри меня, приговаривая «Давай!», громче и громче, но я держался. Я задумался, вглядываясь в его глаза. Он начинал плакать. «Ну же… Иначе это сделает Он…» — говорил он, заливаясь слезами. Он бросил меч, упав на колени, сжимая землю в кулак. — «Прошу…» Мне было сложно сделать выбор. Я не хочу становиться убийцей невинных. Я не найду себе прощение в подобном. Но… Даже если… Как бы я себя не останавливал… Я пронзил его мечом. Вонзил его прямо в грудь Виктора. Я не спешил вынимать меч из его груди, обвиняя себя во всем, что я сделал. На его лице… я увидел улыбку, из которой медленно вытекала густая кровь. «С… спа… сибо…» — прошептал он в улыбке. Таким были… его предсмертные слова. Он склонил голову спустя мгновение. Аккуратно вытащив из него меч, я положил его на землю грудью, сдерживая свою неистовую скорбь. Глухие хлопки были слышны из другого края Стадиона. «Браво! Безупречное исполнение! Грациозные движения, владение мечом… Браво!» — кричал Модератор в улыбке, аплодируя мне. Я же не чувствовал удовлетворения от своих деяний. Молча, склонив голову, я продвинулся к трибунам, дожидаясь своей следующей жертвы. Я не наблюдал за битвами, проигрывая в голове то, что я видел. Эта кровавая улыбка… слезы… благодарность. За что? За что мне твоя улыбка? Я — убийца! За что нужно благодарить того, кто вонзил меч в твою грудь?! Что-то внутри меня… шептало мне, что я не виноват. Но… как я могу быть не виноват? Эти руки… на них его кровь. Они забрали чужую жизнь. Я не заметил, как первый тур уже закончился и Модератор вновь называл мое имя. На этот раз я сражался с тем недовольным игроком. К сожалению, я прослушал его имя. Воткнув меч в землю, он усмехнулся, выпив зелье силы. «Хотел паренька зарезать…, но и ты сойдешь.» — произнес он, вытирая рот
рукавом. Модератор снова подлетел к центру, взглянув на нас. «Решил сыграть по грязному, а? Толстячок.» — произнес он с улыбкой, покачав пальцем перед моим оппонентом. Через момент, он махнул рукой с криком. — «Начали!» Оппонент сделал свой ход, сильно ударив мечом. Этот удар я смог блокировать, но вот сила зелья… она задевала мой магический щит. Отбиваться я долго не мог, но и сражаться я не хотел. Оппонент делал удар за ударом, не сбавляя оборотов, ударяя сильнее и сильнее. «Виктор был слаб. А вот я… Я с тобой быстро разберусь!» — кричал он, ударяя сильнее. Щиты сбились до половины. Мне пришлось сделать удар, ранив его плечо. Это заставило его сменить тактику. Он начал пользоваться луком, медленно отбегая назад. Каждую его стрелу я мог отбить, или же без труда увернуться. Это напугало его, заставив использовать бутылку с ядом, кинув его в мою сторону. Яд попал на меня, и это было серьезной проблемой. Теперь я должен был сдерживать легкий яд и защищаться от его атак. На этот раз у меня появилась тактика. Я попробую обезоружить или обездвижить его. Удар за ударом, я старался ослабить его защиту и пробить его. У меня вышло вывести его из равновесия и ударить в бок. Мой противник был подготовлен. Он использовал Жемчуг края, чтобы отступить и съесть золотое яблоко. Это не было «сильным» яблоком, но его регенерация была проблемой для меня. Все, что я успел сделать — выпить молока. Мои щиты уже почти на нуле. Если они падут, то произойдет защищающий взрыв, который будет заметен всем. Модератор заметит мою «хитрость». Нужно было что-то делать. Но… у меня был только один выход. Оппонент использовал еще один Жемчуг, чтобы вернуться в битву. На этот раз, я увернулся от удара и сделал удар в бок. Удар за ударом, шаг за шагом… Тяжелые раны затягивались, благодаря яблоку, но эффект был не бесконечен. «Эхех… Это не конец, щенок…» — с этими словами, он достал зелье регенерации, кинув в сторону Жемчуг. Если он использует зелье… то битва продолжится. Я решил использовать то, что не хотел использовать. Я поклялся себе, что не достану его… Мой лук. Я моментально нацелился и выпустил стрелу в то место, где он должен был появиться. Стрела разбила бутылку с зельем и попала ему в руку. От боли, он пал на колени, пытаясь вынуть стрелу из ладони. Я моментально выпустил еще две стрелы, которые попали ему точно в колени, прибив его к земле. Зелье еще действовало. Я выпускал стрелу за стрелой, которые пронзали его нагрудник, оставаясь в груди, постепенно подходя ближе. Одна, вторая, третья… Стрелы оставались в его груди, точно в одной зоне, попадая в одну точку. Семнадцать стрел, и он все еще был живой. Зелье закончилось действовать, и его последние секунды начали отсчет. «Хах… щенок…» — прокашлял он, сжимая стрелы руками. — «Чтоб ты сгни…» Я не дал ему времени закончить фразу, моментально попав стрелой в его горло. Я не хочу чувствовать себя еще хуже, выслушивая слова какого-то незнакомца, который желал стать «рукой» модератора. «Потрясающе! Великолепно! Граф, Вы меня поражаете!» — Модератор скакал от радости, аплодируя сильнее, чем раньше. На его слова я даже не реагировал, медленно двигаясь в сторону. Моя душа… она разбита. Я стал Чудовищем, неотличимым от Модератора.Сев на трибуну, я наблюдал предпоследний бой. Тим сражался с человеком в койфе. Он поклонился Тиму, вытащив меч. Бой начался с позволения Модератора, и они медленно сошлись вместе. Тим показывал свою слабость, стараясь блокировать атаки своего оппонента. Но он быстро учился на своих ошибках. Легкие атаки он блог блокировать с легкостью, но более сильные ему давались с трудом. Вот тогда он переходил на уклонение, стараясь найти момент для удара. Или же… он не хотел наносить удар? Он резво бегал, отпрыгивая от каждого удара, даже с небольшими ранами на теле. Он не использовал меч, как полагается, держа его, как кинжал. Его оппонент старался сильнее и сильнее, переходя с легких ударов на очень сильные. Даже нагрудник Тима успел сломаться от подобных атак. В миг, Тим вздрогнув, вскрикнув, двинулся на него, махая мечом. Это была защитная тактика, которую он использовал для нападения. Он отражал легкие атаки, заставляя оппонента перейти на более сильные. Вот тогда… он нанес удар. Тим прыгнул в сторону, ударив в руку оппонента, отрубив ему запястье и обезоружив его. И одним ударом… он пронзил его спину и сломал свой меч, оставив кусок лезвия в нем. Когда оппонент пал… Тим взглянул на меня с грустью в глазах. Он был готов к битве, медленно уходя в сторону. «Итак! Финал! Невероятный Граф против прыткого Тима!» — прокричал Модератор, подзывая меня. Мне… Мне надоело! Я решил, что найду момент и убью его, когда он не видит. Тогда Тим… Когда встал на свое место, Тим взглянул на свой поломанный меч, поднеся его к своему горлу с улыбкой на лице. «Я не смогу его победить, Кайн.» — устало произнес он, удивив Кайна. «Что? Ты сдаешься?!» — произнес он с улыбкой, оглядывая бедного Тима. — «Уверен?» Я был готов сойти с ума. Я могу спасти его! Закончить все прямо сейчас… Зачем?! «Я могу дать тебе свой меч!» — крикнул я Тиму, вытянув руку. — «Я могу снять броню! Уж лучше сражаться честно, чем…» Тим начинал плакать, мотая головой. «Нет! Я не достоин! Вы сделали слишком много для меня! Для всех остальных!» — кричал он в слезах, пав на колени. Это заставило Модератора отвлечься на него. Но я был не уверен в своих силах. Я слишком далеко от него. Я оглядывал стадион, стараясь придумать способ. Может это покажется иллюзией, но я увидел… Берриеэль. Она была на самых дальних рядах и наблюдала за мной из теней. Неужели она видела это все? Что она будет думать обо мне? «Я был рад познакомиться с вами, Граф.» — с этими словами, Тим закрывал глаза, крепче схватившись дрожащими руками за рукоятку меча. Его голос переходил в шепот. — «Вы… победили.» Мой гнев и мои страдания слились в одном. Безумие взяло контроль надо мной.
«Я ведом страхом…» — мои губы начали повторять за загадочным шепотом, который мгновенно умолк. Все округ остановилось. Ноги сами начали двигаться вперед. Теперь передо мной было только два человека. Модератор и Тим. Я медленно достал ножницы из сумки, продолжая читать стих. Медленно двигаясь к Тиму, мои руки провели лезвие ножниц по щекам Модератора. Лезвие прошло так легко… словно ничего не было на их пути. Я встал рядом с Тимом, схватив его руки, но уже было поздно. Я видел, как лезвие прорезало глотку. Даже если я его остановлю… моих сил недостаточно, чтобы спасти его от надвигающейся смерти. Мои губы шептали последние строки. — «И тот, кто встанет на моем пути — умрет.» Я со слезами ожидал, когда время вернется на свое место. Когда кровь хлынет рекой. Когда мои слезы… Я проглотил свою скорбь, произнеся последние слова, которые шептали мне тени:
«Et omnis ex vobis mortum.»
Гортанные звуки начали звучать позади и спереди меня. Нижняя челюсть Модератора отделилась от верхней, как и его голова. Тим лишь наблюдал за ним с шоком на глазах, не в состоянии сказать что-либо. Когда он перевел свой взор на меня, то слегка улыбнулся, наблюдая за моими слезами, которые медленно превращались в кровавые. Модератор пал на песок, как и часть его головы, заливая кровью песок стадиона. Тим хотел сказать что-то, но он не мог. Он лишь улыбался, молча, закрывая глаза. Его секунды истекли, руки расслабились и уронили клинок, тело бездыханно пало на песок. Я уже не могу… не могу смотреть на все это! Я уже готов повторить то, что сделал Тим! Безумие затмевало мой разум, Искажение росло. Вдали я увидел Берриэль, которая бежала ко мне, сломя голову. В ее руках что-то было… «Бе…» — Я не смог произнести и слова. Мой разум смыло волнами боли и кошмаров. Мне уже было плевать на свою жизнь. Лучше я сдохну, чем буду продолжать убивать и видеть этот кошмар наяву.
Красная фигура медленно приближалась ко мне. Я был готов… встретить ее с распростертыми руками.
========== Часть шестая. Наедине со всеми. ==========
Снова эти мучения. Снова эти иллюзии. Падая в бездонную пустоту, я размышлял о том, кто я. Заслуживаю ли я этой боли? Я говорил себе: «Несомненно», но что-то внутри меня говорило обратное. Кому мне верить? Что реально? Я даже не доверяю той боли, что я чувствую. Словно меня пронзают миллионы мельчайших игл, вонзаясь в каждый миллиметр моей кожи. Словно каждый нерв в моем теле срезают и вырывают, кусочек за кусочком. Эта боль окрашивала темноту в красный цвет. Даже когда я закрывал глаза, я видел этот ужас, окружающий меня. Мои конечности сворачивала неизвестная сила. Меня выжимали, словно тряпку, ломая мои кости и разрывая мою плоть. У меня уже не оставалось сил кричать, голос пропадал… Все что я мог делать, это пытаться найти наслаждение в агонии. Улыбнуться сквозь слезы и всхлипы. И когда я был на грани… был готов принять эти адские муки… все остановилось. Все исчезло в один миг. Боль, краски, слезы, кровь… Их словно и не было. Медленно, я пытался открыть глаза. Мое тело едва слушалось меня, а мои глаза не могли различить того, что видели. Хоть все и было размыто для меня, но я начал вспоминать место, в котором я нахожусь. Я вновь был в ванной. Снова лежал на груди Берриэль, которая поглаживала мою спину, улыбаясь. Я был рад ее видеть. Рад видеть ее улыбку. Хоть я и обрадовался тому, что она снова со мной… Что-то терзало меня. Внутри, снаружи… Что-то казалось до боли знакомым и лживым. Я не чувствовал ее тепла, не чувствовал воды, не чувствовал ее нежной кожи. Может мое тело онемело? Берриэль заметила, что я очнулся, приоткрыв глаза. «Господин…» — она была слегка смущена, ведь она была практически голой, и при этом, я лежал на ее груди. Осознание подобного быстро заставило ее остановиться и залиться стыдом. Она была готова впасть в панику, но я не хотел ее отпускать. Секундочку… Я приподнял голову, чтобы увидеть ее лицо. Она широко улыбалась, поглаживая мою голову. Разве… «Берри?» — произнес я едва различимым шепотом. Она не произнесла и слова. Не моргнула и не дрогнула. Ее широкая улыбка все еще осталась на ее лице, а глаза… они словно впивались в меня. «Это не то, что вы должны были сказать…» — ее голос был едва различим. Она перестала гладить меня, медленно сжимая мои волосы. — «Вы должны были сказать: „Считай, что я все еще сплю“, Господин.» Из ее глаз начали литься небольшие капли крови, которые оставляли на ее щеках кровавую линию. Ее улыбка становилась шире и шире. Изо рта начало течь что-то черное. Руки начали сжимать меня сильнее, царапая мою кожу. В страхе, я оцепенел, не понимая того, что происходит. Найдя в себе силы, я вырвался из ее объятий, отползая к стене. Вода подо мной становилась черной, словно смола. Я едва мог пошевелиться в ней, пытаясь встать на ноги, сражаясь с этой густой и липкой субстанцией. Взглянув на Берриэль… Я вновь оцепенел, с ужасом наблюдая за ней. Она ползла ко мне на коленях, погрузив свою грудь в черную жижу. Ее голова дергалась и дрожала, а улыбка становилась шире и шире, разрывая ее щеки. Смола застыла. Я не мог пошевелиться или даже двинуть конечностью. Я словно застыл в стене. В ванной начинала появляться темная пелена, которая медленно приближалась ко мне. Берриэль начала подниматься по моему телу, царапая мои ноги и тело ногтями. Когда она встала на ноги… Я увидел ее изуродованное лицо. Щеки были порваны, изо рта обильно текла темная субстанция, глаза было невозможно разглядеть за ее густыми волосами, с которых стекала смола. Я не мог ничего сделать, кроме как наблюдать за ней. «Господин…» — произнесла она странным голосом, не смотря на странную субстанцию в ее горле. — «Позвольте мне… отплатить вам за вашу доброту.» Тихо хихикнув, она начала спускаться к моему животу. Я не могу поверить! Она бы не решилась на такое! Мои пошлые мысли моментально затмила жуткая боль. Берриэль разгрызала и разрывала мой живот зубами, вытаскивая мои внутренности наружу и громко чавкая. Она разгрызала и съедала плоть, спускаясь ниже и ниже, пока я орал что есть мочи, не щадя своих голосовых связок и легких. Снова эта боль. Снова эта агония. И… такая подлость… Я был унижен, сражен, измучен. Физически и душевно. Найдя в себе силы, я в слезах начал кричать в пустоту — «Хватит! Прекратите!». Но никто меня не слышал. Никто не наблюдал за мной, никто не мог мне помочь. Я был один в этом мраке, медленно утопая в безумии и боли. Берриэль уже закончила с нижней частью моего тела, оставив лишь ноги. Она моментально схватила мою голову, поднимая свое окровавленное лицо. Без слов, тихо хихикая, она начинала нажимать на мои глаза пальцами, выдавливая их наружу. Я уже не мог кричать от боли. Не мог смотреть на это… Боль постепенно притуплялась. Я привыкал к ней, или же… я просто устал от нее? Мое тело полностью ослабло. Теперь я беспомощен. Я мог слышать только крики, мольбы о помощи… Они становились громче и громче, буквально терзая мои уши, пытаясь войти в мою голову. А дальше… короткий, но очень громкий шлепок.
Я раскрыл глаза в испуге. Первое, что я увидел — Берриэль. Мое тело моментально двинулось вперед и поднялось, пока из моих губ выходил легкий крик. Я ударился головой об деревянный угол, крикнув от боли. Теперь мое тело расслабилось, падая обратно назад. «Господин!» — я услышал напуганный голос Берриэль сквозь звон в ушах. Мои глаза отказывались открываться, пока я прижимал ладонь ко лбу, стискивая зубы от боли. В момент, моя рука оказалась на моей груди, а на голове появилось чувство чего-то невероятно холодного. Боль притупилась, но я все еще чувствовал ее. «Господин! Вы в порядке? Ответьте мне!» — крики Берриэль становились громче. Я приоткрыл глаза, вновь увидев ее лицо. За ней все еще была та темная пелена, а волосы медленно сползали к лицу, пока она прижимала свои ладони к моим плечам. В ужасе, я вздрогнул, подпрыгнув. Мне хотелось вжаться к стене, но Берриэль моментально прижала меня лицом к своей груди, пока я пытался выбраться. «Не надо! Прекратите!» — с этими криками я пытался вырваться, мотая головой. В моем сознании все еще играла боль от прошлой сцены. Я не хотел вновь чувствовать эту ужасную боль. Из моих глаз текли слезы. Моя душа и мои мысли были разрушены. Я пытался выбраться из ее объятий, но Берриэль сжимала меня сильнее и сильнее, не отпуская. Я пытался оттолкнуть ее, и даже выбиться, но… Я сдался. Рыдая, я все еще пытался выбраться, пока мои руки не перестали слушаться меня. «Прекратите… Я… Я не хочу… Х-хватит.» — молил я сквозь слезы, всхлипывая. Я вновь был готов испытать всю эту агонию. Я… недостаточно получил за свои грехи. Через момент, я начал чувствовать тепло… приятные ощущения на пальцах, мягкость… Мне напевали странную, незнакомую мне песню. Ее нежный и приятный тон… Он усмирил меня. В моем сознании играли нотки спокойствия и безмятежности, медленно успокаивая мое тело и душу. Я не знаю почему, но мне казалась знакомым… эта песнь, этот тон, этот голос. Под эту приятную песнь я уснул, забыв про всю боль и кошмары, что преследовали меня. Даже в пустоте моего разума… Я все еще слышал эту песнь. Я пытался вспомнить, где я ее услышал. Кто поет ее мне? Почему?
Когда мое сознание медленно вернулось ко мне, я начинал чувствовать что-то странное. Если судить по ощущениям… Я лежал спиной на кровати. Я так же чувствовал странное тепло, медленно расползающееся по всему моему телу. Очень знакомое тепло. Я медленно приоткрыл глаза, стараясь разглядеть, где я. Я был в своей комнате, а на улице была ночь, и это было единственными вещами, которые я увидел, пока не закрыл глаза. Голова раскалывалась от боли, не давая мне открыть глаз. Мне было сложно подняться, словно на мне что-то лежало. Я не мог поднять головы или тела, но мне ничего не мешало поднять мои руки. Я медленно положил руку на свою грудь (Я думал, что это моя грудь.), медленно двигая ее вниз, к талии. По ощущениям… это не было моим телом, но я продолжал двигать руку вниз. Что-то попалось под мою руку. Что-то мягкое и нежное… Я решил воспользоваться второй рукой, и нащупал что-то… подобное. По ощущениям, такое-же нежное, но я прощупывал что-то твердое в нем. Словно это было чье-то… плечо? В миг, я услышал легкий, сладкий стон, который проник в мое левое ухо. Я осознал свой поступок и ситуацию, в которой я нахожусь, быстро открыв глаза. Берриэль лежала на мне всем телом, в одном лишь нижнем белье, слегка приобняв мою шею руками. Она вжималась лицом в подушку, издавая тихие, едва различимые стоны. Мои собственные руки обманули меня, продолжая трогать ее ягодицу и плечо. Я моментально вздрогнул, подняв руки вверх, направив свой взгляд на ее голову. Не знаю, спит ли она, но я не стал держать этот стыд в себе. «П-прости.» — легким шепотом произнес я, вглядываясь в ее густые волосы своими напуганными глазами. — «Я не знал, что ты… тут.» После моих слов, она повернула голову в мою сторону. Ее лицо закрывали ее волосы, но я смог заметить краски на ее щеках. Она сжимала свои губы, стараясь дышать ровнее. Даже с такими эмоциями… с таким стыдом и смущением… Берриэль словно вышла из-под контроля. Она легла на мое лицо грудью, прижимая мои руки к своей талии. «Е-если вам лучше от этого… Не сдерживайтесь!» — по ее голосу было заметно, что она хотела закричать. Но Берриэль сдерживалась, выплескивая свои слова в легком шепоте, сдерживая дрожь в голосе. — «Ради вас… Я готова! Сделайте с-со мной все…» Мне удалось освободить руки и привстать с кровати. Не хотелось причинять ей боль, но… это было необходимо. Я смог поменяться с ней местами, сев на ее ноги, прижимая ее руки к груди. «Берри. Успокойся!» — мой шепот она не услышала, продолжая свое неистовство. Она пыталась выбраться, брыкаясь и ерзая. «Не сдерживайтесь! Трогайте меня! Бейте меня!» — ее шепот медленно переходил в крики. На ее глазах появлялись слезы, пока она старалась растянуть улыбку на лице, продолжая свои мольбы. — «Я вся ваша, Гос…» Я смог закрыть ее рот ладонью, продолжая удерживать ее руки. Она совсем с ума сошла? Что на нее нашло? Она продолжала ерзать и брыкаться, заливаясь слезами. «Берри! Угомонись!» — Мои слова все еще не доходили до нее, но я не сдавался так просто. Я знал, что сказать в этот момент. — «Подчиняйся! Ты должна подчиняться!» Если я не могу говорить с ней, как с человеком, то буду говорить, как со слугой. Берриэль медленно начинала успокаиваться, расслабив руки и ноги, выравнивая свое дыхание, разглядывая мое лицо со слезами на глазах. Когда она полностью угомонилась, я отпустил ее руки и убрал свою ладонь с ее рта, медленно вставая с нее. Стоя рядом с ней, я пытался понять, что сейчас было? Почему Берриэль так себя вела? Она продолжала сжимать свои губы, прижимая свои руки к груди, поджимая ноги к себе. «Что на тебя нашло?» — спросил я ее, удивленно разглядывая. Она не отвечала, закрыв глаза руками, сгорая от стыда. Еще немного, и она начнет плакать. Оглядывая ее тело, я увидел странные синяки и легкие царапины на ее ногах и руках. Я не поверил своим глазам, упав на колени рядом с ней, внимательно оглядывая их. Неужели… мне довелось сделать ей больно? Я всерьез принял ее за очередную кошмарную иллюзию, когда ударился головой об что-то. «Это… Это я сделал?» — я не хотел верить своим догадкам, тихо спросив Берриэль, проведя пальцами по ее царапинам. Она смотрела на меня со страхом в глазах. Хоть она и качала головой в разные стороны, но я сразу понял ее ложь. Я сделал ей больно. Может… это было еще больнее, чем кажется на первый взгляд. Моментально, забыв про все, я обнял ее, вжимая свое лицо в ее плечо. Мой личный обет… Мое обещание не причинять вред моим слугам… Я нарушил его, наложив на свою душу вечный позор. Руки начинали дрожать, обнимая Берриэль сильнее. «Умоляю… прости. Я не хотел…» — мои слова постепенно исчезали в моем горле, словно я их проглатывал, всхлипывая. — «Я… Я никогда… бы н-не…» Теперь я никак не мог успокоить свою душу. Я не только убил невинных людей, но и ранил близкого человека. Верную мне служанку. Горечь моего несчастья… его нельзя было затмить ничем. Но у Берриэль это получилось. Поцелуй в щеку. Самый простой поцелуй заставил меня потерять мои мысли, заставив меня в удивлении взглянуть на нее. Она вытирала мои слезы, слегка улыбаясь. «Я знаю.» — прошептала она с улыбкой, разглядывая мое лицо. Что-то в моей голове восприняло ее слова за ложь, но я решил верить только тому, что вижу и чувствую. Она прижала мою голову к себе, аккуратно поглаживая мои волосы, зарываясь в них пальцами. Это приятное чувство… ее пальцы… я полностью отдавался этим ощущениям. Но когда она начала напевать свою песнь, не открывая рта… Снова эта мелодия… Снова этот приятный тон. Я вновь уснул, вслушиваясь в ее приятную мелодию. Где я ее слышал? Ведь я слышал ее… где-то…