Зачем цветет лори

Лавьер выругался сквозь зубы и перерезал веревку, удерживающую девушку. Она вскрикнула и упала, так что ему пришлось подхватить ее, обнаженное тело скользнуло, прижалось к нему, и мужчина зашипел.

— Ложись спать, — приказал он, отталкивая ее от себя, — утром… мы тронемся в путь.

Оникс повернула голову, глядя в его глаза, но аид отвернулся и быстро вышел, закрыв снаружи дверь на ключ.

* * *

Впервые за долгие годы верховный аид темного владыки напился. Он оставил своих псов охранять раяну, запечатал ее комнату магией, а сам сменил личину, надев на себя одежду городского жителя, и ушел вглубь города. Сначала он просто шел, почти не понимая куда, а когда увидел какую-то забегаловку, толкнул дверь и приказал принести что-нибудь покрепче.

А потом просто заливал в себя какое-то пойло, почти не чувствуя вкуса, желая просто отключить свое сознание, и перестать думать… о ней! Чары… Проклятая кровь раяны сводила его с ума. Если бы можно было к ней прикоснуться! Просто удовлетворить свою страсть, облегчить этот голод, насытится! Но он не мог этого сделать. А между тем, ее присутствие просто выворачивало его наизнанку.

Аид поманил трактирщика, жестом показывая, что требуется добавка.

К нему скользнула симпатичная светловолосая девушка, ловко уселась на колени и прикрыла рот ладошкой, ощутив его напряженный член.

— Ах, господин так напряжен! — сладко пропела она, — господин желает… снять напряжение?

Ран Лавьер откинулся на стену, рассматривая девицу. Он умел трезветь быстро, просто отпускал свою магию, и она выжигала в крови хмель за считанные мгновения.

Девица была хороша, молодая, с большой высокой грудью и белозубой улыбкой. Она призывно ерзала задом на его коленях, завлекающе прижималась. Аид раздумывал, сожалея, что выжег хмель. Впрочем, можно попросить у трактирщика еще выпивки.

— Так господин желает? — жарко задышала ему на ухо девица.

Больше всего аид желал спихнуть ее со своих колен, вернуться в гостиный дом, где они остановились, ногой открыть дверь в комнату раяны. А потом прижаться к ее губам поцелуем, вжать в кровать столь желанное тело, и просто до утра вколачивать его в матрас. Перед глазами понеслись картины того, что именно он хотел бы с ней сделать.

Девица ахнула.

— Ооо, — задышала она, — господин так сильно хочет…

Аид отпихнул от себя ее губы, которые принялись изучать мочку его уха. Кивнул трактирщику, чтобы принес еще выпивки.

— У тебя подружка есть? — мрачно спросил он девицу. Та торопливо кивнула. Мужчина с зелеными глазами действовал на нее странно. Поначалу она просто решила заработать, заприметив одинокого путника, а заодно развлечься, но теперь… Она нетерпеливо облизнула губы. Теперь она хотела его. Хотела так сильно, что ерзала на его коленях не специально, а от того, что он будил в ней. От желания почувствовать его внутри себя.

— Господин хочет двоих? — неуверенно спросила она. Он кивнул, в зеленых глазах возникло что-то опасное, тягучее, что совсем свело девицу с ума.

—Меня зовут Мари, — шепнула девушка, прижимаясь к сильной груди.

— Да мне плевать, — отозвался мужчина и залпом осушил кружку, — зови свою подружку и пошли наверх. И закрой рот. Я предпочитаю, когда рот девушки занят другим делом.

Он поднялся, небрежно оттолкнув ее от себя, и пошел к лестнице, ведущей в гостевые комнаты, на ходу кинув трактирщику крупную монету. Но Мари торопливо побежала следом, больше всего переживая, что этот мужчина передумает и откажется. И делая знаки высокой темноволосой Лее, своей подруге.

* * *

Когда дверь за аидом закрылась, Оникс схватила свою одежду и застонала, та была безнадежно испорчена. Разрезана на куски бесполезной ткани. Разозлившись, она пнула ножку кровати, и взвыла теперь уже от боли. Что делать дальше Оникс не знала. Она осторожно подергала ручку двери. Заперто. Постояла около окна, забранного решеткой. Сбежать из этой комнаты не представлялось возможным. Оникс посидела на краешке кровати, раздумывая как ей поступить. Но так нечего и не придумав, просто легла, закуталась в одеяло и закрыла глаза, стараясь не плакать. Сейчас вся ее бравада улетучилась, испарилась, и Оникс просто чувствовала себя испуганной девчонкой, не понимающей, чем она так прогневала небесных заступников, что они послали ей столь неприглядную судьбу.

Оникс не заметила, как уснула, провалилась в тяжелый сон. И не видела, как под утро вернулся ее мучитель и застыл возле кровати, рассматривая ее мокрые от слез ресницы и почти не дыша.

* * *

Пробуждение было тяжелым. Во сне Оникс снилась обитель, и там почему-то была зима. Как ни странно, девушка любила зиму, любила, когда землю укрывает белое покрывало снега, а черные стены Обители Скорби уже не выглядят столь мрачно. Любила бродить по зимнему лесу, рассматривать ветки деревьев, которые казались засахаренными и блестели на солнце. Любила смешных птиц с красной грудкой, которые нахохлившись, сидели на ветках.

Сон был хороший, радостный, и Оникс проснулась с улыбкой. И сразу встретила взгляд зеленых глаз. Мгновение, она смотрела на него непонимающе, а потом испуганно отпрянула, прижимая к груди одеяло.

Ран Лавьер сидел в кресле, возле кровати. Сидел, вытянув ноги и не спуская с девушки тяжелого взгляда.

— Вставай и одевайся, — приказал он, и кивнул на одежду, лежащую на лавке. Оникс медленно села, все так же судорожно сжимая у горла одеяло. Аид поднял бровь.

— Ты не поняла моего приказа?

— Ты… собираешься смотреть, как я одеваюсь? — выдохнула она.

— Да.

Оникс снова закусила губу.

— Зачем ты издеваешься надо мной? — тихо спросила она, — зачем? Что я тебе сделала? Если я должна умереть, просто убей меня… и все.

Аид не отвечал. Зачем? Разве мог он ей объяснить? Просто убить ее… Наверное, это выход. Просто убить, выполнить то, что велит закон. Не будет раяны, не будет этой болезненной необходимости видеть ее, чувствовать, вдыхать ее запах. Не будет этого желания, сводящего с ума, от которого не спасала даже дикая вакханалия, которую он устроил с двумя горячими девицами. Что он только с ними не вытворял! Всю ночь, как хотел и куда хотел, не останавливаясь, снова и снова, и не мог получить желанного облегчения.

Он хотел эту синеглазую монахиню. Все. Точка. И никакая замена, даже двойная, да хоть десятерная его не удовлетворяла.

— Одевайся, — резко сказал он.

Она блеснула синими глазами, словно молниями выстрелила. И со злостью откинула одеяло, встала, расправила плечи. Шагнула к одежде, что лежала на лавке. Аид принес ей темные штаны, более узкие, чем те, что были у нее раньше, бархатные на ощупь, такие носили богатые юноши. К штанам была белая рубаха и камзол, и даже сапоги ей принесли другие, из мягкой оленьей кожи.