Загадаю Тебя

– И чего она? Директриса.

– Раскудахталась. Портрет твой попросила найти.

– Зачем это?

– Чтоб повесить куда-то. Ты ж у меня гордость школы, звезда. Поступила в МГУ, скоро полетишь в космос, как Терешкова.

– Чего-чего?

– Того-того. Приветы передавать в Загадаево с МКС будешь.

– Вот ты Андерсен, дед!

Терешкова.

Хохочу в голос.

– Кто стучал-то вам?

– Подружка, – нагло лгу, глядя на татуированного Лёху, скинувшего кожанку.

– Чё эт ваша подружка шляется так поздно по чужим квартирам? – с сомнением в голосе интересуется дед.

– Конспект вернула, – на ходу придумываю легенду.

– А обратно как пойдёт? Девять часов.

– Её парень ждёт на улице.

Боже… Прости, дед, что вру.

– Понятно. Иди ешь, Оль, я на боковую, – как всегда, быстро и неожиданно сворачивает нашу беседу. – Мне надо как следует подзарядиться, сил набраться, завтра пойду собачиться с мегерами, сидящими в РКЦ. С закрытыми глазами они там, что ли, считают? Обезьяна и то лучше справиться.

– Тогда спокойной ночи?

– Добре. Пошёл я трусы развешивать. Береги себя, Оля, – отключается.

Вздыхаю.

– Привет, Лёш.

– Привет. Конспекты, – подмигивает, доставая из пакета торт и коробки с шоколадными конфетами.

– Вообщет мы худеем, – недовольно комментирует происходящее Сеня.

– Вижу, да, – смеётся Галдин, кивая в сторону кастрюли с макаронами. – Угостите? Пахнет зачётно.

– Теперь-то придётся угостить, ты же с тортом пришёл, – ставлю чайник на плиту.

– Как у вас дела, девчонки?

– Да нормально вроде, – пожимаю плечом.

– У деда Корнея всё хорошо? Ты же с ним разговаривала, да?

– С ним, ага.

– Прикольный у тебя старик. Мировой.

Киваю.

– Так, сядьте, мешаете мне, – ворчит хозяюшка Сеня.

Мы с Галдиным послушно выполняем её команду.

– А ты…

– Мимо проходил. Решил в гости ненадолго к вам заскочить. Спасибо, что пустили.

– Дед строго-настрого запретил, между прочим.

– В гости… Ближний свет, – фыркает подруга. – Ты живёшь в другом районе.

– А я конспекты однокурснику завозил, – снова мне подмигивает.

– Чёт ты всё чаще один, без своих прихвостней-мажоров. Вы что, в контрах? – Сеня задаёт ему в лоб вопрос, который я прокручивала в голове неоднократно.

– Да не то чтобы в контрах. Разумовские улетели на курорт. У Сухорукова в жизни трэш полный. Одно с другим, кстати, связано, – задаёт своего рода интригу.

– Ты о чём, Лёш?

– Предки увезли Элю на Мальдивы после скандала, произошедшего на званом ужине.

– С этого места поподробнее, потому что ничё не понятно, – Сеня ставит перед каждым из нас тарелку с макаронами и сосисками.

– Короче, – Лёха складывает пальцы в замок. – Сухоруков устроил предкам бунт.

Беру вилку и опускаю взгляд в тарелку. Очень хочется послушать, но любопытства стараюсь не показывать.

– Что за бунт? Давай, Галдин, колись уже, – Бриж в нетерпении толкает его в плечо.

– В общем, Богданыч отказался жениться на Разумовской.

– Фигасе! – помидорка так и не попадает Сеньке в рот.

– Он с ней расстался.

– Давно пора, мне эта Анаконда никогда не нравилась! – Сеня радостно хлопает в ладоши.

Я молчу, но Лёха вдруг произносит:

– Оль, мне кажется, это связано с тобой.

– Причём тут я? – чувствую, как загораются румянцем щёки.

– Погоди, а предки Богдана как отреагировали?

– Да как. Плохо. Мать ругалась и ревела. Батя капитально разозлился. Разлад с Разумовскими ему сейчас явно не в тему. Общий бизнес развивают.

– Бизнес бизнесом, детей-то зачем женить? Странные, пипец! – возмущается Бриж.

– Если вкратце, закончилось всё так: Богданыч за свою выходку лишился хаты, тачки и карт.

– А в университете почему появляется редко?

– Торчит на съёмной хате, Оль. Сидит пыхтит над одной программой, которую хочет продать.

– Ясно.

Да уж.

– Так а Разумовская, надо полагать, в расстроенных чувствах? – Сеня продолжает упорно выяснять детали.

– Да она в истерике. Рыдала, вопила, угрожала. Говорю ж, её на Мальдивы увезли, чтоб хоть немного утихомирилась.

Встречаемся с подругой глазами.

Ну и ну...

Глава 27

Во вторник я, лихо опаздывая, реактивно несусь в метро.

Раз. Два. Три.

Ловко вклинившись в поток таких же утренних торопыг, заскакиваю в вагон поезда.

Устроившись у противоположной двери, достаю из кармана пуховика телефон. Переключаю песню в плэйлисте, смотрю на часы. В принципе, укладываюсь вроде. Должна нормально успеть к паре, так что можно немного перевести дыхание. Аж вспотела вся, пока бежала.

Почему, собственно, вышла позже обычного… Приключилась у нас с девчонками одна неприятность. На стиралке оторвало шланг, и на пол хлынула вода. Чуть соседей снизу не затопили. Благо, Сенька всё вовремя вырубила и перекрыла, пока мы с Асей лазали на карачках с тряпками в руках.

Н-да… То ещё бодрое утречко выдалось. Проснулись все и сразу.

Прислоняюсь к поручню. Спать хочу неимоверно, вчера допоздна засиделась с учебниками.

Тяжело, но куда деваться. Зимой сессия, и сдать её мне надо хорошо. По-любому.

Рассматриваю пассажиров вагона. Такие разные люди вокруг. Школьник в огромных меховых наушниках. Мужчина в строгом пальто, с кейсом в руке. Пенсионер в компании дремлющего у его ног бигля. Молодой человек с красным ирокезом на голове. Девушка в короткой миниюбке и тигровом полушубке. Укладка, макияж, полный парад…

Поезд замедляется на очередной станции. И тут, знаете, прямо как в кино: в потоке входящих вижу Его. Выделяется очень на общем фоне.

Дорогими вещами.

Походкой.