Загадка охотничьего домика

Розмари Секстон, казалось, немного пришла в себя и вернулась вниз. Она была бледна и у нее все еще была немного замедленная речь, возможно, из-за успокоительного, что я ей дал.

— Расскажите мне, как это произошло, — тихо попросила она.

— Мы не знаем, — признался я. — Возможно, его убил бродяга, который ночевал в сторожке.

Она отмахнулась от этого взмахом руки.

— Джим Фримен сказал мне, что его ударили по голове дубинкой из его собственной коллекции оружия. Это не мог быть бродяга.

Мой отец вошел в комнату как раз в то время, чтобы услышать конец этого обмена репликами.

— Ты имеешь в виду, что думаешь, что его убил кто-то, кого он знал? Я не могу в это поверить.

— Мы еще ничего не знаем, - устало сказал я.

— Он был моим другом. Я сделаю все, что в моих силах, чтобы найти его убийцу.

Вмешалась моя мать.

— Я думаю, лучшее, что мы можем сделать, это вернуться в город, Гарри. Сэм отвезет нас.

Она была права. Пора было уходить. Но я все еще не мог полностью отпустить это.

— Я хочу посмотреть на этот оружейный шкаф, - сказал я.

— Я уже проверил его, док, — сказал шериф.

Но я пошел в кабинет с его высокими шкафами со стеклянными дверцами. Дженнифер последовала за мной туда, и я спросил:

— Где он хранил ключи от них?

— Они открыты. Они никогда не были заперты.

Я стоял и смотрел на пустое место в шкафу, где лежала дубинка с акульими зубами с Тихоокеанских островов, вспоминая слова Райдера Секстона, когда он показывал ее нам. Кто-то взял эту дубинку, пересек оставшийся нетронутым снег и убил человека.

Я уставился в стекло, видя свое отражение и отражение Дженнифер рядом со мной.

— Давай выйдем на улицу, — сказал я.

— Солнце снова зашло. Становится прохладно, — сказала она, открывая дверь.

Я помог ей спуститься по ступенькам черного хода, и мы направились к хозяйственным постройкам.

— Может быть, сегодня ночью снова пойдет снег.

— Я чувствую себя такой беспомощной, — сказала она.

— Это можно сказать про всех нас. Только сейчас, глядя на эту стеклянную витрину, я понял, насколько беспомощен я был. Я внезапно понял, кто убил Райдера Секстона, но у меня нет доказательств, которые убедили бы присяжных.

— Это тебе что-то подсказало?

Я кивнул.

— Я вспомнил, что сказал Секстон, когда показывал нам эту дубинку. По его словам, она была хороша для добивания раненых оленей в охоте. Он использовал его для этого, не так ли? И когда он сказал сегодня утром, что кое-что забыл, он имел в виду дубинку. Он попросил кого-нибудь взять его и принести ему в сторожку.

Она вопросительно посмотрела на меня.

— Он попросил тебя, Дженнифер. Ты шла рядом с ним, и я слышал, как он что-то пробормотал тебе. Потом ты вернулась в дом и принесла ему дубинку. Остальные из нас к тому времени были в поле и в лесу, так что мы не видели, как ты туда возвращалась. Вид тебя с этим оружием не встревожил Секстона, потому что он попросил тебя принести его. Он даже повернулся к тебе спиной и стал для тебя идеальной мишенью. С этими акульими зубами не потребовалось слишком сильного удара, чтобы убить его.

— Ты обвиняешь меня?

— Это могла быть только ты, Дженнифер. Я полагаю, ты сделала это ради денег, чтобы твоя сестра унаследовала его состояние, и оно стало бы вашим.

— Нет.

— Да, Дженнифер. Моя мама сказала мне, что ты была наверху около десяти минут — этого было бы достаточно.

— Как я пересекла снег? Там не было никаких следов.

Мы достигли вершины холма и стояли, глядя вниз на охотничий домик, мирный в осеннем окружении. Снега оставалось еще достаточно, чтобы мы могли увидеть следы Райдера Секстона.

— О, но там были следы, — сказал я. — Там все еще есть следы, которые взывают к нам, чтобы мы их увидели. Но, как и в «Почтальоне» Честертона, они настолько очевидны, что остаются невидимыми. Я имею в виду, конечно, дорожку, оставленную оросительным шлангом, который тянулся от насосной станции к сторожке. Прошлой ночью на шланг выпало полдюйма снега, поэтому, когда его свернули сегодня утром, на поле остался голый след, ведущий прямо к двери сторожки.

— Ты сошел с ума! Этот шланг всего около полутора дюймов в ширину! Даже идя на цыпочках, я не мог идти по его следу, не оставляя следов!

Поднимался холодный ветер, и я поднял воротник куртки.

— Ты не ходила на цыпочках, Дженнифер, — тихо сказал я. — Ты ехала на велосипеде.

Если я и ожидал ярости загнанного в ловушку животного, то ее не было. Она просто закрыла глаза и слегка покачнулась. Я протянул руку, чтобы поддержать ее.

— Ты сказала мне, что ему не понравилось, как ты ездила по лесу во время охотничьего сезона, — продолжил я. — Так что, очевидно, это было то, что ты делала раньше. Следовать по этой узкой линии, оставленной шлангом, было бы нетрудно, и если бы ты один или два раза оборвала ее, то сам шланг мог оставить такие следы, когда его тащили обратно. И, конечно же, ты перенесла велосипед из курятника к насосной станции, где начиналась трасса, так что он не оставил новых следов на скотном дворе. Ты, вероятно, держала дубинку под мышкой, когда крутила педали, и возвращались по тому же следу. Пока ты оставалась в нем, не было никакого снега, чтобы сохранить след твоих велосипедных шин. Ты не оставила никаких улик, за исключением единственного старого куриного пера, которое, должно быть, прилипло к велосипеду в курятнике. Это перо было единственным подтверждением, в котором я нуждался, когда вспомнил, что ты вчера убирала туда велосипед.

— Дело было не в деньгах. — Наконец она заговорила. — Это не имеет к этому никакого отношения. Он был чертовски жесток с моей сестрой. Ты, должно быть, заметил, как она несчастна. Иногда он даже бил ее, когда был пьян. Она не хотела оставлять его, поэтому я оказала ей самую большую услугу, какую только могла. Я убила его.

— Ты скажешь это шерифу? Если ты этого не сделаешь, это сделаю я.

Мы вернулись в дом, и я уехал с родителями, пока Дженнифер разговаривала с шерифом Ленсом. По дороге в город мы заметили большого оленя, бегущего по опушке леса. Мой отец хотел, чтобы я остановился, чтобы он мог попробовать выстрелить, но я проехал не останавливаясь.

— Это был последний раз, когда мои родители навещали меня в Нортмонте, — закончил доктор Сэм Хоторн. — Они сказали, что городская жизнь намного безопаснее. Посмотрите сюда — бутылка пуста. Но в следующий раз, когда вы зайдете, у меня будет новая. Я расскажу вам о том, как шериф Ленс наконец-то самостоятельно разгадал тайну.