Загадка восьмиугольной комнаты

— Мне пришлось опустить её, — объяснил Джош Иден. — Окрестные парнишки весь день пытались посмотреть на место убийства.

— Дети это могут, — согласился я. — Но по ночам занавеска обычно была поднята, не так ли?

— Да, вы же видели, как я оставил всё вчера. Она была открыта.

— Значит, либо жертве, либо убийце зачем-то понадобилось опустить её.

— Видимо, так. Если они включили свет, им не хотелось, чтобы любой прохожий мог увидеть через окно, чем они занимаются.

— А именно?

— Ну, ограблением, конечно! Это же очевидно. Люси Коул сказала, что видела его в компании другого бродяги. Они вдвоём вломились сюда с целью меня ограбить, поругались друг с другом, и второй заколол первого, схватив кинжал с ближайшей полки.

— Как тогда они попали внутрь, не выламывая ни дверь, ни окно? И гораздо важнее, как убийца скрылся после?

— Не имею понятия, — признал он.

— Убитого звали Томми.

Джош поднял брови.

— Как вы это выяснили?

— Он приехал на север из самой Флориды именно сюда, в Иден-Хаус, чтобы вернуть назад свою собственность.

— Что вы хотите этим сказать, Сэм?

— Я уверен, что убитый человек был вашим отцом. Отцом, не вернувшимся с войны.

В восьмиугольной комнате стало так темно, что мы едва видели лица друг друга. Джош дотянулся до выключателя и зажёг верхний свет. Немедленно наши отражения возникли в зеркальных створках.

— Это безумие! — запротестовал он. — Вы считаете, я не способен узнать родного отца?

— Да, я так считаю. А может, вы, напротив, сразу его узнали и убили, когда двенадцать лет спустя он вернулся и потребовал назад дом и свои деньги. Для вас же он больше не был отцом, лишь человеком, бросившим вас с матерью много лет назад.

— Я его не убивал! — настаивал Джош. — И я никогда не видел его раньше!

Я услышал шевеление за моей спиной, в холле.

— Я знаю, что вы не убивали, — сказал я со вздохом. — Заходите, Эллен, и расскажите нам, зачем вы убили свёкра.

* * *

Она стояла там, бледная и дрожащая, в дверном проёме восьмиугольной комнаты. Я видел её отражение в зеркале, знал, что она слышала каждое слово.

— Я не… не хотела! — выкрикнула она, и Джош бросился к ней.

— Эллен, что он говорит? Это не может быть правдой!

— О, это совершенно бесспорно, — возразил ему я. — И ей гораздо проще было бы убедить присяжных в том, что произошёл несчастный случай, если бы ей не пришло в голову так яростно заметать следы всей этой запертой комнатой. Ваш отец, Томми, пришёл сюда прошлой ночью, чтобы потребовать себе принадлежащее ему. Вы всё проспали, но Эллен услышала его у входной двери и впустила. Я предполагаю, она отвела его в эту комнату, чтобы не разбудить вас голосами. И вот он стоял здесь, бездомный, называющий себя вашим отцом, утверждающий, что он вовсе не мёртв и вернулся забрать назад Иден-Хаус. Всё её планы на дом — с рестораном и всем прочим — обращались в дым на её глазах. Она распахнула шкаф, схватила серебряный нож для писем в руку, как кинжал, и в безумном гневе вогнала его ему в грудь по самую рукоятку.

Джош всё ещё качал головой в неверии.

— Откуда вы можете это знать? Как она могла убить его и выйти из комнаты, заперев её изнутри?

— Я и не знал, как это было сделано, пока не вернулся сюда и не увидел, что в самом центре занавески проделано отверстие.

— Отверстие в занавеске? Я никогда не замечал его раньше.

— Я уверен, что его там и не было — до прошлой ночи. Видите ли, эта восьмиугольная комната отличается от большинства остальных в двух важных деталях: дверь и окно расположены в точности друг напротив друга, а сама дверь открывается наружу.

— Я не понимаю…

— Эллен привязала длинную нить к дверной ручке и прикрепила противоположный конец к засову окна. Потом она выбралась через окно. Распахнув настежь дверь сегодня утром, мы дёрнули за нить, она повернула засов и заперла окно. Вот и вся сложность.

Джош разинул рот.

— Подождите-ка…

— Я осмотрел засов сразу же, как только мы вошли в комнату. Он ходил очень легко и был повёрнут лишь до половины — едва держал окно закрытым. Она обвязала вокруг него тонкую петлю, и, когда засов повернулся до середины, его ручка встала горизонтально, перпендикулярно поверхности окна — нить соскочила в полном соответствии с её планом. Конечно, изначально я даже не задумывался о возможности чего-то подобного — меня смутила задёрнутая занавеска. Вот для этого она и проделала крошечное отверстие прямо в ткани — чтобы пропустить через него нить. Выбравшись из окна, она должна была перемещать створку и занавеску синхронно, чтобы не потревожить нить, но это не так сложно. Даже если бы она чуть провисла, мы бы это немедленно исправили, когда тянули за дверь.

— Если это так, то что стало с нитью потом?

— Петля соскользнула с засова и прошла сквозь отверстие в занавеске. Вероятно, она отлетела и упала где-нибудь на полу. Мы не заметили её в неярком освещении, когда ворвались в комнату. Я сразу направился к окну, а вы двое оставались позади меня. Эллен просто схватила нить и попыталась сдёрнуть её и с дверной ручки. Ей бы хотелось избавиться от неё целиком, но она порвалась, и кусок на ручке ей пришлось оставить.

— Даже если я в это поверю, почему это должна быть Эллен? Здесь было много людей. Я сам, Люси Коул…

Он так хотел верить в её невиновность. Мне было неприятно разрушать его последнюю надежду.

— Это могла быть только Эллен, Джош, — разве вы не видите? Именно Эллен обошла дом и уверила нас, что окно было заперто. Именно Эллен заставила нас всех отказаться от идеи выломать окно и вместо этого тянуть за дверь — единственный способ, при котором её план бы сработал. Это должна была быть Эллен и более никто.

— Но зачем вообще запирать комнату? Идти на риск и преодолевать все трудности?

— Он был слишком тяжёл для неё, чтобы куда-то перенести тело. В идеале ей стоило бы открыть окно нараспашку, чтобы это выглядело как убийство вора его сообщником. Но, понимаете, Эллен не знала о существовании сообщника, пока Люси не упомянула при ней о двух бездомных. Это убедило меня в том, что Люси не вовлечена в преступление — она бы точно оставила окно открытым в надежде бросить подозрение на другого бродягу. Нет, Эллен пришлось оставить тело на месте, поэтому она решила отрезать его от остального дома, от вас и от себя. Она задвинула засов и прикрепила нить к окну, вероятно, вообразив, что смерть спишут на старинные истории о призраках в комнате.

Наконец он выпустил жену из своих покровительственных объятий, отстранился и спросил:

— Это правда, Эллен?

* * *

Старый доктор Сэм Хоторн откинулся назад в кресле и потянулся за бокалом.

— И, конечно, это была правда, нет так ли, Эллен?

Женщина напротив него была почти его возраста, но держалась прямо и гордо. Её лицо было испещрено морщинами, а волосы седы, но то была всё та же Эллен Иден, совсем мало изменившаяся за прошедшие полвека.