Загадочная русская душа на фоне мировой еврейской истории

Народы Месопотамии, безусловно древнейший народ, как и египтяне, жившие на открытом пространстве. Думаю презираемые евреями амхаарцы, потомство Каина, прогнанного богом «на восток, в страну Нод», — это именно они. Потому что кроме земледелия здесь делать абсолютно нечего. И народы эти беззащитны от внешних врагов. Защититься стенами можно только их правителям в небольших городах, а поля–то заливные или искусственно орошаемые стенами не огородишь. Здесь даже строительного камня почти нет, одни речные наносы, не говоря уже о металлах, из которого можно изготовить оружие и средства производства. Пища их практически вся растительного происхождения, продукт земледелия. Мясо редкость, диких животных практически нет, только домашние, но и пастбищ нет, чтобы развести достаточное количество скота. Поэтому эти народы – легкая добыча для спустившихся с гор, наевшихся дикого, а затем и пастбищного мяса, племен, притом познавших металлы у себя в горах. Поэтому они и есть презренные амхаарцы, буквально народ земли, которых можно грабить и обращать в рабов, и «пользоваться ими вечно», как завещал не то Соломон, не то Моисей. Бога Яхве, безусловно, придумали не они, иначе бы они к земледельцу–Каину отнеслись бы получше. Яхве придумали любители мяса, а пасти скот можно только в горах, где не так жарко. Вот они и придумали в дополнение к Яхве Каина и Авеля. Авеля – единственно, для того, чтобы сделать так, как будто его убьет Каин, и тогда можно будет «на полном основании» идти и грабить каинов, то есть амхаарцев. Ведь мясо без хлеба тоже не очень вкусно. Никакой они Вавилонской башни не строили, конечно, так – укрепрайон для своей элиты. Поэтому и сегодня этот народ очень испуганный и подчиняется беспрекословно кому не попадя, включая и самого своего вечного президента. Я не думаю, что евреи с берега моря ходили туда грабить амхаарцев, у них и без амхаарцев на берегу дел было невпроворот. А вот с гор, с севера, к ним, безусловно, ходили. Вот к ним и перейдем.

В ирано–турецких горах было все, что нужно для научно–технического прогресса, даже поваренная соль. Сталь тут вырабатывали лучшую в мире, очень прочную, а это немаловажно, когда воевать можно было только режуще–колющим «инструментом». Эти племена никогда не спускались к морю, им и здесь дел и пищи хватало. Скотоводство, черная и цветная металлургия, бронзовые изделия, кожевенное дело, добыча соли, горный лес – широкое поле деятельности, особенно в Иране, или в Персии, как ее раньше называли. И, разумеется, торговля, не только война, с Месопотамией. Надо признать и то, что научно–технический прогресс здесь был выше, чем в Западной Европе. Об этом говорят хотя бы та же самая сталь и древние изделия из бронзы и латуни, особенно кувшины, декоративные вазы, чеканка. Это все производилось на уровне островной Греции, в том числе на островах Крит и Кипр. Но, как мне кажется, это были самобытные культуры, не общающиеся между собой, иначе бы изделия их совпадали, а они отличны. Морские народы много общались между собой, но на континенты далеко не заходили, не удалялись вглубь материка, страшно. Так как континентальные турецко–иранские племена не спускались к морю, то оно было в полном распоряжении древних греков, вот они и понастроили своих факторий по всей береговой линии Средиземного и Черного морей, вплоть до Трабзона–Трапезунда, на самом востоке Черного моря, не говоря уже о Крыме. Постепенно налаживалась береговая торговля: греки на судах, ирано–турки – пешком или на ишаках.

Но это не скоро, перед самой Византией–Константинополем, или даже чуть позже. А пока, развитие собственных производительных сил было самодостаточным и позволило не только ходить и грабить Месопотамию, но и самим как следует разделиться на шахов, шах–ин–шахов и простой народ. Шахи же, досыта наевшись, позволили себе иметь не только искусства, но и науку, а для этого потребовались более высокие поборы с народа, и строгости с ним в обхождении, которые и ныне очень явно присутствуют. Богатство шахов требует народных жертв, точно так же как и в России, да и во всем мире. Главное же в том, что все богатства оказались в руках шахов, в том числе и все ученые, которые стали служить только им, и делать то, что скажут. Поэтому, хотя такой как Аристотель у и них был, а может быть, и еще умнее, но заказа на демократию не было, вот и не написали они о демократии. Зато в остальных науках, как, например, в математике, были сделаны очень значительные работы, в том числе и по цифрам, а то бы мы до сих пор мучились с римскими палочками. Греки же чем отличались? Тем, что у них было много «шахов», на каждом острове – шах, а шах–ин–шахов, то есть шаха шахов, не было, потому что они жили далеко друг от друга, через проливы и никто из этих шахов никак не мог надолго стать шахом шахов, ну разве на год–другой, не больше. Поэтому греческие ученые не в одном кулаке работали, как в нашей Академии, например, а у каждого шаха – на свой лад. Поэтому разнобой получался в исследованиях, тут и демократию, и олигархию, и автократию успели обосновать и доказать исчерпывающе. Зато в «кулаке» легче было придумать цифры, совсем так же как атомную бомбу или космические ракеты у нас, при голодном–то плебсе.

Я не буду останавливаться на разделении иранцев–персов и турок, сведений у меня мало, скажу только, что некоторые горцы так и не усилились как, например, соплеменники Аджалана. Наверное, высоко жили в горах и никогда оттуда не спускались, пока турки земли на равнине осваивали, а потом стало поздно. Совсем так, как палестинцы ходили себе то туда, то – сюда, пока соседи не начертили свою черту на земле и сказали, что «Вас здесь не стояло», как в русской очереди. Главное же в моем рассуждении то, что некоторые шахи, победив других шахов, стали шахами шахов, как у нас один князь, победив всех остальных, стал великим князем. У нас этому способствовала равнина и куча рек – дорог, а у них – то же самое, только без рек, а с нормальными каменистыми дорогами, которые и мостить не надо. Вот поэтому у их народов и выработалась точно такая же всеобщая испуганность, как и у японцев–корейцев и китайцев северных, так как я не касаюсь китайцев южных. Я еще и потому не хочу рассуждать о появлении турок, которых вроде бы, согласно науке не было и в помине, что, во–первых, не верю в переселение народов, а, во–вторых, здесь сразу же надо все свое внимание уделять правителям, которые только и создают всякие там государства, и воюют друг с другом по этому поводу. А я же принципиально исследую только народы, а не их правителей, как делают все известные мне историки. Вот, что надо мне, я уже получил, народ, как в Иране, так и в Турции очень напуганный, притом на уровне шах–ин–шахов. Напуган давно, прочно, без расслабления, хотя бы временного, поэтому это генетический испуг. Философов–демократов у них, как и у нас, появиться не могло, я уже сказал, почему.

Осталось сказать о феномене Геодекяна, доказавшего, что пол будущего ребенка определяется женщиной через ее глаза. Того пола, которого вокруг нее не хватает, тот пол преимущественно она и будет рожать. В этом ареале мужчины почти все время отсутствуют дома, то на войне, то на охоте. Поэтому женщины будут рожать преимущественно мальчиков и возникнет острейший дефицит женщин. Отсюда чрезвычайное соперничество мужчин из–за них, усугубленное шахами, силой отбирающих себе женщин сверх всякой меры, как говорится, про запас, в гарем. Вот в этих краях и возникли, и культы женщин–богинь, и оскопление, и мужеложство, и скотоложство, и покупка невест, так называемый калым, и женская проституция как ритуал богинь–матерей.

В этих краях родилась такая куча религий, что и представить себе трудно. Главное же в том, что религии несколько опоздали по сравнению с развитием шахизма, поэтому они сразу попали под его влияние, а в большинстве случаев и были созданы под руководством шахов. Шах–ин–шахи усугубили только это дело, став воевать не только за земли и эксплуатируемые народы, но и за преобладание «своих» религий. Поэтому все религии оказались под пятой у щахов. И религии стали преобладающей идеологией покорности и послушания на основе всеобщей испуганности. Религия и государство практически объединились, совсем так же как в России или электронные блоки в телевизоре. При этом блоки стали взаимозаменяемыми. Но по временам то, «кинескоп» брал верх, то «строчная развертка» становилась главной в этой системе, в отличие от России, где главным был всегда кинескоп–царь.

Надо сказать и о законах и законности. До сих пор в Турции в тюрьмах творится такой же произвол, как и в России. Нельзя сказать, что в западных тюрьмах тишь да благодать, но беспорядки в них все века не шли ни в какое сравнение с упомянутыми тюрьмами. Скажу далее, что на Ближнем Востоке размах нарушений правил дорожного движения, например, не идет ни в какое сравнение с нарушениями этих правил в России, тоже не отличающейся законопослушностью водителей. Их можно сравнить разве что с закавказским выполнением правил. То есть никто вообще не выполняет никаких правил движения. Одновременно, нельзя сказать и о тотальной аварийности на дорогах. Просто все ездят, не выполняя правил, но умудряются вовремя отвернуть и избежать столкновений. Это говорит все–таки о хорошей реакции, нежели о чем–то другом. Поэтому им весьма подошла бы наша пословица: «закон, что дышло, куда повернул – туда и вышло».

На Ближнем Востоке все века также как и у русских, как и у японцев, не было среднего класса: или очень богатые, или до ужаса бедные люди. В то время как в Западной Европе такой класс был всегда, а не только с тех пор, когда выдумали сам этот термин американцы при Рузвельте. Достаточно напомнить о средневековых мануфактурах. На Востоке же были только индивидуальные ремесленники и рабы.

Вообще, я не очень бы, по–моему, ошибся бы, если объединил бы все Закавказье и причислил его к Малой Азии. Но пока обожду, до рассмотрения самого Закавказья.

Еще надо сказать об одной черте. Это о главе дома. Глава дома – это тоже шах, но только очень уж маленький, еле видный со стороны. Несмотря на это он полновластный шах в пределах своего двора, такой же точно, как и настоящий шах, и даже шах–ин–шах. С русским «хозяином» его не надо путать, ибо русский хозяин только в книжках, да у историков – хозяин, а в действительности он не хозяин, а простой нахлебник у женщины и раб у помещика. О таком же рабстве как в России, например, в Турции не слышно. Уважение к старикам и предводителям кланов тоже надо отметить. Какой–нибудь айятолла может много себе позволить. Вот теперь, кажется все, так что перехожу к следующей группе народов.

Среднеазиатский синкретизм

Носы, глаза и усы азербайджанцев. Узбеки резко отличаются от всех других народов Средней Азии. Киргизы и узбеки. Узбеки очень многое видели, киргизы – мало. Узбеки похожи на иракцев по образу жизни. Киргизы не любят спускаться с гор и приобщаться к другой жизни. Таджики живут на малом проходном дворе. Туркмены почти неотличимы от иранцев. Мусульманский экстремизм, выросший из синкретизма. Источник экстремизма.

Среднеазиатские народы я сперва хотел рассмотреть совместно с алтайскими народами, ибо ученые рассматривают их как Алтайскую семью народов, включая сюда и азербайджанцев с Кавказа. Потом раздумал, когда сравнил между делом в уме азербайджанский разрез глаз и нос с такими же деталями лица алтайцев. Я по этим параметрам отнес бы азербайджанцев все же к кавказской семье, вдобавок к привычке их носить усы и считать их главным мужским достоинством и честью. Поэтому буду рассматривать среднеазиатов отдельно.

Все эти народы горные и только одни узбеки в основном равнинные, во многом земледельческие и торговые. Вот с них и начну. Когда я в Киргизии сказал, что киргизы на базаре что–то дорого продают яблоки с Иссык–Куля в Бишкеке, услышавший это киргиз до того обиделся, что прочитал мне лекцию, главный смысл которой состоял в том, что я оскорбил киргизов подозрением, что они могут что–то продавать на базаре. Ни один киргиз не пойдет продавать что–нибудь на базар, это очень стыдно и недостойно киргиза. На базаре на 90 процентов могут оказаться только узбеки, хотя и в Бишкеке, а не в Ташкенте, и на 10 процентов – продавцы других среднеазиатских наций, но ни одного киргиза не найдешь за прилавком. Вот те на, подумал я, и запомнил. Узбеки – врожденные земледельцы, такие же, как и в Месопотамии, живущие на открытом пространстве. И я думаю, с теми же врожденными последствиями. И каких только не было здесь завоевателей, начиная с Тамерлана? Поэтому их эмиры, спрятавшись за стены, вели себя точно так же, как и месопотамские саддамы: свез к себе урожай за стену, а народ – живи, как знаешь. И страна довольно большая, примерно такая же, как и Месопотамия. Поэтому узбеки здорово научились выживать, когда все отберут – торгуют, перепродают, но страха перед эмиром не потеряли. А куда спрячешься? Кругом равнина, без единого дерева, не считая саксаула и персиковых почти кустов, а арыки перепрыгнуть можно.