Заговор Древних

Его меч без промаха разил крупных тварей, однако по более мелким и более шустрым чаще всего мазал и их маленькие, но острые, как бритвы, когти и клыки частенько рвали его доспехи, иногда прорываясь до самого тела. Они были болезненны, эти укусы и порезы, в ранки зачастую попадала ядовитая слюна и вызывала сильное жжение, но витязя это не могло остановить. Потом, после боя раны будут ныть, отзываясь болью на каждое движение, на каждое усилие, но это будет потом. А сейчас его мышцы переполнялись силой, и он щедро разбрасывал ее направо и налево.

Но все же нечисти оказалось чересчур много. Воины гибли быстрее, чем Мстислав успевал расчистить им дорогу. В итоге лишь три человека смогли воспользоваться помощью Мстислава и Седого и пробраться в круг, да еще по одному они притащили на своих плечах. Но все их усилия оказались напрасными, потому что трое спасенных вскоре умерли от потери крови. Оставшиеся двое еще дышали и Виста немедленно взялась за их перевязку, начав с широкоплечего бородатого мужика, чью грудь пересекала глубокая рваная рана.

Мстислав и Седой стояли рядом, тяжело дыша, и мерили друг друга взглядами.

— Сколько вас было-то? — немного отдышавшись спросил Мстислав.

— Тридцать пять! Все… закаленные… бойцы… — прохрипел Седой, с завистью глядя на молодого богатыря, уже почти восстановившего дыхание.

— Чем стоять, лучше выкиньте трупы из круга, пока не завоняли, — посоветовала им Виста. — Там их быстренько оприходуют!

Седой нахмурился, но ничего сказать не успел.

— Виста, не надо бы тебе так говорить, — возмутился Мстислав. — Мы похороним их завтра, как воинов!

— Как угодно! — процедила девушка. — Но для меня это всего лишь трупы, когда-то бывшие разбойниками и убийцами!

— Сама-то ты кто, детка? — усмехнулся Седой. — Что-то мне подсказывает, что ты имеешь с нами куда больше общего, чем, скажем, этот молодой витязь!

— Рыбак рыбака узнает издалека, — пробормотал Мстислав. — Но не любит ни фига…

Виста вспыхнула, ни слова не говоря, подошла к витязю и залепила ему звонкую оплеуху. Мстислав только моргнул, удивленно вскинул брови.

— Какие трогательные у вас отношения, ребятки, — восхитился Седой и едва успел отшатнуться от ее сверкнувшего клинка.

— От этого гада, — она махнула рукой в сторону Седого, — я могла бы ожидать таких слов, но от тебя…

Она развернулась и продолжила перевязку. А Седой с изумлением уставился на свою кольчугу. Меч Висты разделил ее переднюю часть на две половины. Но не это удивило и напугало его. В конце концов, после ночного боя от кольчуги и так мало что осталось. Просто будучи опытным воином, он по достоинству оценил ее удар и понял, что именно кольчуга была целью девушки.

— Не хотел бы я оказаться на месте моей кольчуги, — задумчиво сообщил он Мстиславу, а затем обратился к девушке. — Извини, сестренка, не хотел тебя обидеть.

Потом он подтолкнул Мстислава в плечо и шепнул ему в ухо.

— Отличная у тебя подружка! Боевая! Только одно странно…

— Что еще? — хмуро спросил Мстислав.

— Как ты живой еще, паря, с твоей-то вежливостью?!

Затем он отбросил меч и взялся перевязывать второго раненого. Потоптавшись немного, Мстислав присел возле девушки, не глядя на нее, сказал:

— Прости, Виста, не серчай, это я по глупости сболтнул, — слова давались с огромным трудом, но кое-как выговорив их, он сразу почувствовал себя лучше. — Скажи мне… Та легенда про меч, которую ты рассказала… Это правда?

Девушка изумленно уставилась на него.

— Нет, конечно! Едва я озябла, сразу принялась тянуть время…

— Озябла? Честно говоря, я не совсем понял…

— Или, другими словами, совсем не понял? — насмешливо заметила девушка. — Дело в том, что я зябну в присутствии нечисти. Поэтому, почуяв их приближение, я быстренько сочинила ту легенду… Получилось не очень-то гладко, но, главное ведь, что сработало. Не так ли?

Внимательно слушавший Седой хмыкнул.

— А ведь я чуял, что ты врешь, — признался он. — А все равно купился!..

Перевязав раненых, они легли спать. Ночное дежурство несли по очереди Мстислав и Виста, предусмотрительно собрав все оружие разбойников.

— Где еще можно хорошо выспаться, как не в плену, — улыбнулся Седой, укладываясь спать. — На своих оболтусов ведь никакой надежды, все сам да сам…

— Нам пленники не нужны, — улыбнулась в ответ девушка. — Можешь идти на все четыре стороны.

Она немного лукавила. В принципе, лишние воины в теперешних условиях не повредят, хотя бы в качестве живого щита.

— Спасибо, но, если вы не возражаете, я бы провел ночку с вами. Моего колдуна вы порешили, кто мне теперь начертит такой же хороший круг? А вот завтра я бы воспользовался вашей любезностью, если, конечно, завтра вы не передумаете.

— Это к нему, — махнула девушка в сторону Мстислава. — Он у нас главный человеколюб. Будь моя воля…

Она не стала договаривать, но ее прекрасно поняли.

— Ну, я бы все-таки хотел надеяться, что доживу до рассвета, и не проснусь с перерезанным горлом.

Седой говорил с улыбочкой, хотя в его голосе ощущалось напряжение. Он и раньше опасался этой парочки, а уж теперь для опасений появились дополнительные причины.

— С перерезанным горлом ты уж точно не проснешься, — заметил ему Мстислав и добавил, подражая Висте. — Но с такими просьбами это к ней, она у нас главная по этим делам…

Он посмотрел на девушку, заметил ее сузившиеся глаза, и не стал продолжать. Не хватало ему еще раз по морде получить в присутствии постороннего!

— Послушай, сестренка, — обратился Седой к ней. — Когда решишь перерезать нам шеи, подумай вот над чем. Вы все-таки спасли нам жизни, а долги мы привыкли возвращать!

— Ладно, дорогуша, — хищно улыбнулась ему девушка. — Думаю, что до Быстрицы вы доживете. А вот там вам будет лучше исчезнуть и больше не попадаться нам на глаза!

Ночь прошла спокойно. Твари толпились вокруг, горя голодными глазами и источая жуткую вонь. Но людям уже не было до этого никакого дела. Они смертельно устали и спали без задних ног. Лишь у дежурившей первой Висты сна не было ни в одном глазу.

Ее беспокоил Седой. Не нравился он ей ни с какого бока. Ни в качестве врага, ни в качестве пленного, ни в качестве должника. Она была уверена, что он прирежет их при первой же возможности! Во всяком случае, она бы на его месте поступила именно так. Для Ночного Лезвия не существовало морально-этических норм. Для них существовала только цель, для достижения которой годились любые средства. В случае необходимости она перебила бы своих спасителей без какого-либо смущения. Так было бы раньше… Но вот поступила бы она так теперь? После двух недель, проведенных с Мстиславом? После того, как почувствовала, как в ней что-то меняется? Вот только к чему приведут ее эти изменения и во что она превратится? Кто бы ответил на этот вопрос?..