Заговор генералов

Проницательный гость точно определил его душевное состояние. Но оно нисколько не отразилось на выполнении послом служебных обязанностей.

– Ваша цель - заставить русских продолжить участие в войне, - сказал сэр Бьюкенен.

– Я полагаю, что именно этим занимаетесь вы, господин посол.

– Да, своими средствами. Дипломатическими. А ваши средства - деньги, посол выразительно кивнул на нелепое одеяние гостя.
– К слову, в моей резиденции вам выделен личный сейф, вот ключи от него. Но учтите: половина всех полученных вами средств ассигнована Соединенными Штатами, половина правительством его величества короля Георга. Эти деньги вы как бы от своего имени можете субсидировать правительству для закупок оружия, а также финансировать органы правительственной печати в поддержку наших планов.

Услышав все это, Моэм был поражен ответственностью задания. Подумал, что оно вряд ли окажется ему по силам.

Между тем посол продолжал вводить его в курс дела:

– Временное русское правительство во главе с Керенским слабеет с каждым днем. Оно остается у власти еще только потому, что у его противников не хватает решимости захватить эту власть в свои руки. Россия пока не созрела для демократической формы правления. Поэтому мы вынуждены делать ставку на сильного человека, не останавливаясь даже перед организацией военного переворота.

Моэм совершенно упал духом: в военных переворотах ему еще не приходилось участвовать. Как известно из истории, обычно такие перевороты происходят под аккомпанемент выстрелов. А там, где летят пули, льется и кровь... Он достаточно оставляет своей крови на батисте носовых платков.

– Зачем все это нужно?
– с наивностью, объяснимой для писателя, но непростительной разведчику, полюбопытствовал он.

– Это - высокомерно поглядел на соотечественника сэр Бьюкенен, жизненно важно для Британской империи: Россия сковывает на Восточном фронте сто сорок дивизий неприятеля. Благодаря России мы, англичане, во-первых, можем держать на континенте армию, которая в шесть раз меньше по численности, чем русская. И во-вторых, можем действовать с развязанными руками в своих интересах в Африке, Палестине, Сирии и Месопотамии. Я не говорю уже о том, что участие России в войне ослабляет удары кайзеровских субмарин по нашему флоту - символу могущества Великобритании на всех морях.

Пристыдив незадачливого агента, посол перешел к существу: познакомил Моэма с положением в России и событиями последних недель.

– Стихийный путч, провалившийся в начале минувшего июля, оказался для нас весьма кстати. От имени всех союзников я как дуайен дипломатического корпуса вручил

Временному правительству "Памятную записку", в коей потребовал следующего: восстановить смертную казнь по всей России - не только для солдат, но и для лиц, подлежащих военному и морскому законодательству; потребовать от частей, принимавших участие в путче, выдачи зачинщиков и агитаторов для предания их суду; разоружить весь пролетариат Петербурга; учредить военную цензуру с правом закрытия неугодных газет; организовать в русской столице и иных больших городах милицию из пожилых, излечившихся от ран и удостоенных наград нижних чинов, поставив их под командование офицеров, также получивших ранения на фронте; если революционные части столичного гарнизона откажутся выполнить эти условия, разоружить их, преобразовать в рабочие штрафные батальоны, выдворить из столицы и направить на самые опасные участки фронта.

Моэм подумал: "Вряд ли когда-либо прежде иностранцы-дипломаты предъявляли подобные ультиматумы правительству союзной державы. Да это же условия Ганнибала покоренному Риму!.."

– Русское правительство в целом приняло наши требования, - словно бы уловив ход его мыслей, продолжил сэр Бьюкенен.
– Но сам лидер правительства Керенский, на коего мы первоначально делали ставку, выдохся. Ситуация требует более решительного человека. Мы его нашли. Это генерал Корнилов. Единственный, кто может навести порядок в русском доме. Однако, судя по сообщениям моих сотрудников, Корнилов настроил против себя солдатские массы. Поэтому в данный момент нас больше всего устроил бы альянс: Керенский плюс Корнилов. Генерал мог бы свободно действовать, прикрываясь фигурой социалистического премьер-министра. К сожалению, они друг друга терпеть не могут...

От всей этой раскладки у Моэма уже шла кругом голова.

– Есть и третий человек, - продолжал посол.
– Он и силен, и с волнующим воображение прошлым, и с огромным влиянием - и на Керенского, и на Корнилова, и на толпу: Борис Савинков.

– О, знаменитый террорист!

– К сожалению, Борис Савинков весь, с потрохами, принадлежит Нулансу. А наши долгосрочные планы расходятся с интересами Франции. Но в данный момент постарайтесь использовать и его. С Борисом Савинковым, Керенским и всеми прочими, с кем захотите, вас сведет небезызвестная вам мисс Александра Короткова.

– Она уже в России? Какой сюрприз!.. Эмоциональность разведчика-писателя покоробила посла:

– Учтите одно обстоятельство: Борис Савинков щепетилен. Если бы вы осмелились предложить ему доллары или фунты в виде подкупа, он бы вас застрелил. Он берет деньги только на политические акции.

"Пожалуй, это одно из самых ценных предупреждений, - подумал Вильям. С самолюбивыми русскими всегда нужно держать ухо востро..."

Разговор с послом Великобритании состоялся два дня назад. Вчера Моэм уже вступил в контакт с Сашенькой. На сегодня у него была назначена встреча с Борисом Савинковым.

Но сейчас он уже опаздывал на эту встречу, ибо посол Северо-Американских Соединенных Штатов чересчур много времени затратил на преамбулу и лишь в данную минуту наконец перешел к сути дела:

– Не считая тех денег, которые вы привезли с собой, - учтите, что половина их американская, - Соединенные Штаты намерены израсходовать на цели пропаганды в России для удержания ее в войне еще пять с половиной миллионов долларов.

– Ого!..

– К сожалению, многие непосвященные за океаном тоже восклицают: "Ого!" - мистер Френсис придвинул листок.
– Но давайте подсчитаем. Содержание одного полка нашей армии обходится казне Соединенных Штатов в десять миллионов долларов в год.
– Он вывел цифру "10".
– Россия в данный момент имеет против Германии на фронте шестьсот сорок полков. Так что же нам выгоднее: за эти пять миллионов долларов заставить воевать всю русскую армию или послать в Европу хотя бы один наш полк?
– Под рукой Дэвида Френсиса выросла колонка цифр. Расчет оказался поразительным: один американский полк стоил вдвое дороже, чем вся русская армия.
– Я не говорю уже о сохранении жизней моих соотечественников в войне.
– Посол подчеркпул колонку, как бы собираясь подвести итог.
– Не сиулитесь. Не жалейте доллары и фунты на укрепление морального состояния русской армии и гражданского населения России. Поддерживайте нужных людей. Подкармливайте как можно больше газет и журналов, чтобы они готовы были разделить нашу точку зрения. Устраивайте солдатские клубы. Открывайте просветительные кафе. Преподносите подарки. Обещайте еще более щедрые дары в будущем. Словом, действуйте и действуйте!..

С этим напутствием он наконец и отпустил агента.

Моэм приказал извозчику гнать на Лиговку. Слава богу, послы кончили пичкать его нравоучениями и советами. Он уже сам жаждал действия. И не меньше - новой встречи с Сашенькой. Тогда разрыв был резким, бурным. Сашенька, обманув очередного своего супруга, сбежала на недельку с Вильямом из Лондона в Париж. Однако эта злосчастная неделя, проведенная под одной крышей, все и погубила. А вчера вдруг оказалось, что Сашенька снова пылко обрадована встречей. Подъезжая к дому князя Ко-роткова, Моэм вдруг вспомнил, что у нее на спине, под левой лопаткой, очень милая родинка размером в полпенса.

6

– Мсье Савинков!

– Мсье Моэм!

– Очень приятно!

– Очень приятно!..

– Я полагаю, что переводчица вам не нужна, - кокетливо и одинаково взглянула на обоих хозяйка дома.
– Вы побеседуйте, а я отдам распоряжение служанке, чтобы накрыла к чаю.

Борис Савинков произвел впечатление на Моэма. Именно таким и мог представить себе Вильям интеллигентного убийцу: фигура спортсмена, пальцы пианиста, глаза... глаза человека, грустящего о бренности земного существования... Профессиональная память писателя и разведчика запечатлевала и целое и детали: впалые щеки, обозначившие скулы, на левой белая полоска шрама; зачес поредевших волос; тонкие брови: левая неподвижна, а правая, наоборот, то вздрагивает, то поднимается вверх, морща и без того прорезанный глубокими складками лоб, и пульсирует жилка на веке, выдавая внутреннее напряжение. Усы над большим тонкогубым ртом. Крутой подбородок. Красивые ногти, отполированные и покрытые бесцветным лаком... Все пригодится. И писателю и разведчику. Сам Вильям, хотя уже много лет жил как бы двойной жизнью, не отделял одного Моэма от другого. И не стыдился своей военной профессии как какого-то тайного порока: у него были знаменитые предтечи, писатели-агенты. История разгласила их тайны. Но разве померк от этого блеск их славы?.. Для примера он мог бы назвать имена двух своих соотечественников - авторов "Женитьбы Фигаро" и "Робинзона Крузо". В эту минуту, составляя впечатление о Савинкове, он определял и дальнейший ход своих взаимоотношений с ним: играть в открытую или темнить?..

– Каковы ваши первые впечатления от России?

– О!.. Я ведь добирался через Владивосток. На третий день пути спрашиваю: "Уже подъезжаем?" - "Что вы - еще Сибирь!" На пятый день: "Что вы - еще Сибирь!" На седьмой: "Еще Сибирь!.." Даже Америка не знает таких просторов!

Они раскурили трубки.

– Я давно хотел встретиться с вами, мистер Савинков. Позвольте спросить: ваша работа была нервной?

– Ну, как и всякая другая работа, - с легким смехом ответил Савинков.
– Да ведь и ваша не для слюнтяев.