Заговор в Империи

— Ну, — отозвался маг, старательно шоркая уже другой медальон. — начало положено. Если не будем сбавлять темп, то к концу твоего отпуска как раз и управимся. Это, конечно, если ты перестанешь всем вокруг помогать за спасибо. Вот кто тебя просил водяному болото его чистить? Или вот, сейчас, зачем ты силы по-пусту тратишь?

— Они ценные свидетели, — фыркнула я в ответ возмущенно.

— Ну так и припугнула бы их, — развел руками наемник. — кильку болотную подсушить и делов-то, сразу бы все и рассказал, а домового вообще за такие фокусы нужно в суд тащить.

— Злой ты, Игнатище. — возмущенно прошептала я, покачав головой. — Существ вокруг себя любить нужно, помогать им и на взаимность надеяться, насилием всего не решишь.

— Зато так быстрее, — пожал маг плечами. — с тобой завтра к водяному пойду, а то он тебя еще чего делать заставит. Добрая ты слишком, Владеныш, потому и пользуются все тобой.

— Не понимаешь ты, Игнат. — вздохнула я, взглянув на домового, сладко посапывающего во сне. — Мир без ведьм не может, чахнуть все вокруг начинают. Лес этот, леший, водяной, да даже Велесвет — им всем помощь нужна была, а попросить не у кого. Маги знать о их существовании не знают, а если и знают, то не спешат помогать, считая, что дела поважнее есть. Взять, к примеру, Ланфорда. Бегает по делам, носится по дворцам к императорам, систему охраны установил, а толку-то от этого? Лес гниет, водоемы чахнут по десять лет, у домового артефакты без дела годами лежат. Вот что ему стоило хоть раз взять и узнать вообще, есть ли у его резиденции домовой, нужна ли ему помощь? А ведь он из гуманности, по доброте душевной, помогает и ничего взамен не просит. Нечестно это, Игнат, они маленькие и беззащитные, а вы, маги, большие и сильные. Да только помощи от вас не дождешься.

— Ведьма, — хмуро произнес Игнат, отложив артефакты в сторону. — ты на меня-то мораль свою не перекладывай. Я считаю, что если помощь кому нужна, то просить о ней нужно, а не ждать, когда кто-то предложит, у меня вот дела поважнее есть. Да и помогать за спасибо — оно мне надо? Не надо. Я о своих заботиться предпочитаю, а до чужих мне дела нет. Так что, изволь не жаловаться, я тут и без того просто так побрякушки эти натираю. Плохо ты на меня влияешь.

Я обвела взглядом мага.

— Напротив, — хмыкнула я. — глядишь, через пару годиков что-то путное из тебя сделаю.

— Вот уж обойдусь, спасибо. — хохотнул он.

Глава 5

Я всегда любила утро.

Во-первых, считаю, что утро нового дня — это отличный шанс начать свою жизнь с обнулением. Вот, бывает, ложишься вечером спать и думаешь о том, как много неприятного (как по твоей вине, так и по вине других) было в твоей жизни. Все свои промахи вспоминаешь, неловкие ситуации, тягости дня. А утром можно оставить все это за спиной, вроде как, было и было, но какая теперь разница? Новый день, новые возможности и новые промахи, избежать которых все же удастся при должном старании.

Во-вторых, я всегда замечала за окружающими утром особое душевное расположение, позволяющее им быть откровеннее, чем днем или вечером. Одни это делают, чтобы от них, наконец, отстали и дали доспать часик другой. Другие выбирают честность, потому что не хотят начинать свой день со лжи. В любом случае, каждая из причин всегда нам с Игнатом на руку. Какая разница, что вынуждает быть честными, главное — результат!

Потому мы с Игнатом и выдвинулись на дело ранним утром, отказавшись от завтрака к сущему неудовлетворению сонного мага, по натуре и выбору сове, и столкнувшись в главной гостиной со спешащим по своим делам Ланфордом. Он-то и сообщил чудесную новость — теперь нам открыта возможность телепортации прямиком в резиденцию во все помещения, кроме некоторых, доступ к которым закрыт ото всех. Но нам туда не очень-то и хотелось, в самом деле.

Сразу после отбытия Ланфорда, к нам вышел Велесвет, явившись под очи Игната, чего обычно домовые не делают. Не хочу говорить, что маг этим фактом возгордился, но взгляд его стал определенно более выразительным. И выражал он гордость за себя, любимого.

— Ты хочешь пойти с нами? — удивленно спросила я у Велесвета.

На что он, пожав плечами и махнув рукой, ответил:

— Давно не выбирался за пределы резиденции. — произнес он. — Интересно, чего же хворь наделала, да и не по-соседски это как-то. Чай сколько лет здесь живу, а с водяным ужо добрых десять лет не виделись.

Вот так вот мы втроем и оказались у некогда болота, а теперь у чистого источника, пестрящего пусть не идеально голубой водой, но определенно гораздо более свежей и прозрачной. Теперь мы даже могли видеть дно, а со временем пыль, наведенная мной вчера, окончательно уляжется и станет вода такой, какой можно ее представить в мечтах.

К слову об уляжется. Уж не знаю как, но водяной наше приближение почувствовал сразу, выплыл из глубин, воодушевленный и, судя по зажатым в руках ведерку и лопатке, подозрительно похожих на детские, с боевым настроем.

— О-о, ведьма. — протянул он, широко улыбнувшись и явив нам три ряда острых, как клыки, зубов. — Не обманула ты меня, и правда порядок навела. Давно-давно я свой прудик таким чистым не видел.

— Ой, ну ты ля как сказал. — фыркнул домовой, оглядевший пруд с интересом существа, примерявшего, где бы еще можно воспользоваться моей силой у него в пенатах. — Только ты, хвостатый, свое болото прудом и называл, а теперь-таки же да, чистый стал. Не засри!

Игнат, до того откровенно клевавший носом, после последнего заявления как-то разом приободрился и навострил уши. Вот ведь, человек! Только дай ему повод поучаствовать в хорошей потасовке!

Водяной, в свою очередь, в такой восторг от заявления домового не пришел, напротив, брови-водоросли нахмурил и взглянул белыми зрачками на Велесвета, словно только сейчас его и заметил.

— Да как у тебя язык вообще поворачивается, мышь же ж ты застенная! Да я свой прудик так люблю, так люблю!.. — не сумев подобрать нужных слов, водяной от переизбытка слов начал бить себя по груди, разбрызгивая во все стороны капли, падающие росой на сухую траву. — Вот, как люблю, даже дно расчищаю от остатков грязи!

Вперед на всеобщее обозрение оказались выставлены ведерко с лопаткой, которые при ближайшем рассмотрении все же оказались детскими.

— И где же ты это спер, пузырь? — поинтересовался домовой, заставив водяного почему-то сначала приобрести подозрительный салатовый окрас, а следом зайтись мелкими полосками, как речной окунь.

— Слушай, Влад, а ты уверена, что мелкий, — шепотом произнес Игнат, кивнув на домового головой. — чисто по-соседски в гости заглянул?

— Ну да, — недоуменно отозвалась я. — а что?

— Да чего-то не слишком дружелюбные они, — хмыкнул маг.

— А, ты про это. — отмахнулась я, тоже понизив голос. — Водяные и домовые не слишком ладят, как правило. Да даже водяные с лешими, хотя казалось бы, заведуют смежными территориями, а на контакт идут неохотно, только из необходимости. Сейчас у них поток любезностей закончится, и перейдем к сути.

— Ничего я не пер! — отозвался водяной возмущенно. — Это подарок мне.

— От кого же? — вопросила я с подозрением.

— Да ходит здесь один местный, — махнул рукой водяной. — дурной совсем.