Заговоры и покушения

22 окт. Больница. Я в маленькой палате. Со мной 12 больных, 2 санитарки и медсестра. Палата темная, завтрак плохой. После длительного 2-часового наблюдения за другими больными я замечаю, что я в палате для сумасшедших, это меня очень беспокоит. Днем меня навещает Ольга. Она входит с двумя докторами. Ей приходится задавать мне медицинские вопросы. «Вы знали, что вы сделали?» Отвечаю: «Да». «Теряли Сознание?». «Нет». И т. д. Потом я жалуюсь на плохую еду. Врачи смеются, это, видимо, хороший завтрак. Потом они уходят. Я остаюсь один с Ольгой (среди душевнобольных). Она пытается ободрить меня, говорит, что поможет перевести меня в другую палату (не для сумасшедших), где хорошее питание.

23 окт. Переведен в обычную палату (проветренная, с хорошей едой), но медсестры следят за мной (они знают обо всем). Днем меня навещает Катерина, сотрудница интуристовской гостиницы, вежливо интересуется моим здоровьем. Она очень красивая, прекрасно владеет английским, очень веселая и добрая, я чувствую, что рад, что остался жив. Позже приходит Ольга.

24 окт. Больничные процедуры. Днем приходит Ольга.

25 окт. Больничные процедуры. Днем приходит Ольга.

26 окт. В больнице пожилой американец, видимо, стал подозревать меня в чем-то, т. к. я сказал ему, что в посольстве я не зарегистрировался, как все туристы, и вообще я уклончив в отношении своего пребывания в Москве. Днем приходит Ольга.

27 окт. Сняли швы.

28 окт. (утро). Уезжаю из больницы на интуристовской машине с Ольгой, едем в гостиницу «Берлин», из нее переезжаю в «Метрополь». Вещи сложены, все деньги (до последней копейки) возвращены, часы и кольцо тоже. Вера, начальник бюро Интуриста, и Катерина пригласили меня зайти и посидеть с ними. Мне одиноко в новой гостинице. Они мне сочувствуют. Ольга сообщает, что меня хотят видеть в ОВИРе и поговорить о моем будущем. Потом мы едем с Ольгой в ОВИР. Меня там ждут четверо незнакомых мне сотрудников, спрашивают, как моя рука. Говорю: «Все хорошо». Спрашивают: «Хотите поехать на родину?» Говорю: «Нет, я хочу получить советское гражданство и хочу жить в Советском Союзе». Они говорят, что позаботимся об этом. Потом они спрашивают меня о том человеке, с которым я говорил сначала (наверное, он не передал мое письмо с просьбой о гражданстве совсем, а хотел упростить все и избавиться от меня, не продлив мне визу на время). Я описываю, как он выглядел (они делают пометки). Какие бумаги вы ему показывали? Кто вы и чем занимаетесь? Я показываю им свой документ об увольнении в запас из флота. Они говорят: «Ждите нашего ответа». «Как долго ждать?» «Не скоро». Приходит Ольга. Я чувствую себя обиженным и обижаю ее.

29 окт. Номер 214 в «Метрополе». Я жду. Волнуюсь. Ел только раз, стою рядом с телефоном полностью одетый.

31 окт. Я принял решение. Получаю паспорт в 12.00. Встречаюсь с Ольгой, говорим несколько минут. Она советует мне оставаться в своей комнате, хорошо поесть. Я не говорю ей о своем решении, знаю, что не одобрит. После того, как она уходит, я жду несколько минут, потом заказываю такси. «Американское посольство», — называю адрес. В 12.30 прибываю к американскому посольству. Вхожу и говорю секретарше: «Я хочу видеться с консулом». Она указывает на большую тетрадь и говорит: «Если вы турист, пожалуйста, зарегистрируйтесь». Я достаю свой американский паспорт и кладу его на стол. «Я пришел отказаться от американского гражданства», — я говорю это как само собой разумеющееся. Секретарша встает и идет в кабинет Ричарда Снайдера, главного американского консула в Москве. Он приглашает меня войти. Он заканчивает печатать письмо, спрашивает, чем может помочь. Я говорю, что решил принять советское гражданство и хотел бы отказаться от американского. Его помощник (сейчас главный консул) Мак Викерс смотрит на меня. Снайдер записывает мои данные, задает вопросы, предупреждает не предпринимать ничего, пока советские не приняли меня, называет меня глупцом и говорит, что документы требуют длительной подготовки (другими словами, он не дает мне возможности в этот раз отказаться от американского гражданства). Я заявляю: «Мой выбор сделан, и с сегодняшнего дня я не считаю себя гражданином США».

В посольстве я провожу 40 минут, прежде чем Снайдер говорит: «Ну если не хотите сейчас пропагандировать свои марксистские убеждения, можете идти». Я хочу отказаться от американского гражданства. Я ухожу из посольства окрыленный.

Возвращаюсь в гостиницу. Чувствую, что усилия не пропали даром. Уверен, что после этой демонстрации преданности русские примут меня. 2 часа дня. Стук в дверь. Репортер Гольдштейн. Хочет взять у меня интервью. Я удивлен. «Как вы узнали?» «Нам позвонили из посольства», — отвечает он. Я прогоняю его и начинаю понимать, что это попытка оказать давление на меня, напечатав в газетах о моих связях в Штатах. Хотя они и могут сказать, что это для информирования общественности. Через полчаса приходит еще одна журналистка, мисс Мосби. Я отвечаю на несколько вопросов и отказываюсь от интервью. Я удивлен их интересом ко мне. Вечером мне звонят из «Тайм», звонят из Штатов. Я отказываюсь говорить, даже не выясняя, кто это. В 10.00 ложусь спать.

1 нояб. Опять журналисты, 3 телефонных звонка от брата и матери. Теперь я чувствую себя слегка возбужденным и не таким одиноким.

2—15 нояб. Дни полного одиночества. Отказываюсь от встреч с журналистами, телефонных звонков. Сижу в своей комнате. Страдаю от дизентерии.

15 нояб. Решаю дать интервью. У меня есть визитная карточка мисс Мосби, звоню ей. Она сразу же приезжает. Я рассказываю ей все. Разрешаю фотографировать. Мой рассказ появляется в искаженном виде, без моего разрешения. Но я чувствую себя чуть лучше из-за внимания ко мне.

16 нояб. Ко мне в комнату приходит русский представитель и спрашивает, как я. Сообщает, что я могу оставаться в СССР до тех пор, пока решат, что со мной делать. Это утешительное известие. Для меня.

17 нояб. — 30 дек. Купил себе 2 самоучителя русского языка. Заставляю себя заниматься по 8 часов в день. Сижу в своей комнате, читаю, учу слова. Питаюсь здесь же. Ольга организовала это. Очень холодно, и я редко выхожу. За эти полтора месяца никого не вижу, ни с кем не разговариваю. Иногда заходит Ольга. По моей просьбе звонит в министерство. Они забыли обо мне? За декабрь не оплачена гостиница. Ольга им сказала, что скоро мне пришлют много денег из Штатов. Осталось 28 долларов. В этом месяце меня вызывали в ОВИР, встречался с 3 новыми сотрудниками. Задавали те же вопросы, что и месяц назад. Похоже, что они совсем не знают ничего обо мне.

31 дек. Новый год. Встречаю его с Катериной в гостинице «Берлин», она на дежурстве. Сижу с ней за полночь, она дарит мне маленького Буратино. Мне очень приятно. Только недавно я узнал, что она замужем, что у нее маленький сын, который родился калекой. Вот почему она так нежна и привлекательна.

1—4 янв. Ничего необычного.

4 янв. Вызвали в ОВИР, дали советские документы. Не гражданство, как я хотел, а вид на жительство. На документе было написано: «Для тех, у кого нет гражданства», даже не для иностранцев. Все равно я счастлив. Мне сказали, что посылают меня в город Минск. Я спросил: «Это в Сибири?» Они рассмеялись. Мне также сказали, что дадут немного денег и Красный Крест оплатит гостиницу и мои расходы. Я благодарю и ухожу. Днем встречаю Ольгу. Она спрашивает: «Ты счастлив?». «Да».

5 янв. Еду в Красный Крест в Москву за деньгами с переводчиком (новым). Получаю 5000 рублей. Огромная сумма!!! Позже в Минске я буду зарабатывать 700 рублей в месяц на заводе.

7 янв. Еду из Москвы в Минск поездом. Мой счет в гостинице составил 2200 рублей, а билет в Минск 150 рублей. У меня осталось много денег. Я пишу брату и матери письма, в которых сообщаю: «Я не буду писать вам. Я начинаю новую жизнь и не хочу ничего из старой».

7 янв. Приезжаю в Минск, встречают 2 женщины из Красного Креста, идем в гостиницу «Минск». Получаю комнату, знакомлюсь с Тамарой и Валентиной, сотрудницами Интуриста, которые говорят по-английски. Валентине за 40, красивая, замужем, есть маленький ребенок. Тамаре около 23, блондинка, привлекательна, незамужем, прекрасный английский, мы сразу друг другу понравились.

8 янв. Встречаюсь с мэром города товарищем Шараповым, который приветствует меня и обещает найти вскоре для меня квартиру, предупреждает о «некультурных людях», которые иногда оскорбляют иностранцев. Мой переводчик — Алексей.

10 янв. День в моем распоряжении. Брожу по городу, очень красиво.

12 янв. Иду на радиозавод, где буду работать. Там знакомлюсь с Андреем Б., ему за 40, с приятными манерами, похоже, хочет мне что-то сказать. Показываю ему свои временные документы и говорю, что скоро получу русское гражданство.

13–16 янв. Работаю контролером, получаю 700 рублей в месяц. Работа легкая. Быстро учу русский. Все очень добры ко мне. Встречаюсь со многими русскими рабочими моего возраста, все очень разные, все хотят знать обо мне все, даже предлагают провести собрание, чтобы я на нем выступил и рассказал о себе. Вежливо отказываюсь. Вечерами хожу с Тамарой в театр, кино или оперу почти каждый день. Очень доволен своей жизнью. Получаю «помощь» от Красного Креста каждый месяц 5 числа. Это 700 рублей. Всего у меня выходит 1400. Почти как у директора завода. Андрей все время наблюдает за мной. Мне не нравится: портрет Ленина на почетном месте и зарядка с 11.00 до 11.10 каждое утро. (Обязательно.) Для всех. (Призраки Г. Уэлса!)