Заграница

Дежурный вновь изучал удостоверение Шпалина. Виктор Моисеевич прошёл в центр фойе и стал там ожидать Муратбаева. Мурат подал дежурному полученные от подполковника документы. Прапорщик внимательно изучил удостоверение, пропуск, сличил фото с оригиналом, сделал какие-то записи в журнале и после этого позволил лейтенанту пройти.

В одном из кабинетов подполковник Шпалин в течение получаса провёл индивидуальный инструктаж Муратбаева. В основе беседы лежало назидательное напутствие о соблюдении за границей, то есть в Польше высокой чести советского офицера-чекиста. Особо и долго старший офицер говорил о случаях, когда жена командированного военнослужащего, погрязнув за границей в вещизме, затягивала в то же «болото» и своего мужа. И всё это обычно заканчивалось неожиданным для них отзывом на родину с соответствующими выводами по офицеру и его семье. Семейные пары выезжали в такую командировку длительностью максимум в пять лет, а холостые – максимум на три года. И вообще, всё сводилось к тому, что поездку за границу надо было воспринимать как поощрение, которого достойны только лучшие советские люди, а в данном случае – лучшие военнослужащие. Такая заграничная служебная командировка на длительный срок подпадала в разряд лучшего блага, так как там – «за бугром», было лучше, чем на родине. Казалось это странным. Как это может быть на чужбине лучше, чем на родине. Но всё дело было в том, что получая направление для работы или службы за границей родины, советский человек попадал в разряд избранных. Кроме того там, за границей, даже пусть социалистической заграницей, советский гражданин попадал в изобилье материальных благ. Это изобилье сравнивалось с возможностями для советского человека на своей родине, где всё, даже еда, не говоря уже о бытовых вещах и одежде, были всегда в дефиците. А там во всём этом не было никакого дефицита, пожалуйста, покупай, да ещё и без очередей. В общем, получалось, что в Польше офицер, да и любой гражданин СССР получал двойной оклад, широкие материальные блага, какие хочешь «шмотки», прекрасные погодные условия – всё это называлось «Заграницей». Действовала формула: «Лучших – в лучшие условия, остальных – в привычные». Однако советский пропагандистский гигант повсеместно и твёрдо долбил о том, что СССР – это лучшая страна в мире с хорошими условиями для жизни работающих граждан страны и страна с прекрасным светлым будущим. Конечно, здесь может возникнуть естественный вопрос. Если наша страна лучшая в мире страна, то зачем же её лучших сынов и дочерей поощрять длительной командировкой в отстающие страны, то есть в худшие условия?

Подполковник Виктор Моисеевич Шпалин по окончанию своего инструктажа поинтересовался, нет ли у Муратбаева вопросов по предстоящей длительной служебной заграничной командировке. Вопросов не было. Он достал из сейфа два синих паспорта, на обложках которых было крупно и чётко написано «Служебный паспорт». Затем последовал краткий инструктаж и пояснение особенностей этих синих паспортов. Муратбаев расписался в специальном журнале за получение Служебных паспортов. В паспорте на внутренней стороне обложки не мелко было написано о том, что предъявителю настоящего паспорта организации и граждане должны оказывать всяческое содействие и беспрепятственно пропускать через государственную границу. В паспорте была фотография Мурата в гражданской одежде: в тёмном костюме и белой рубашке с галстуком. Фотокарточка была закреплена теснённой печатью 91-го консульского управления министерства иностранных дел СССР. На другой странице были аккуратно напечатаны данные владельца паспорта: фамилия, имя, отчество, дата рождения. Точно такой же синий паспорт был выписан на Миру.

После получения синих паспортов подполковник достал из того же сейфа записную книжку в коричневом переплёте, кажется, переплёт был в кожаном исполнении. Он полистал ту свою книжку, нашёл там нужную страничку, что-то там быстро вычитал. И, положив коричневую записную книжку на место в сейф, объявил Мурату:

– На территории Польши вы будете иметь псевдоним. Этот псевдоним должны знать только вы сами лично и мы, здесь в Москве. Вам присвоен псевдоним «япончик». Это не для разглашения. Вам это понятно?

– Всё понятно. Только зачем мне псевдоним?

– Это на случаи, если потребуется от вас выполнение каких-либо служебных задач, не входящих в круг ваших прямых служебных обязанностей. Но может ничего такого не потребуется от вас в период вашей службы в Польше, то есть в Северной группе советских войск. Но на всякий случай, при возникновении определённой необходимости, мы будем знать, как к вам обратиться, не раскрывая при этом ваших официальных имён. Потому и вы должны знать своё назначенное имя, то есть ваш псевдоним. Никуда ни при каких обстоятельствах это ваше временное и секретное имя вы не должны называть кому-либо и записывать его где-либо. Просто запомните свой псевдоним. Надеюсь, вы поняли серьёзность того, что я вам сказал.

– Так точно! Мне всё понятно. А запомнить этот мой псевдоним, мне очень даже легко. Мне знаком такой подход. Знаете, ещё в пограничном училище, на последних годах учёбы мне предлагали специализироваться по Японии. Ещё тогда влиятельный человек кафедры специальной подготовки мне сказал о том…

Шпалин не дал договорить Мурату:

– У нас в главке есть управление информации. Так что и мне об этом вашем эпизоде учёбы всё известно. Потому мы воспользовались таким фактом из вашей учёбы в Алма-Ате. Да, вы внешне похожи на японца. Я это подтверждаю. Возможно, поэтому вам присвоили именно такой псевдоним.

Мурат поблагодарил подполковника и заверил его, что будет достойно нести честь офицера и советского гражданина за пределами родины.

В последующем синие Служебные паспорта не единожды сыграли положительные роли для Мурата и Миры. И даже не только положительную роль, а и несколько раз выручали их в трудных ситуациях.

Москва – столица СССР представилась Муратбаевым огромным городом с множеством людей, как местного проживания, так и множеством приезжих граждан. А ещё Москва была великой исторической территорией. Древний город славился своим героизмом. Величайшим испытанием для Москвы был период Великой Отечественной войны. Мурат до прибытия в столицу постарался больше узнать об историческом наследии города-героя. Да и в последующие годы Мурат старался при возможных условиях продолжить изучение истории легендарного исторического города, который являлся столицей всех республик огромного Союза советских социалистических республик. Ему, Муратбаеву, как военному человеку особенно была интересна Москва периода Великой Отечественной войны. Ему стало в последующем известны следующие факты и в том числе малоизвестные факты героической Москвы периода Великой Отечественной войны.

«Дедушка советского спецназа» И. Г. Старинов вспоминал, что существовал приказ Сталина превратить Подмосковье в снежную пустыню. Враг должен был натыкаться только на стужу и пепелище. Текст его разбрасывался в миллионах экземпляров на отдельные партизанские районы. Там было указано: "Гони немца на мороз!".

Гитлер планировал захватить Москву, убить всех её жителей и на месте города создать искусственной водохранилище.

8 

мая 1965 года Москве было присвоено звание «Город-герой».

В Московской стратегической оборонительной операции в общей сложности участвовало больше 7 млн. человек. Это больше, чем в Берлинской операции, включенной в Книгу Гиннесса как самое крупнейшее сражение на сравнительно маленьком участке боевых действии противоборствующих сторон во Второй мировой войне.

С 30 ноября 1941 года под Красную поляну немцы начали переброску артиллерийской батареи, способной стрелять на 20 километров. Учительница местной школы Елена Горохова написала записку советскому командованию и точно указала расположение артиллерийских позиций. Записку удалось переправить за линию фронта, и ответным советским артиллерийским огнём немецкая батарея была ликвидирована.

7 декабря 1941 года в Московской оборонительной операции танк «КВ-1» под командованием лейтенанта Павла Гудзя вступил в бой с 18 немецкими танками. «КВ-1» уничтожил 10 вражеских машин, а остальные обратились в бегство. За этот бой Павел Гудзь был награждён орденом Ленина.

В Битве за Москву массово использовались аэростаты. Сотни аэростатов висели в небе Москвы, затрудняя немцам прицельное бомбометание.

Во время битвы за Москву метрополитен выполнял не только функцию бомбоубежища. На станции «Курская» была библиотека, в метро работали магазины, парикмахерские. За годы войны в «подземке» родилось 217 детей.

Чтобы сбить немецкую авиацию с толку во время битвы за Москву в столице действовал указ о затемнении. При угрозе авианалёта запрещалось включать свет в квартирах. Запрет был настолько жестким, что по стеклам забывчивых граждан имели право стрелять патрули, чтобы напомнить им о маскировке. Темнота была такая, что люди даже сталкивались на улицах. В конце ноября 1941 года в продаже появились светившиеся в темноте карточки, которые можно было прикрепить к одежде. Стоили они 1 рубль 60 копеек.

Перед Битвой за Москву в городе были проведены работы по маскировке особо важных зданий. Чтобы дезориентировать противника, выстраивались даже ложные городские кварталы с комбинацией различных макетов по типу городских зданий. На Красной площади были выстроены искусственные улицы, на кремлёвских стенах были нарисованы стены домов и черные «дыры окон». Мавзолей же превратился в натуральный дом с двускатной крышей.

Об этом после победы под Москвой говорили мало, но поздней осенью 1941 года из Москвы начался настоящий отток жителей. Москва опустела, начались стихийные акции мародерства и население массово покидало столицу. Сталин даже распорядился подготовить к взрыву основные промышленные предприятия и другие важнейшие объекты Москвы. Только приказ о том, чтобы к паникёрам, мародерам и беглецам применялись самые решительные меры, вплоть до расстрела, смог в большей степени остановить панику и массовый отток населения из Москвы.