Закаленные бурей 5

– Слушай, Ильич, может, мы сами арестуем всю эту временную министерию, и дело с концом?

– Нет, Алексей, это важный идеологический момент. Представь себе, что пролетарскую революцию сделали бывшие жандармы – душители свобод.

Народ ревкома от души рассмеялся – смеялись Антонов-Овсеенко и Троцкий, улыбался Свердлов и Сталин, посмеивались Рыков и Дзержинский.

– Хорошо, товарищи, сегодня приступаем. Здесь остаётся боевая группа отряда с радистом, командир группы ротмистр «Сова». Он будет держать с нами связь, когда мы окажемся во дворце. В нужный момент мы свяжемся с ним по рации, и вы можете начинать атаку.

– Приступайте, товарищ Алексей! Сигналом начала штурма станет выстрел крейсера "Аврора".

По Невскому проспекту в сторону Зимнего дворца двигалась колонна солдат пехотного полка, впереди катили фургоны, запряжённые лошадьми и пяток грузовых машин с пушками. На шинелях бойцов были награды, среди которых виднелись как солдатские Георгиевские кресты, так и офицерские ордена.

Охрана из отряда инвалидов – Георгиевских кавалеров, дежуривших перед Зимним, встретила колонну у шлагбаума при въезде на Дворцовую площадь.

– Кто такие?

– 112-й отдельный ростовский пехотный полк. Выполняем приказ генерала Брусилова по передислокации войск. Движемся с Юго-Западного фронта к Зимнему дворцу для несения караульной службы, командир полка полковник Алекс фон Браун.

– Ваши документы, господин полковник. Прошу прощения, положено так.

– Все верно. За что крест получил, унтер?

– Под Лодзью воевал, вашбродь ранен был, теперь тут служу.

– Служи, друг, и дальше.

Я подал приказ Брусилова на выдуманный 112-й полк и мои военные документы на имя полковника Алекса фон Брауна, сделанные в Якутской типографии.

– Я доложу.

Унтер поднял трубку телефона и доложил ситуацию начальству, затем поднял шлагбаум.

Две роты бойцов приостановились, а остальные двинулись к набережной Невы, перекрывая входы во дворец со стороны реки. Я и Серж были загримированы, чтобы нас раньше времени никто не узнал. Медунов поднялся по парадной лестнице дворца, дабы представиться министру Кишкину, назначенному ответственным за защиту дворца. В это время «Осы» занимали первый этаж Зимнего, ненавязчиво блокируя посты охраны с юнкерами и девицами. В холл второго этажа из своего кабинета вышел Керенский, которому доложился Кишкин.

– Господин премьер-министр, с Юго-Западного фронта прибыл полк для охраны Зимнего дворца.

– Замечательно, настоящий боевой полк! Господин полковник, как у вас с дисциплиной?

– Агитаторов выгоняем, все верны присяге государству Российскому. В настоящее время предлагаю заменить части, несущие охрану дворца, моими людьми. Пусть ваши солдаты отдохнут, а мы с начальником охраны, господином Кишкиным, составим новый график дежурств всех имеющихся во дворце частей.

Из доклада министра нам стало известно, что Зимний дворец охраняло 147 девиц, пара сотен слушателей юнкерского училища, да человек сорок увечных ветеранов из сводного отряда "Инвалиды – Георгиевские кавалеры".

В это время вокруг Дворцовой площади на улицах кучковались рабочие-красногвардейцы. Народ переговаривался.

– Плохая идея брать сегодня Зимний.

– Точно, целый полк фронтовиков прибыл. У них пулемёты и несколько пушек, нас просто перебьют. Нужно отменить штурм.

– Я пойду к товарищу Антонову и всё выясню.

В штабе ревкома тоже наблюдался ажиотаж.

– Товарищ Сова, как там дела?

– Пока тишина, товарищ Троцкий, люди работают.

Я с бойцами шёл по коридорам первого этажа, когда наткнулся на пост охраны. Ребята, увидев такое дело, рассмеялись.

– Бабы с пулемётом, забавно!

– Мы не бабы, а бойцы Петербургского женского батальона смерти.

– Представьтесь, барышни.

– Старший унтер-офицер командир пулемётного расчёта Светлана Матлашева, второй номер – унтер-офицер Александра Осипян. Командир батальона лейтенант Бочкарева находится в том кабинете.

– Командир пехотного полка полковник фон Браун. Молодцы, девушки, настоящие защитницы империи. Пойду, пообщаюсь с вашим командиром. Вишун, веди себя с этими барышнями очень деликатно.

– Понял, хотя ничего не понял.

Оставив Вишунова караулить «часовых», я с двумя бойцами направился в рабочий кабинет поручика Марии Леонтьевны Бочкаревой. В приёмной меня встретила девушка в чине корнета.

– Господин полковник, адъютант Скрыдлова. Вы к кому?

– К командиру батальона. Простите, корнет, вы не родственница адмиралу Скрыдлову?

– Дочь. Осуждаете?

– Весьма похвально, что такая элегантная леди оказалась не изнеженной барышней, а патриоткой. Так могу я увидеть поручика Бочкареву?

– Прошу сюда. У неё сейчас командир дежурного отделения Анна Уланова.

Я зашёл во внутренний кабинет, увидев повзрослевшую Аню и плотную женщину лет тридцати с лицом идола, вырубленного из дуба. На груди у женщины было два Георгиевских креста.

– Госпожа поручик, приятно удивлён вашему чувству долга. Все разбежались, а вы держите оборону. В городе очень неспокойно, по пути сюда видел несколько отрядов революционных рабочих. Наш полк прибыл по приказу генерала Брусилова для защиты правительства.

– Я также, господин полковник, имела честь быть принятой генералом.

– Отменно. А сейчас мы сменим вас. Прошу сдать посты моим людям и отправляйтесь домой на отдых.

– Слава Богу, пришла помощь. Я дождусь приказа министра, и мы сменимся.

Медунов, а по фальшивым документам полковник Шмелев, получил у начальника охраны соответствующий приказ. Вниз спустился сам Кишкин и захлопотал: "Барышни, прошу сегодня отдыхать. Отправляйтесь по домам, но завтра прошу быть на службе".

В результате девицы, отряд инвалидов и горячие юнкера сдавали посты нашим парням. Бойцы по-хозяйски занимали позиции у пулемётных гнёзд, дверей, окон первого и второго этажей, контролируя выходы на Дворцовую площадь. Кавалеры в полном составе, девицы и молодые парни в юнкерской форме выходили на улицу, расходясь по домам. Однако дворец покинули не все. Треть девиц во главе с «командоршей» и столько же юнкеров осталось в здании. Скорее всего, им просто некуда было идти, они жили на первом этаже в комнатах для прислуги. Серж спросил у меня: «Что будем делать с такими жильцами?»