Закат Российской Империи

Пол под нашими ногами дрогнул…

Тяжёлая, многотонная плита, перекрывающая доступ на перекрёсток, поползла в сторону. Наша реакция была мгновенной. Борз упал на колено и устроился у шахты в канализацию. Спрятался за ней и направил автомат в сторону переборки.

Я же прижался к стене сбоку от открывающегося прохода, тиская в руках шоковую дубинку, что всё это время ненужным грузом оттягивала мой пояс. В сложенном положении она не занимала много места, но теперь, в разложенном состоянии могла не хило перетряхнуть противника разрядом или проломить голову в случае удачного удара.

Оружие не летальное. Что-то среднее между палкой и электрошоком. Но всяко лучше голых кулаков.

Вот только дубинка при всём желании не могла навредить тому, кто стоял по ту сторону переборки.

Перед нами предстал массивный солдат в экзоскелете тяжёлого пехотинца. Прямоугольный, вертикальный раструб его плазмамёта, мог испарить наши тела в мгновения ока и ему не нужно было даже попадать в нас чтобы убить.

Достаточно короткого выстрела в пол или ближайшие стены, чтобы плоть на наших костях закипела.

Чеченец отложил оружие и поднялся в полный рост. Спустя мгновение в интерфейс упало сообщение:

Свои.

* * *

Транспортный узел поражал количеством выживших людей.

Борза узнали по сигналу его ИскИна. Этакий маркер биотического блока, настроенный на союзников, и позволяющий избежать дружественного огня.

Снайпер оказался прав, его подразделение заняло кольцевой перекрёсток по центру завокзального района.

Военные начали спец операцию, и мы попали в самый её разгар. Уловить её суть было не трудно. Бойцы открыли аварийную переборку в тоннель и напали на спящих в нём выродков. Шум стоял страшный, но мы уже устали пугаться и лишь старались побыстрее добраться до кого-то из офицеров, не задействованных в происходящем.

Задачка оказалась не из простых.

По итогу направленные одним из встреченных лейтенантов до конца операции в «убежище» мы оказались под защитой стен транспортного узла.

Стрельба длилась не долго — меньше часа. От окружающих людей мы успели узнать детали. Лидер подразделения проходящий под системным позывным «Кардинал» ударил своими воинами по смежному с перекрёстком тоннелю, тому самому, который был перекрыт одним из первых во время сражения за сам транспортный узел.

И на мой взгляд в этой картине чувствовался искушённый ум командующего сосредоточенными здесь войсками. Чтобы понять это, достаточно было задать себе один единственный вопрос «- почему именно этот тоннель?»

Во-первых, потому что он был заблокирован в первую очередь, а значит скопившиеся там твари успели свалить, привлечённые шумом на соседних улицах. Во-вторых, тоннель хорошо сохранился, и военные об этом знали, так как сами пришли с той стороны. Ну и в-третьих, именно эта низинная улица вела к ближайшему и самое главное — уцелевшему, выходу на поверхность.

И расчёт оказался верным. Стрельба быстро закончилась, а доставленный на перекрёсток легкораненый, получивший не критичные ожоги ног, громогласно поведал людям, что дальняя аварийная переборка уже закрыта и тоннель под полным контролем.

Во всём этом гомоне, окружённые незнакомыми людьми мы кое-как объяснили кто мы такие и свою нужду в нормальном отдыхе. К чести Борза нужно сказать, что это он нас устроил. Ухватил за рукав знакомого сержанта их штурмовой пехоты и кивнув в мою сторону что-то ему написал. Через пару минут нас уже провожали в дальний, северный угол перекрёстка, где и разместили честь по чести в одном из полупустых вагонов застрявшего тут пассажирского состава.

Обмывшись специальными влажными полотенцами из рюкзака снайпера, мы оба без задних ног провалились в сон.

Глава 14. Старатели

Удалось проспать двенадцать часов прежде, чем нас разбудили. Широкоплечий солдат штурмовой роты с тёмными кругами под голубыми глазами, растолкав меня, хрипло проговорил:

— Через час общий сбор. Кардинал говорить будет.

Он ушёл, не дожидаясь нашего ответа, и вскоре мы снова услышали его карканье дальше по вагону:

— …ерез час общий сбор, поднимайтесь! Кардинал говорить будет.

Пробуждение вышло не ахти. Синяки ещё не сошли, отбитое мясо болело будь здоров. Но ИскИн радовал графиками выздоровления и просил носителя (то бишь меня) побольше отдыхать и кушать.

Ага. Вот только отдыхать и кушать это участь тех пузатых тварей, что набили своё брюхо человечиной. А нам покой и отдых только снился.

Борз поделился со мной последними крохами воды и на этом наш скудный завтрак был закончен. Натянув на себя грязную одежду и вооружившись, мы вышли из вагона и немедленно почуяли запах снеди.

Воздух на транспортном узле был спёртым. Дышать без маски было неприятно. Но снайпер свою не надевал, и я его прекрасно понимал, если побегать в ней несколько суток такие свободные моменты будешь ловить и почитать за благо.

Люди толпились на перроне с нашей стороны транспортного узла. В большинстве своём гражданские. Вояки либо отдыхали, либо стояли на постах в общей толпе я не увидел не одного человека в форме.

— Кушать хотите мальчишки? — на самом краю перрона, свесив вниз ноги, сидела старенькая бабушка. — Забирайтесь сюда, там мой сын кашеварит, глядишь и вам найдётся чего перекусить.

Мы уже почувствовали запах еды и нас не нужно было просить дважды.

Импровизированная стойка, собранная из натащенной сюда офисной мебели и прочего мусора, была окружена людьми. Живая очередь насчитывала три десятка человек, постоянно пополнялась и быстро двигалась. Несколько женщин неустанно накладывали в одноразовые миски кашу и совали их в руки людям.

За ними, следя сразу за тремя бочонками снеди, готовил крупный мужик. Окружённый упаковками с водой, ящиками одноразовой посуды и мешками с пищевой смесью, он без конца загружал в стоящий здесь же синтезатор пищевой порошок и пока тот превращался в геркулесовую кашу, настоящая крупа варилась в обрезанных алюминиевых бочках, стоящих на разведённом огне.

Окружённый паром, дымом и попискиванием синтезатора, этот мужик вызывал мою искреннюю симпатию. Он сумел организовать вокруг себя десяток людей. Парни ломали мебель и складывали поленницу досок, женщины стояли на раздаче и иногда помогали ему поднося воду.

Пока мы сонные стояли в очереди, я впитывал в себя всю входящую информацию. Так по одинаковой одежде всех тех, кто суетился за прилавком, удалось понять, что они сотрудники местного кафе, отрезанные от мира в момент начала войны.