Закат
Шрифт:
– Я здесь не для того, чтобы уничтожить вас, – произнес Сетракян. – На этот раз – нет.
Ты бы ни за что не подобрался к нам столь близко.
– Но в прошлом такое случалось, и вы это знаете. Давайте не будем пережевывать старые битвы. Отложим все это в сторону на какое-то время. Я отдаюсь на вашу милость, и тому есть причина. Я хочу заключить сделку.
Сделку? Что же ты можешь нам предложить?
– Книгу. И Владыку.
Фет почувствовал, что вампир-головорез чуть-чуть отодвинулся от него. На несколько миллиметров,
Существа у окон по-прежнему стояли не шевелясь. И властный голос в голове Фета ничуть не убавил своей твердости и неколебимости.
Что же ты хочешь взамен?
– Этот мир, – ответил Сетракян.
Теперь Нора увидела темные фигуры и в заднем вагоне – они буквально высасывали пассажиров одного за другим. Желая как можно быстрее выскочить из потерпевшего крушение поезда, она пнула под коленку стоявшего перед ней мужчину, протиснулась мимо него, увлекая за собой маму и Зака, затем отпихнула плечом женщину в деловом костюме и кроссовках и… и как-то умудрилась спустить маму, не уронив ее, с высокой ступеньки вагона на землю.
Нора посмотрела вперед, туда, где сошедший с рельсов головной вагон, сильно накренившись, упирался в стену тоннеля, и поняла, что надо двигаться в обратном направлении.
Одна клаустрофобия сменила другую: на место боязни замкнутого пространства в застрявшем вагоне пришел ужас пребывания в тоннеле, пробитом глубоко под руслом реки.
Нора расстегнула молнию на боковом отделении своей большой сумки, вытащила лампу черного света и включила ее. Батарея с тихим гудением вернулась к жизни. Колба лампы быстро раскалилась и, тихонько потрескивая, налилась индиговым сиянием.
Колея вспыхнула феерическим светом. Испражнения вампиров были повсюду – флуоресцентное гуано покрывало колею и чудовищными мазками пятнало стены. Очевидно, вампиры не один день пользовались этим путем, перебираясь с острова на материк, – и прошло их здесь тысячи и тысячи. Тоннель был для них прекрасной средой обитания: темно, грязно и, в отличие от поверхности, никаких чужих глаз.
Позади Норы и ее спутников на землю сошли другие пассажиры, иные из них освещали себе дорогу дисплеями мобильных телефонов.
– О боже! – раздался вопль.
Нора повернулась и в свете мобильных телефонов увидела, что колеса вагона покрыты густой кашей белой вампирской крови. С поезда свисали ошметки бледной кожи и черные хрящеватые сгустки размозженных костей.
У Норы хватило самообладания задуматься: эти погибшие вампиры – они попали под колеса случайно или же сознательно бросились под несущийся на полной скорости состав?
Больше походило на то, что бросились сознательно. Но если так, то – зачем?
Нора поняла, что ответ ей известен. Образ Келли в ее сознании был по-прежнему ярким и четким. Одной рукой Нора приобняла Зака, второй ухватила маму и побежала к хвосту поезда.
Путь до Нью-Джерси лежал неблизкий, и они были в тоннеле не одни.
Теперь уже по всему поезду раздавались визг и вопли пассажиров, терзаемых бледными тварями, которые шли от вагона к вагону, мародерствуя на людской крови. Нора пыталась держать Зака так, чтобы он не поднял голову
и не увидел сплющенные лица, прижатые к стеклам, чтобы уберечь его от перекошенных ртов, изрыгающих кровь и слюну.Нора добралась до хвоста поезда и обогнула его, переступая через раздавленные тела вампиров на рельсах. Каждый шаг она делала осторожно, держа наготове ультрафиолетовую лампу, чтобы уничтожить кровяных червей, которые могли таиться в этом месиве. Затем Нора двинулась вперед вдоль левой стороны поезда – здесь путь к головному вагону был свободен.
В тоннелях звуки разносятся далеко и при этом сильно искажаются. Нора не могла бы сказать с уверенностью, что именно она слышит, но само присутствие этого звука вселило в нее новый ужас. Она сделала знак своим спутникам остановиться и замереть хотя бы на несколько секунд.
Когда Зак и мама – даже мама! – затаились, Нора услышала неясный шум, словно бы шарканье, только многократно повторенное и усиленное тоннельным эхом.
Источник звука располагался позади и, судя по всему, приближался, двигаясь в том же направлении, в каком еще недавно шел поезд. Дробная поступь множества – целого полчища! – ног.
Света, излучаемого экранами мобильников и ультрафиолетовой лампой Норы, не хватало. Что-то приближалось к ним из темной пустоты тоннеля. Подгоняя перед собой маму и Зака, Нора пустилась бежать в противоположную сторону.
Охотник отступил назад, но его спица по-прежнему была нацелена в шею Василия. Сетракян рассказывал Патриархам о связи между Элдричем Палмером и Владыкой.
Мы давно это знаем. Много лет назад он пришел к нам с прошением о бессмертии.
– И вы отказали ему. Поэтому он перебежал на другую сторону улицы.
Он не отвечал нашим критериям. Вечность – чудесный дар. Это приглашение в аристократическое общество бессмертных. Мы неумолимо разборчивы.
Звуки, гремевшие в голове Фета, больше всего походили на голос отца, выговаривающего непослушному ребенку, только голос этот был усилен тысячекратно. Фет посмотрел на стоявшего рядом с ним охотника и задумался: кто он? какой-нибудь давно умерший европейский король? Александр Великий? Говард Хьюз?
Нет, эти охотники были из другого теста. Фет предположил, что его сосед в прошлой жизни был солдатом какой-нибудь отборной гвардии. Возможно, его выдернули с поля сражения, а может быть, забрали во время спецоперации. Так сказать, призвали для несения последней – и особой – воинской повинности. Но – из какой армии? И из какой эпохи? Кто знает… Вьетнам? Высадка в Нормандии? Фермопилы?
– Патриархи связаны с миром людей на самых высоких уровнях. – Сетракян излагал факты так, словно доказывал самому себе теории, которые изучал на протяжении своей долгой жизни. – Они присваивают себе богатства посвященных, что позволяет им оставаться в тени и вместе с тем сохранять свое влияние на дела людей по всему земному шару.
Если бы прием в бессмертие был простой деловой операцией, тогда он мог бы преуспеть: его состояние весьма существенно. Но мы взимаем нечто большее, чем богатства. Мы ищем власти, привилегий и покорности. Ему недоставало последнего.